- Здесь скоро будет пекло! – воскликнула она, обернувшись к своим воинам, двое из которых уже выбрались следом за госпожой. – Нужно заканчивать работу, как можно скорее!

Она нащупала на поясе флягу с водой, о которой до сих пор не вспоминала; жадно выпила половину и только тогда остановила себя.

- Ну, все наверху? – позвала она своих товарищей. – Давайте спускать Врата, живее!..

Теперь уже все, включая и царицу, впряглись в волокушу – и потянули из последних сил; Врата, уже осевшие в песке, с трудом сдвинулись с места, но в конце концов уступили людям. Киа казалось, что у нее вот-вот что-нибудь надорвется внутри от такого напряжения. Но вот, наконец, Врата доползли до края…

- Отойдите! – хрипло крикнула Киа.

Наквадное кольцо покачнулось на краю, словно бы раздумывая; а потом, увлекаемое собственной неподъемной тяжестью, заскользило на дно своей могилы. Люди смотрели на это в сладком ужасе – как смотрели бы на низвержение когда-то высоко почитаемого идола.

Люди подошли к краю ямы и заглянули внутрь. Врата улеглись плохо - почти на дно, но уперлись ребром так, что край едва ли не выдавался наружу.

- Давайте уложим их получше, - прошептала Киа.

Люди спустились на дно котлована и подобрали веревки, привязанные к Вратам. Снова потянули - и Врата наконец легли горизонтально.

Наверх пришлось выбираться с гораздо большим трудом – первого подтолкнули, подняв на плечи, а потом уже остальным начали сбрасывать отвязанные веревки. И те, кто тянул, и те, кто лез, уже выбились из сил; но, к счастью, обошлось без происшествий.

Вторая половина дела пошла гораздо быстрее. Изможденные люди с ожесточением и злорадством забрасывали Врата песком из золотистых куч, выросших по сторонам котлована; они уже не чувствовали солнца, иссушавшего тела и ударявшего по глазам. Казалось, Ра наказывал их за святотатство. Но Ра теперь был слишком далеко, чтобы их достать.

И вот, наконец, работа была закончена.

Царица и трое ее воинов стояли на коленях перед тем местом, где навеки упокоились Звездные Врата - положив руки на плечи друг другу; не как властительница и слуги, а как сестра с тремя братьями, отдавшие последнюю дань общему жестокому и любимому богу.

Но пустыня принимала все и уничтожала все следы – теперь уже и сами копатели не могли бы с уверенностью указать место погребения Врат. Оторвавшись от созерцания совершенного, люди посмотрели друг на друга и с облегчением улыбнулись.

А Киа вдруг села на песок и заплакала. Она знала, что ее отец и Птахотеп мертвы, и ей больше нечем было заслониться от этого.

Но Киа ошибалась.

Птахотеп был мертв, а ее отец сидел в темнице.

========== Глава 66 ==========

Птахотепу удалось пробраться во дворец. Он знал, как следует солгать, и выпалил, едва только его схватили у портала:

- Я от Врат! Доложить о мятежниках фараону, я видел – у них был Ра!..

Он не скрывал своего страха и смятения, но его появление было слишком большой дерзостью, чтобы караульные не поверили его словам. Притом исчезновение Ра само по себе было таким событием, что затмевало все остальное. Воин, державший Птахотепа на прицеле, опустил оружие.

- Идем к его величеству, немедленно доложишь, что произошло! Как вы, остолопы, это допустили? Вам теперь плохо придется!

- А сами-то, - огрызнулся Птахотеп.

Два воина уже почти мирно шли рядом, хотя и спешили, неся неотложные вести. Они завернули за угол, за которым никого не было; и тогда Птахотеп резко повернулся к своему спутнику и выстрелил ему в грудь.

Он ничем не оправдывал своего поступка и даже не задумывался над ним – офицер просто делал то, к чему его побуждал долг перед госпожой: спасал человека, который был для нее всего дороже. Даже не взглянув на упавшего мертвым стражника, Птахотеп помчался туда, где сейчас помещался советник великой царицы: конечно, Неби тоже был на ногах… Только бы старику хватило ловкости и быстроты!

Птахотеп вспомнил, что на нем перчатка, которая может привести к царице врагов: он снял ее и бросил на пол, задвинув тяжелый замысловатый прибор за бронзовую статую бога Хнума, ставшую единственным свидетелем его преступления.

- Подберу на обратном пути, - пробормотал офицер.

Взглянул в лицо бронзового зверобога и усмехнулся. “Кто станет тебя бояться после Ра?” - подумал он. А потом побежал дальше, призвав все свои силы и находчивость.

У покоев бывшего наставника жрецов Птахотеп увидел стражу. Блеснули копья, взглянувшие ему в лицо; и Птахотеп быстро проговорил:

- Я от фараона, он требует советника к себе!

Сейчас можно было лгать всем и как угодно – обитатели дворца были слишком ошеломлены, чтобы быстро соображать. Птахотепа пропустили.

Он вбежал в спальню Неби и, конечно, застал царского советника бодрствующим.

- Где моя дочь? – вырвалось у Неби, едва только он увидел гостя.

В своей келье, советуясь только с самим собой, он догадался почти обо всем. Птахотеп тихо воскликнул:

- Царица бежала – мы вместе с ней отправили Ра обратно на небо! Идем со мной, или тебя схватят и бросят в тюрьму!

- А моя жена? – спросил Неби.

- Ей ничего не грозит! – воскликнул Птахотеп. – Как она могла бы нам посодействовать?

Неби поднес руку ко рту.

- Я должен проститься, успокоить ее…

Птахотеп длинно выругался.

- Нет времени! Идем, или будет поздно!

Неби хотел возразить; но потом лицо его замкнулось, старик принял решение. Он кивнул и, не тратя времени ни на какие сборы, поспешил следом за своим провожатым.

Они почти добрались до портала - Птахотеп уже увидел одинокого караульного, которого намеревался сейчас обезвредить; но тут их схватили. Каждому из сообщников под ребра уперлось энергетическое копье.

- Стоять, мятежники! Вам предстоит ответить перед фараоном!..

Птахотеп взглянул в глаза одному из стражников, и тот, не выдержав, замахнулся копьем.

- Ах ты, собака! Ты возвел на трон нашего государя, а теперь изменил ему! Что тебя, духи тьмы обуяли?..

Птахотеп невесело рассмеялся.

- Духи тьмы обуяли вас всех, и фараона первого…

- Да как ты смеешь!

Копье надвинулось ближе, но Птахотеп не испугался. Краем глаза воин вдруг увидел, что стражник Неби потерял бдительность – старик не думал ни бежать, ни сопротивляться; и дальше Птахотеп действовал по вдохновению, порою спасавшему воинов в безвыходном положении. Он схватился за направленное на него копье и вырвал; развернулся и выстрелил во второго стражника. Тот вскинул копье и выстрелил одновременно с ним.

И Птахотеп, и его противник упали мертвыми.

Но Неби не успел даже шагу ступить, и даже опомниться, как обезоруженный стражник сгреб его за шиворот.

- Стой! Уж ты-то не уйдешь!..

Он взглянул на мертвого товарища, и лицо его исказилось бешенством; не владея собой, воин встряхнул царского советника, как щенка.

- Откуда вы только вылезли, твари!

- Убери руки, - тяжело дыша, как от грудной болезни*, проговорил Неби; он уставился стражнику в глаза, и тот невольно разжал пальцы под этим давящим взглядом. – Я буду держать ответ перед фараоном, и ни перед кем другим! – с достоинством сказал старик.

На лице воина выразились презрение и гнев, рука его дернулась к пленнику; но снова схватить его он не решился.

- Иди, - Неби даже не ткнули, а направили вперед божественным копьем.

Неби пошел, стараясь высоко держать голову. Его старое сердце колотилось так часто, что едва выдерживало: Неби не сомневался, что пришла его смерть. Он вознес про себя молитву, чтобы встретить ее достойно.

Неби думал, что его отведут в тюрьму – но его повели сразу к фараону.

Менес принял своего советника в тронном зале, и принял совсем не так ласково, как тогда, когда напрашивался ему в сыновья. Его величество неподвижно восседал на троне, и лицо его обещало бывшему учителю все существующие казни.