Но она не могла. Слишком много вопросов вертелось на языке, слишком все было внезапно. Чтобы вот так просто не попытаться удовлетворить своё любопытство. Поэтому дав себе время придти в себя, она его мягко, но настойчиво отстранила.

- Подожди, подожди…

- Зачем ждать? – пробормотал он, намереваясь снова продолжить, но она его остановила, упершись одной рукой в грудь, другой в плечо.

- Что ты делаешь?

Судя по выражению лица он был слегка неадекватен, но смысл вопроса до него пусть и не сразу, но дошел.

- Целую тебя. Но если тебе хочется придумать какую-то более экстравагантную формулировку...

Он снова попытался её поцеловать, но Марина быстро отстранилась. Он разочарованно-недовольно закатил глаза.

- Да я не хочу придумать никакую экстравагантную формулировку, – быстро заговорила Марина, она чувствовала себя жутко неловко. Признание Максима было слишком внезапным. Он всегда был непредсказуем, но она даже подумать о таком не могла. Может, это просто какой-то розыгрыш? Хотя нет. Она подняла глаза и внимательно посмотрела на его лицо. И, наверное, впервые за все время их знакомства она увидела его таким печальным и, кажется, каким-то опустошенным. Он сидел, сложив руки на коленях и смотрел и на неё, и сквозь. И во всем этом была какая-то беспомощность. Как будто какая-то внутренняя боль выела его изнутри.

- Максим, что случилось? – спросила Марина.

Он моргнул.

- Эх, и зачем так много вопросов? – пробормотал Максим с явной досадой. Затем опустил подбородок на ладони и запустил руки в светлые волосы. – Марин, – вздохнул он, – я, кажется, устал. – С этими словами он наклонился на бок, а затем просто лег на скамейку, вытянувшись на ней во весь свой рост и положив голову Марине на колени.

- Э... – Марина зависла, глядя на его лицо сверху вниз. Но его глаза были прикрыты, и как-либо комментировать свои действия он явно не собирался. – Ты... спать что ли собрался? – задала она тупой вопрос, не зная, что ещё сказать.

- Тш... – Максим даже не приоткрыл глаз.

Марина опустила глаза, внимательно рассматривая его наполовину скрытое тенью лицо. Хорош, не поспоришь. Она заметила это ещё в первую их встречу. Когда случайно врезалась в него, испачкав майку парня мороженным. Бросив взгляд на того, в которого так глупо успела попасть, почувствовала, как одновременно с мыслью “Ого, красивый”, щеки заливаются краской. Она готова была провалиться на месте от стыда и уверенно ждала матов и проклятий по поводу испорченной одежды, но тогда Максим впервые удивил её. И сразу же заставил почувствовать симпатию. И тем не менее, она никогда не думала о нем, как об объекте своих воздыханий. Ну, почти. Они все дружили почти с первых дней университета, и поначалу, признаться честно, она обращала внимание на него, как на парня. Как же иначе. Да и на Максима Белова вообще трудно не обращать внимание. И дело тут не только во внешности. Но он казался то слишком легкомысленным, то непонятным и словно бы постоянно увивался за Катей. А Марина хоть и не была в него влюблена и не мучилась приступами сильнейшей ревности, испытала, как и любая женщина, уязвленность своего самолюбия, так как все же считала себя достойной мужского внимания. И постепенно стала воспринимать Белова как друга и не более. К тому же, рядом было полно других представителей противоположного пола. И не только в университете. Марина любила проводить время не дома, посещая выставки, музеи, театры и прочее, в отличие от той же Кати, обитель которой в основном состояла из компьютера и кресла. Так что недостатка в новых знакомых не было. А потом появился L – наивная детская мечта, и все же. Появилась надежда.

И тут внезапно. Максим её шокировал, но и польстил. И не только. Неужели тогда возле кабинета английского он не шутил, когда говорил о свидании? Вот так внезапно. Кажется, она была рада. Теперь, когда Марина всё больше думала о нем, казалось, что его признание ей не только польстило, но и обрадовало. И всё же, несмотря на это, Эл не перестал ей нравиться. И почему только он... умер. Они так старались его спасти, помочь. А он всё равно погиб.

Внезапно Максим открыл глаза. Словно почувствовал её грусть. В полутьме, не разгоняемой тусклым светом фонаря, раскосые глаза парня казались очень темными.

- Марина, – прошелестел он, пристально глядя на неё, – ты помнишь, что я сказал тебе в нашу первую встречу, мм?

“Конечно, помню”, – подумала она. Зачем он об этом спросил?

- Нет... – тем не менее ответила она. Не хотелось выдавать то, что она так хорошо помнит их первую встречу.

- Я сказал, что ты очень горячая девушка, – протянул Максим, испепеляя её взглядом.

Марина скромно улыбнулась, не зная, что ответить.

- Не понимаю, из-за чего ты переживаешь, – проговорил он, глядя куда-то перед собой. – Ты ничуть не изменилась с нашей первой встречи.

Почему-то эта фраза показалась ей оскорбительной. С тех пор прошло много времени, и Марина была уверена, что успела за это время по крайней мере значительно похорошеть.

- Ошибаешься! – резко бросила Марина, едва не стряхнув его голову с колен и заставив Максима снова взглянуть на неё, удивленно вскидывая брови. – Я очень сильно изменилась за это время, – сухо добавила она, про себя отмечая, как привлекательно смотрится его лицо в этот момент. С выражением заинтересованности в глазах. И легкой улыбкой на губах.

- Конечно, ошибаешься! – послышался совсем рядом насмешливый голос. – Маруся ведь вся такая переменчивая. Прям как рыбки в аквариуме.

Максим быстро принял сидячее положение, поставив ноги на землю. Тепло от его тела исчезло, сразу же стало прохладней.

Марина выпрямилась, злобно глядя на разрушительницу атмосферы. Катя стояла в паре метров от скамейки, на которой сидели они с Максимом. Марина и думать забыла, что та отошла ненадолго и скоро должна была вернуться.

- Не знаю, я никогда не держал рыбок. Только хомячка, который упал с балкона... – проговорил Максим, глядя на Катю. – Сигареты уже закончились?

И почему Максим снова заговорил про хомяка. Он ведь незадолго до этого утверждал, что никогда не держал никаких хомяков. И чувство такое, что он сказал это просто по инерции.

Катя села на лавку, игнорируя вопрос Максима о сигаретах. И Марине подумалось, что все же её приход даст возможность подумать. Наедине с парнем невозможно сосредоточиться на мыслях о том, что теперь делать с его признанием. Ей надо разобраться. Но одно Марина знала точно: она не была раздосадована, как бывает порой, когда чувства навязывает тот, до кого тебе совсем нет дела. И что делать с чувствами к Элу?

- Марина? – мысли прервал голос Максима. Он что, правда чувствует, когда она начинает думать о детективе. Максим очень умен, не мог не понять о её отношении к Элу. Что же тогда он сам чувствует к нему? Недолюбливает? А может... радуется его... нет. Думать о Максиме под таким углом просто гадко. – Марина, – парень улыбнулся. Тепло и приятно. Так он ей не улыбался никогда. – Не грусти. Не грустите, – тихо сказал он. – Мы все изменим. И он вернётся.

Кто этот “он”, спрашивать нужды не было. В груди защемило от благодарности. Нет, о Максиме невозможно думать плохо. Марина усмехнулась – даже если он обладает невероятным талантом читать чужие мысли.

* *

- Я сомневаюсь, что у нас что-либо получится без Рюузаки, – со вздохом произнесла Марина. – Разве будет толк от нашей игры в слежку?

Они втроем находились во дворе школы, где учился Лайт. Чтобы наверняка не проворонить свой объект, они вернулись туда, едва начало светать.

- Маруся, не скули, – пробурчала в ответ Катя. Уверенности в успешном исходе их грандиозного и поистине коварного плана и так не доставало. И выслушивать нытье Марусенции, подливающее масло в огонь расшатывающихся нервов было самым последним её желанием.

- Ох, – Маруся опять вздохнула, закрыв ладонями лицо, затем потерла виски. Но хотя бы не продолжила паниковать. Подпирающий спиной ствол дерева и хмуро о чем-то размышляющий Мак подавил зевоту. Вид у него был абсолютно уставший. Даже больше, чем у Марины. Сама Катя чувствовала себя необычайно бодрой. Голова была абсолютно ясной, хотя она, как и её друзья, всю ночь сидела на лавке, не смыкая глаз. Это было похоже на состояние робота: словно кто-то взял тряпочку и аккуратно протер у неё в голове все – сонливость, усталость, изможденность. Словно пыль с полок. И запрограммировал на действия, которые необходимо выполнить, несмотря ни на что.