На лице Али отразилась смесь недоумения и растерянности. Она внимательно осмотрела подарок со всех сторон с таким видом, будто ей показали некое заморское чудо. Минуту она помолчала, а потом продублировала вопрос Марины:
- Это что?
Катя хрюкнула от смеха, Марина вспыхнула:
- Это подарок на День Рождение Рюузаки!
- Чего? – тормознула Алина.
- Да! Да, ты понимаешь? – злилась Марина. – Ничего нельзя никому доверить! – она безнадежно всплеснула руками, устало закатывая глаза.
- Катя, ты же это несерьезно? – спросила Аля, растерянно глядя на подругу.
- Вообще-то серьезно, – не обратив внимание на негодующее фырканье Марины, спокойно ответила Катя, перебирая пальцами пряди волос. – И вообще не понимаю, – пряча улыбку, сказала она и с недоумением пожала плечами. – Чем вас не устраивает... няшный плюшевый щеночек?..
* *
- Чем не устраивает, да? – процедила Маруся, злобно прищуриваясь. Эдакая мисс Зло, только латексного костюмчика не хватает. – Может, то, что ты купила детскую игрушку для взрослого парня? Катя, ты больная!
- Само собой, – легко согласилась Катя. – Но ты сама просила что-нибудь необычное. И потом, идея дарить Элу щенков, потому что, дескать, у этого несчастного нет друзей, предложила Алина.
- Да правильно! – тут же возмутилась псевдоблондинка. – Давай, вали все на меня. Я вообще-то говорила про живого и это была шутка.
- А еще меня назвали больной... – пробормотала Катя, открывая дверь и выходя в коридор. Остальные последовали за ней. – Ну вот! Я решила видоизменить твою гениальную идею, потому что справедливо рассудила, что живой щенок у Эла сдохнет в течение первых трех дней.
- А еще Катя все детство мечтала о плюшевой собачке, но злые родители её так и не купили. И теперь у неё детский комплекс.
- Мак, иди на х*й.
- Я тоже рад вас всех видеть.
- Что ты здесь делаешь? Ты должен был отвлекать Эла! – возмутилась Маруся.
Катя едва сдержалась от жеста рука-лицо.
- Кого? – переспросил Мак, удивленно вскидывая светлые брови.
- Влада! – буркнула Катя, косясь на брюнетку. – Маруся, ты Влада Элом назвала. Тебе надо меньше смотреть «Тетрадь Смерти»…
- А, – Марина застыла, осознав свою ошибку, хихикнула, как-то немного фальшиво. – Да, ты права, – она подарила Белову обворожительную улыбку. Катя мысленно закатила глаза, Алина едва сдерживалась, чтобы не заржать.
Мак, выгнув бровь, посмотрел на Марину.
- Я тут слышал, у вас проблемы возникли, – наконец, медленно проговорил он, отрывая взгляд от Маруси. – Не парьтесь. У меня есть подарок для Влада. И даже не один.
- Точно? – переспросила обрадованная Маруся. – И какой?
- Ну... – загадочно протянул Мак. – Пусть это будет сюрприз, – уклончиво изрек парень. И судя по возвышенно-непреклоннной физиономии, он не расколется, даже если запихнуть ему за шиворот дюжину отборный жирных хомячков, которых он так не любит и боится.
Но Маруся никогда так просто не сдавалась. Это ж Маруся... А это диагноз.
- Ну, может, все-таки скажешь? Что за секреты такие?
- Да ничего особенного! – возбужденно-радостно ответил Мак, сверкая серо-голубыми глазами. – Вы можете на меня положиться!
Может, на него и можно было положиться... Но лично Катя подумала о том, что не хотела бы оказаться на месте того человека, о поздравлении которого Мак Белов говорит с такой “невинной” улыбочкой...
Покачав головой, она направилась в сторону поточки, где у всего первого курса вскоре должен был начаться письменный экзамен по математике.
Катя и сама прекрасно понимала, что её покупка – верх кретинизма и логически обосновывается только либо её собственными съехавшими мозгами, либо откровенной насмешкой над друзьями и их наивными и непутевыми идеями. Во всяком случае, наверное, именно так в глазах окружающих выглядел её поступок. Маруся-то уж точно была за оба эти варианта, особенно за второй, и её негодованием и гневом, плещущими через край, можно было захлебнуться и ненароком скончаться.
В принципе, недовольство Маруси и Алины (Маку походу вообще пофиг, он у себя в нирване) было ей понятно. Они надеялись на её фантазию, надеялись, что она побежит, как дибилоид, свесив язык на бок, искать для Великого и несравненного, бл*ть, детектива то, что могло бы его порадовать в столь светлый день и способствовало бы появлению на его кислой, постной, вечно чем-то недовольной физиономии хотя бы скудному подобию улыбки. Но как раз таки в этом-то и заключалась проблема. Меньше всего на свете Кате сейчас хотелось доставлять человеку по имени Эл хоть какую-либо радость. Даже её маленькую крошку. Даже, мать его, самую крохотную каплю!
Почему? О, на это было много причин. И с каждым днем их число увеличивалось, поэтому Катя начала уже в серьез задумываться о том, чтобы завести отдельный маленький такой симпатичный блокнотик, в котором могла бы делать определенные записи по причине того, что на память в таком важном и кропотливом деле, как мстя, полагаться нельзя. А если точно, то полный, подробнейший список с указанием всех имен и дат, а также перечнем обстановки и метео-гидрометрических условий, ну и конечно же снабженный диаграммами, схемами и картинками. И носящий краткий, но красноречивый заголовок “Перечень того, за что я хочу дать в глаз детективу L”.
Если посмотреть на это с объективной точки зрения, не судя предвзято, то в принципе по некоторым пунктам из списка этот мудак, то есть детектив, напрямую виноват и не был. Но это уже не имело значения. Все дело было в самом факте его существования на этой грешной земле, или бренном мире, как кому больше нравится. И это существование, в котором он, кстати, тоже обвинялся, вносило в жизнь Кати некоторый дискомфорт. Хотя, чего уж мелочиться. Детектив Эл, Рюузаки, Рюуга Хидеки, Влад Корсаров – или как его еще там? – просто не давал ей покоя все последние дни, даже если, в сущности, ничего для этого не делал. Однако и тут следует уточнить, что в некоторых пунктам как раз таки его ничего неделанье доводило Катю до точки кипения, потому что она справедливо судила, что ничто не освобождает некоторых людей от их обязанностей, даже если они крутые, бля, детективы.
Конечно, с самого начала Катя не особо надеялась, что появление Эла на её работе в качестве нового санитара хоть как-то облегчит ей жизнь по причине перекладки части обязанностей на новоявленного сотрудника. Фактически, так и должно было быть, будь на его месте кто-то другой, кто действительно явился в Городскую клиническую больницу номер два с целью работать и зарабатывать деньги. Но Эл, напялив на себя выданный ему белый больничный халат и приняв звание санитара приёмного отделения, решил, видимо, что его миссия в этой больнице в этом и заключалась и на этом же и кончилась.
Мало того. Эл ко всему прочему еще и спёр этот халат, чтобы спокойно отсидеть на некоторых лабораторных работах в университете (видимо, замечания преподов на этот счет его уже достали). На ехидное замечание Кати, что, дескать, тырить нехорошо, доблестный блюститель закона ответил, что он, цитата: «Лишь взял на время».
Уже в первую рабочую смену Эла, которая приходилась на вечер после учебы в среду, а также идущую следом ночь со среды на четверг, Катя поняла, что пользы от парня будет не больше, чем от таракана. Ну, может быть, на пару процентов только выше и всё. Потому что уже в первый час на работе ей совместно со старшей санитаркой Зоей Иосифовной, которая была знаменита косым правым глазом, а также неспособностью даже одно предложение произнести без мата (чем переплюнула даже Катю), им обеим пришлось отмывать пьяного до бессознательного состояния мужика, чтобы потом сдать его в реанимацию. Может, этот процесс и не был бы столь ужасен, не будь у этого мужика вшей, и не обделайся он прямо в момент раздевания... Катя позеленела, чувствуя себя самым несчастным человеком в Солнечной системе и мысленно проклиная детективью морду, которая смылась в самый неподходящий момент.
Элу вообще просто хронически везло весь рабочий день. В тот момент, когда Катя и Зоя Иосифовна, которая, кстати, её слегка недолюбливала по каким-то одной ей известным причинам, пыхтели над алкашом, детективу поручили возить в инвалидном кресле по кабинетам различных врачей какую-то маленькую тщедушную и сухонькую старушонку, от одного взгляда на которую моментально наворачивались слёзы умиления. Старушонка восседала в коляске с видом, преисполненным скрытого достоинства и периодически что-то говорила парню. Что именно, Катя не слышала, но очень надеялась, что её болтовня по крайней мере действует Элу на нервы. А каждый раз, когда он проходил по коридору мимо санпропускника, где они мыли пьянчугу, с меланхоличным видом везя перед собой коляску с гордой старушонкой, Катя изо всех сил сверлила его глазами, надеясь, что от её тяжёлого взгляда он навернется вместе с этой дурацкой коляской и, треснувшись об пол, лишится самого дорогого – своих ёб*ных мозгов! Но, видимо, Катя была обделена даром сглаза, потому что черноволосый детектив остался цел и невредим. С другой стороны, может, это и к лучшему, потому что жаль было бы старушонку, которая наверняка свалилась бы с коляски и отбила себе какую-нибудь часть тела. А она довольно милая. Хоть её присутствие в больнице и отвлекло великого детектива от более важной работы... Катя даже подумала о том, чтобы отловить специально для Эла особо жирную вошь и подкинуть ему на башку, чтоб его покусали как следует. Но проблема реализации этой затеи заключалась в том, что они живут в одной квартире, и насекомые могут переползти и покусать её, а вот уже это Катю не устраивало.
