- И?
- Открой, – загадочным тоном подсказала Маруся. “Сча вылетит птичка! – мысленно закончила за неё шатенка. – И накакает тебе на голову...”. Когда однажды в детстве она сказала последнюю фразу одному фотографу, в ответ на его дебильное “смотри, сейчас вылетит птичка”, бедный дядя едва не уронил свой фотоаппарат, а маман... саму себя. Девочке ведь было всего три годика, как-никак…
Выгнув левую бровь как можно более высокомерно, Катя раскрыла тетрадь.
- И? – повторила она спустя полминуты.
- Любопытно, не правда ли? – прошушукала Маруся, таращась на подругу своими карими глазами. – Тебе это ничего не напоминает?
- Напоминает! – с готовностью кивнула шатенка. – Синюю тетрадь!
- Катя-я! – недовольно протянула Маруся. – Я серьезно! – И тут же сама ответила на свой невероятно загадочный вопрос: – Это прям, как Тетрадь Смерти! Только эта – Тетрадь Переселения! “Replacement Note” переводится как “Тетрадь Переселения”, – быстро протараторила брюнетка. В отличие от подруги, Катя знала английский язык плоховато, если можно так сказать, поэтому Маня периодически служила ей переводчиком.
Катя посмотрела на невинно лежащую перед ней синюю тетрадь со спиралькой на обложке. Хмыкнув, она ткнула в неё пальцем.
- Это? – уточнила она.
- Это, – подтвердила ни о чем не подозревающая Маруся.
- Тетрадь Переселения?
- Тетрадь Переселения. Так напи...
- Вот и отличненько! – радостно прервала её Катя. Взяв тетрадь в руки, она бодренько всучила её Марусе, похлопав её напоследок по плечу. – Вот! Берешь и переселяешься! Желательно от меня подальше! Можешь даже сразу к инопланетянам отправляться! Они все равно на тебе опыты ставить не будут...
- Катя-я!
- ... потому что примут за своего. Чего тебе?
- Посмотри, тут столько правил написано!
— Да-а, Маруся, — протянула Катя, все-таки не выдержав.
— Что? Что такое? — быстро спросила та. — Лучше бы ты купила себе лишних рулонов туалетной бумаги, и то пользы было бы больше, чем тратить деньги на всякую хрень… Хотя... в качестве туалетной бумаги... Хм! – Катя оценивающе глянула на тетрадку. — Поверь мне! — гордо возвестила Маруся, видимо, считая, что бесподобно играет роль верящего в это человека. Нет, она, конечно, всегда верила во всё, что только было возможно, чуть ли не в существование вампиров и барабашки, но тетрадь... Это было бы уже слишком, — это не хрень, эта тетрадь… — она понизила голос почти до шёпота, — перенесет нас, — и вдруг громко и резко закончила, — … в параллельный мир! — Так! – отрезала Катя, которой наконец надоел этот бессмысленный разговор. — Во-первых, не ори, мы на лекции, во-вторых, отвали со своей глупой тетрадкой!
Маруся обиделась, но вскоре отошла и принялась ныть: «Ну, давай попробуем! Ну, давай попробуем!». Катя упрямо ее игнорировала. Потом сказала, что если Марусенция не заткнется, то...
— Если вы обе не успокоитесь и не дадите мне вести лекцию, я выставлю вас за дверь, — неожиданно сказала им преподавательница, так и не дав Кате завершить свою угрозу. Н-да, наивно было полагать, что их небольшой, но весьма содержательный диалог пройдет незамеченным от орлиного глаза Натальи Ивановны Тарелки.
Как минимум половина аудитории (а аудитория была довольно большая, более чем на сто пятьдесят человек) повернулась к ним. Катя попыталась слиться с поверхностью парты.
На перерыве подруги по настоятельному требованию Кати отправились в уборную. И, пока шатенка страдала над раковиной, пытаясь сделать то, о чем мечтала всю лекцию – смачно высморкаться, Маруся загробным голосом читала ей вслух правила Тетради. То, что из-за громкого шмыганья носом до Катиного слуха долетали только обрывки фраз, Маруся, видимо, не предусмотрела. Катя не стала её просвещать.
— «...правило: для того, чтобы переместиться ..., вам необходимо на любом из листов... ваше полное имя…
Третье... вам ... указать перечень вещей... хотели бы взять с собой, включая ...на вас надето». Гм!
«Четвертое: напротив имени... мир, в который хотите переместиться.
Пятое: для точности вы можете указать место и время вашего появления в данном мире».
Катя кашлянула. Она уже покончила со своими делами, что делало её невольной слушательницей всего этого маразма. Который, судя по воодушевленному лицу Маруси, крепчал с каждой минутой. Нет, секундой!
— Идем, — раздражённо сказала она.
— «Шестое: во время переноса вы должны держать Тетрадь в своих руках и люди с такими же именами не будут переселены...»
— Так! Ты меня бесишь!!! — разозлилась Катя. — Ты идешь или нет? «Бля! Как обычно, выдумает какую-нибудь херню, а потом рвёт мне мозг!»
— Сейчас, вот только запишу туда наши имена, — Маруся порылась было в своей сумище в поисках ручки. Но, конечно же, не найдя, попросила у Кати. Та, зло зыркнув, отвернулась. Перебьется и без её письменных принадлежностей. Маруся вздохнула и, порывшись еще, все-таки откопала ручку. В такой сумке, как у Маруси, вообще найти что-либо весьма проблематично. И хоть Катя регулярно проводила там чистку, брюнетка все равно умудрялась скапливать там самый разнообразный мусор, начиная от старых листков, заканчивая шкурками от бананов. И дело было не в неряшестве, а банальном раздолбайстве и забывчивости.
— “Марина Архейчик Владимировна...” – с расстановкой проговорила Маруся, на весу делая запись на самом первом чистом листе. Вот же делать нефиг... – А вещи подробно описывать?
— Не знаю! — рявкнула Катя. Ничего, пройдет не так много времени, и Маруся забудет про “Тетрадь Смерти”, набросившись на что-нибудь другое. И детектив L тоже будет предан забвению. Такая уж Марина непостоянная, что ж сделать.
— Э-э-э... Ладно...Так... «Сумка с вещами, одежда, обувь...» — Катя закатила глаза. — «...Екатерина Волкова Викторовна... одежда, рюкзак с вещами...»
— Резинку для волос не забудь, — напомнила Катя, ехидно ухмыляясь, — и кольца, и сережки!
— «... рюкзак с вещами, резинка для волос, кольца, сережки», — Маруся глянула на Катю. — Слушай, а куда отправляемся?
— В ж*пу!!!
— Э...хэм...ты уверена в правильности данного реше...
— В Death Note, блин! — ляпнула Катька первое, что пришло в голову.
— Хорошо, — Маруся быстро записала в тетрадь: – «Death Note, серия номер четырнадцать». А теперь ты должна держать Тетрадь, а то ничего не выйдет!
Катя с каменным лицом дотронулась до Тетради.
— «Седьмое правило гласит, что переселение будет осуществлено через 40 секунд после выполнения всех перечисленных выше условий», — прочитала Маруся.
Катя фыркнула, но Тетрадь не отпустила.
“Ну что? Побаловались и хватит? Теперь пошли на пару!” – первое, что она скажет, когда закончатся эти долбанные сорок секунд. Потому что чудес не бывает, а жизнь скучна до усрачки.
* *
Запашок как всегда оставлял желать лучшего. И что этим студентам никак не можется содержать уборные в чистоте и порядке? Если бы не периодические проветривания, она заходила бы в туалеты в противогазе. Но вот что делать зимой в двадцати градусный мороз? Правильно – замерзать! И никакого хотя бы маломальского уважения к труду уборщицы! Ну и молодежь нынче! В её времена такого не было! Детей не так воспитывали.
Предаваясь грустным мыслям, тетя Люда, местная уборщица биофака, а точнее, пожалуй, самая известная своим ворчанием и постоянными ссорами со студентами уборщица, кое-как открыла окно в уборной. “Кое-как”, потому что с её ростом она еле доставала до рычажка. Вот если бы можно было отнять сантиметры от диаметра её талии и приплюсовать к росту – было бы просто идеально. Тетя Люда была бы очень довольна, да! Но как назло, наш мир очень несправедлив и неидеален, поэтому, не смотря на самые разнообразные диеты, которыми регулярно изводила себя тетя Люда, похудеть ей не удавалось. А если и удавалось, то уже через недельку все возвращалось на круги своя. Закон сохранения массы неумолим.
Поправив высокую прическу, которую она старательно сооружала себе на голове каждое утро, тетя Люда направилась было к выходу из уборной, как внезапно почувствовала, что что-то нечаянно подфутболила ногой. Что-то незамеченное ею до этого. И была очень удивлена, обнаружив на полу в уборной пару черных туфель. Растерянно пожав плечами, тетя Люда взяла находку и внимательно её рассмотрела. Не обнаружив на обуви никаких погрешностей, которые могли бы заставить владельца пусть и странным образом, но все же избавиться от туфель, она пожала плечами еще раз.
