Мать Киа весь вечер не поднимала глаз – и даже не поздравила дочь, не улыбнулась ей. Впрочем, скромность женщины была встречена с одобрением. А измученный вид отца, как будто Киа попала в темницу, а не в богатый дом большого господина, сочли едва ли не оскорблением…

Но Мерсу не было до этого много дела.

Он был опьянен своим мужским торжеством, и мрачное молчание невесты ничуть его не огорчало. Наоборот, Мерсу нравилось преодолевать сопротивление Киа. Он чувствовал себя завоевателем, захватившим прекрасную пленницу, которой мечтал овладеть.

Пылкие взоры, которые на нее кидал жених – или уже муж? – заставляли Киа краснеть, когда она их замечала; но она почти все время была погружена в себя, как будто заключилась в панцирь собственного разума.

- Почему ты не пьешь вина? – жарко прошептал Мерсу, поцеловав ее в ухо. Киа вздрогнула.

- Не хочу, - коротко сказала она.

Мерсу хмыкнул и знаком подозвал раба, сунув ему опустевший кубок, который был тут же ловко наполнен доверху. Уже не в первый раз. Киа хмуро посмотрела на то, как Мерсу опрокинул кубок, облив пурпурной жидкостью голую смуглую грудь, и вдруг ей полегчало. Взор Мерсу уже помутился, его покачивало.

А если он будет ночью ни на что не способен?

Киа сделала движение, чтобы подняться, и муж стиснул ее руку, заставляя остаться на месте. Он еще чувствовал ее. Киа прикрыла глаза на миг, проклиная Мерсу и свою участь.

“Ты мне противен, гадок!”

Но она не могла сообщить ему этой мысли, не открыв рта. Не при всем этом собрании. Хотя наедине не отказалась бы.

Но вот наконец свадебный пир окончился. Мерсу поднялся с места, подняв за руку Киа – как будто был еще способен заметить, что зал опустел.

Сердце Киа стукнуло от страха. Мерсу покачивался, грозя навалиться на нее, и жарко и кисло дышал вином. За что ей ниспослано это… за что?

В этот миг Киа позавидовала сестре, умершей на ложе бога. Смерть от любви Ра, несомненно, была прекрасной… А ей - предстоит жизнь со скотом?..

К новобрачным подошел отец Мерсу, и обратился он, конечно, только к сыну. Киа не слушала, что было сказано: она боялась, и это отнимало все силы.

Они опять остались вдвоем. Наконец остались вдвоем. Киа, воспользовавшись этим, вырвала руку у Мерсу и отбежала; лицо его сделалось сначала бессмысленным, а потом он оскалился, попытавшись послать жене взглядом угрозу. Но Киа, не глядя на него, быстро направилась в спальню.

Отойдя в угол пустой чисто убранной комнаты – опочивальня была увешана цветочными гирляндами, и в ней воскурили благовония, точно в храме Ра, – Киа села. Она сжала руки на коленях и уставилась на дверь, как на смертельного врага.

“Только дотронься до меня!..”

Наконец в дверях показался шатающийся силуэт, смутный за занавесью, отгораживавшей комнату.

Мерсу остановился, оперевшись о косяк. Потом оттолкнулся от него и направился к жене. Держался на ногах он с трудом.

- Ну… давай ко мне, - проговорил он заплетающимся языком, протягивая руки. Он уже забыл, что сердился на женщину, сжавшуюся в углу и следящую за ним ненавидящим взглядом. Да и самого этого взгляда он не понимал…

“Как легко было бы оглушить его и бежать отсюда!”

- Давай ко мне… Сотворим… любовь, - надвигаясь на Киа, проговорил Мерсу: вернее, не Мерсу, а животное, в которое он превратился. Неужели молодой воин Ра напился в первый раз?.. Наверное, ему просто не разрешалось до сих пор…

- Отойди, - с нескрываемой брезгливостью сказала Киа; она подобралась еще больше, но не спускала с Мерсу немигающего взгляда. Под этим взглядом молодой человек почувствовал себя неуютно.

Он остановился, лицо сделалось каким-то обиженным. Точно он был ребенок, у которого отобрали лакомство.

- Ты что?..

- Я не лягу с пьяным, - ответила Киа. – Иди прочь! Проспись!

И тут у Мерсу будто прояснилось в голове; он с ревом устремился на непокорную женщину, но Киа оказалась быстрее. Она вскочила и, оттолкнув юношу с дороги, выметнулась вон, чуть не сорвав занавесь. Пробежав половину коридора, Киа остановилась. Ее никто не преследовал.

Она прислушалась, не веря себе: дом молчал. Должно быть, им решили дать покой. Какая заботливость о молодом наследнике!

Мерсу тоже был у отца один, как Менес. Сокровище!..

Киа пробежала мимо двери в спальню, и тут ей послышался шум изнутри. Она думала, что Мерсу заснул; но этот звук заставил перепуганную юную женщину шарахнуться. Будь все они прокляты!

Чуть не рыдая от злости и страха, Киа забежала за угол; и вдруг увидела открытую дверь, ведущую в сад. Ее опахнуло ночным воздухом. Киа бросилась вперед, и через десяток шагов оказалась на свободе.

Задыхаясь, новобрачная остановилась. Нарядное вышитое платье залипло под мышками и на спине, ей сразу стало холодно. Садовая ограда была невысокой – дом вообще казался некрепко защищенным: но главной защитой ему служили не стены. Это был квартал знати, сильной божественным оружием и страхом всей земли перед Ра. Никакой простолюдин в здравом уме не сунулся бы сюда.

И бежать отсюда было некуда, невозможно. Киа убьет этим не только себя, но и людей, поручившихся за нее… Обездоленных родителей…

Киа села на землю и заплакала. Она ненавидела Ра и его приспешников так, что ей было больно дышать. И себя тоже ненавидела, потому что была невольной рабыней Ра, как и все, кто ее окружал. Сегодня Киа закабалила себя окончательно – она сделалась женой, а значит, и опорой стражника Ра, и ей предстоит вынашивать и рождать новых слуг этого существа…

“Нет, этого не будет! Я не отдамся Мерсу! И ему стыд не позволит нажаловаться на меня!”

Да, это была счастливая мысль!

Киа подумала, что если ей удастся оттолкнуть Мерсу, дальше это не пойдет. Никто, кроме них двоих, об этом не узнает: Мерсу действительно слишком горд. Какой мужчина признается, что ему не хватило силы сладить с собственной женой?

Киа встала, отошла под деревья и села снова, привалившись к стволу пальмы. Она чувствовала в себе готовность просидеть тут всю ночь, если понадобится. Киа сцепила руки на коленях и несколько раз моргнула, чтобы прогнать сон.

“Мерсу, должно быть, уже и вправду заснул. Можно возвращаться. Или еще выждать?”

И только Киа это подумала, как в дверях появился муж.

Киа вскочила. Мерсу постоял мгновение, а потом быстро направился к ней: двинувшись, Киа невольно привлекла его внимание. Новобрачная взвизгнула: расстояние, что разделяло их, Мерсу преодолел в несколько прыжков. Он казался уже гораздо менее пьяным, чем был; перепуганная Киа успела отбежать только на несколько жалких шагов, и когда муж схватил ее, поняла, почему Мерсу протрезвел. Он был мокрый от воды, в которую окунул голову. Киа извивалась всем телом, но Мерсу сдавил ее, будто тисками.

- Никуда не убежишь, - задыхаясь, проговорил он. – Попалась! Теперь моя!

Киа непроизвольным защитным движением подсекла его под лодыжку, и сделала только хуже: на нее обрушилось тяжелое тело и поток ругани. Киа опрокинулась на спину и ударилась затылком: на миг сознание погасло. А Мерсу даром времени не терял. Овладев добычей, он придавил ее локтем и коленом к земле, а свободной рукой рванул кверху платье. Засмеялся и зажал ее задыхающийся рот. Чтобы не кричала.

Киа вцепилась ему в ладонь так, что сразу прокусила до крови.

Мерсу взревел и ударил ее головой о землю.

- Тварь!..

Он затряс укушенной рукой, но хватки не ослабил настолько, чтобы дать Киа ускользнуть. Выучка и выдержка у Мерсу были отменные. Киа успела только слабо дернуться; твердыми, как бронза, пальцами, муж впился в ее бедра и раздвинул ей ноги. Киа зажмурилась, поняв, что не избежит этого человека – и сразу перестала сопротивляться, зная, что будет только больнее.

Мерсу опять зажал ей рот потной рукой, и Киа была ему за это благодарна.

Она не могла закричать и опозориться, а только замычала мужу в ладонь, когда он взял ее. Это было больно, но Киа давно приготовилась к боли. Прежде, чем вошла в этот дом.