Менес и Ахавер ушли. Туту присел – кусты скрывали его от тех, кто мог бы выйти из храма… должен был выйти! Но темнота скрывала воина надежней. Туту опустил голову и помолился беспредельной Нут.

Потом выпрямился и замер, уставившись перед собой и взяв копье наизготовку.

Менес благополучно доставил в крепость и наквад, и своего воина. Ему ничего так не хотелось, как немедленно полететь за Киа… но он должен был прежде всего спасти Туту.

“Но если его найдут, мне его уже не спасти, - думал Менес, летя обратно к храму на полной скорости. – Если Туту застигнут воины Ра, ему некуда будет бежать!”

Однако Туту он обнаружил живым; и вокруг не было ни души.

- Что, и никто не искал нас? – спросил Менес, когда Туту с радостным возгласом шагнул ему навстречу.

Туту мотнул головой.

- Никто. Никого не было! Ра будто спит!

- Идем! – приказал Менес. Недооценивать противника не годилось. Они быстро направились к вимане, в темноте и тишине – обманчивой ночной тишине, которая на самом деле была приглушенным хором множества ночных животных и неумолкающих ветвей и травы.

И когда Менес уже садился в кабину, эти ночные звуки перекрыл топот и металлический звон.

- Враги! – воскликнул Туту.

- Садись! – крикнул Менес. Выстрел на миг ослепил их; но Менес привычным и точным движением повернул рычаг, и вимана взлетела.

- Мятежники! Мятежники! – заревели выбежавшие из храма люди-звери. – Хватай!

Но схватить мятежников опоздали. От второго выстрела Менес едва ушел: машина вильнула так, что он чуть не лишился своего воина, но третий выстрел их уже не мог достичь. Менес понесся в крепость, забыв о торжестве, полный тревоги. Мысль, что то же самое могло произойти с Киа, прятавшейся в камышах у реки так далеко от него, наполняла бестрепетного воина безумным страхом…

Доставив в крепость Туту, Менес, без отдыха, без остановки помчался за своей возлюбленной.

Киа была жива и невредима. Менес сам себе не верил, когда извлек ее из тростника – холодную, дрожащую, грязную; он прижал ее к себе, чтобы отогреть теплом своего сердца. Киа болезненно вскрикнула, когда он стиснул ее в объятиях.

Менес испугался.

- Что ты?

- Когти! – шепотом воскликнула Киа; на глазах ее показались слезы, ее затрясло. – У тебя когти!..

- Тише, тише…

Менес хотел снова привлечь ее к себе, но вспомнил о своих когтях и опустил руки.

Киа закашлялась сквозь улыбку.

- Ты заболела? – воскликнул Менес.

- Нет, - сказала Киа. – Поспешим! Скорее отсюда!

Но Менес уже не сомневался, что Киа заболела. Конечно! Просидеть полночи на земле, в холоде! Что теперь делать?

Он подхватил Киа на руки, стараясь не оцарапать ее, и быстро понес к своему летательному аппарату. Сев в кабину, Менес принял Киа на колени и поцеловал, откинув с щеки спутанные волосы.

- Только бы ты не заболела…

- Ты достал наквад? – спросила Киа в ответ.

Менес кивнул. Киа засмеялась и опять закашлялась.

- Как жалко, что его нельзя есть…

Менес нахмурился, поняв, что она имела в виду. Наквад был непревзойденным целительным средством – но только в руках Ра и внутри устройств Ра…

- У тебя в крепости есть вино? – спросила его подруга, когда они уже поднялись над землей. – От простуды помогает горячее вино с водой, мать так лечила мою сестру Бекет.

- Ту, которая умерла от руки Ра? – спросил Менес, пристально следя за местностью.

- Да, - спокойно ответила Киа. Она закрыла глаза, прижавшись к нему.

Ра встретил вернувшихся ни с чем воинов спокойно. Это наружное спокойствие страшило людей больше, чем самая ужасная брань и крики начальников. Потому что так гневался бог, а не люди.

- Вы позволили им уйти, - сказал гоаулд.

Двое “Хоров”, отправленных с проверкой в храм перехода, откуда наквад не поступил вовремя, затрепетали при этих словах. Оба уже преклонили колени, и теперь осталось только склонить головы – пасть ниц не давали копья… и положение божественных охранителей, любимцев Ра.

Это положение, казавшееся нижестоящим незыблемым, зависело от малейшего каприза солнечного бога. И сейчас бог был очень, очень недоволен.

Ра был в ярости.

- Немедленно отправить воинов на розыски, во все концы страны. Искать мятежников до тех пор, пока не будет найдено их гнездо. Всех уничтожить, - проговорил он, подняв голову и глядя на начальника своей гвардии, казалось, бессменного Сит-Ра. Тот, уже тридцатисемилетний, словно бы сделался с годами только крепче… и был все еще ценен для Ра, хотя изображал нестареющее божество. Может быть, теперь Ра стал больше ценить опыт и верность.

Сит-Ра склонил голову, повинуясь нечеловеческому голосу и взгляду.

- Живи вечно! – сказал он.

- Зачинщиков доставить ко мне, - произнес бог. Он полыхал яростью: горели, как у чудовищной кошки, глаза, и даже сквозь кожу проступило голубоватое свечение. - Наквад отобрать и вернуть!

- Все будет исполнено, великий бог! – воскликнул Сит-Ра.

Он отсалютовал повелителю копьем, круто повернулся и вышел.

Как будто вспомнив о мелочи, Ра посмотрел на провинившихся воинов, которые стояли не поднимаясь с колен, не шелохнувшись, в ожидании решения своей участи.

Едва заметная улыбка тронула губы гоаулда.

- Этих казнить, - сказал он.

К коленопреклоненным тотчас же устремились трое стражников, вместе со своим начальником ожидавших приказа Ра. Виновных подняли с колен, ткнув в бока копьями; воины шатались, но сопротивляться не смели, как не смели и поднять глаза на бога. Их увели, подгоняя ударами.

Оставшись один, Ра запрокинул голову и зарычал. Существо, презиравшее всех служивших ему животных, сейчас само рычало, подобно зверю, и в светящихся глазах его был самый настоящий животный страх.

========== Глава 32 ==========

Когда Менес доставил в гарнизон Киа, было уже совсем светло. Он не решался думать, сколько израсходовал энергии на эти полеты – как и о том, насколько скоро их обнаружат. Несомненно, их уже разыскивали.

Киа почти спала у него на руках – Менес бережно поднял ее из кабины и понес в крепость. Киа будет спать в его спальне, только так. Никто не посмеет покуситься на жену вождя.

Пока он здесь вождь.

Туту и Ахавер уже спали – и увидев вместо лиц соратников лица освобожденных рабов, Менес опять ощутил себя одиноким. Да, рабы шумно радовались ему; да, они восхваляли его, узнав, что он принес им божественный камень… но они его не понимали и не могли понять. Хватит ли у них храбрости встать с ним плечом к плечу, как стояли Туту и Ахавер, жрецы и воины по воспитанию?

Менес устало отмахнулся от восторгов своих людей и ушел в комнату к Киа, спать. Ему тоже нужен был отдых, хотя в его отсутствие крепость отстоять не смог бы никто.

Менес надеялся, что у них еще есть время.

Он лег к Киа, с тревогой посмотрел в ее осунувшееся лицо – потом поцеловал подругу и прижал ее к себе. Он огладил ее хрупкие плечи и закрыл глаза. Сейчас у него не было когтей.

Менес проснулся через пять часов. Он наказывал себе проснуться пораньше – роскоши спать вволю военачальник сейчас не мог себе позволить – но тело его требовало отдыха. Ахавер и Туту не стали будить его и запретили другим.

Бывшие рабы опять оказались в подчинении у своих бывших господ – но теперь были довольны таким положением. Может быть, потому, что в действительности желали не освобождения, а человеческой власти?

Когда Менес проснулся, Киа тоже уже бодрствовала над ним. Открыв глаза, военачальник прежде всего увидел ее лицо.

Менес улыбнулся, потом нахмурился и спросил:

- Твой кашель прошел?

- Да, - сурово ответила Киа. – Я приказала найти для нас вино и согрела его, разбавив водой. Я, Ахавер и Туту выпили, и теперь мы все чувствуем себя здоровыми после холодной ночи… Ты не желаешь ли?