Нина дрожащими руками взяла широкий альбом с твёрдой обложкой и взглянула на Йена.
— До недавнего времени я мечтал, что лет через пять-семь, когда история «Дневников вампира» будет закончена, я когда-нибудь возьму этот альбом в руки и расскажу своим детям, что я чувствовал и что переживал эти долгие счастливые шесть лет, — продолжил он. — Что чувствовали и что переживали все мы. И что это значило для нас. Но вчера, размышляя о предстоящем дне, я вдруг понял, что хочу другого.
Йен на мгновение сделал паузу, а затем продолжил.
— Ты всегда говорила, что каждый из нас занимает в твоём сердце особое место. Ты не знаешь, как отрадно слышать эти слова от такого человека, как ты. Я хочу, чтобы у тебя тоже осталась частичка каждого из нас.
Мне вдруг захотелось, чтобы лет через десять, когда ты будешь популярной голливудской актрисой, когда у тебя будет своя семья, ты однажды, июльским вечером, среди книг или других семейных альбомов вдруг нашла этот фотоальбом, — мужчина кивнул головой в сторону книжки, которую Нина держала в руках. — И тоже вспомнила бы каждый день этого безумства и хотя бы на час вновь оказалась в том мире, где мы все вместе — читаем сценарий, смеёмся над какими-то сюжетными линиями, репетируем, разыгрываем друг друга. И рассказала бы своим детям – я знаю, что они, конечно, будут у тебя к этому времени, – эту историю, о которой, я уверен, они тебя спросят. Рассказала бы с улыбкой на лице и теплотой в сердце.
— Йен… Спасибо тебе… — пролепетала болгарка, почувствовав, как по лицу покатились слёзы. Она понимала, что эти минуты, которые они с Йеном разделяют только на двоих, могут стать последними, когда они так близки.
— Здесь очень много фотографий, о существовании половины из них ты и не догадываешься, — сказал брюнет. — В роли тайных фотографов всегда выступали разные люди: когда я, когда Пол, когда Мэтт. Изрядно пощёлкать фотоаппаратом успели даже Маларки и Вуд, — усмехнулся Йен. — Здесь есть фото и твоего авторства, и селфи, и смазанное не пойми что, на котором можно разглядеть только очертания фигур. Мы с ребятами постарались подписать всё, что помнили.
Нина открыла альбом и с увлечением начала рассматривать фотографии, помещённые в него вразброс.
21 июня 2009 года, первый съёмочный день. Дурашливое селфи с Йеном: Нина скосила глаза, Сомерхолдер свернул губы трубочкой, высунув язык. Подпись Йена: Начало. Тогда Джули и Кевин ещё не жалели, что взяли нас в этот сериал.
19 августа 2012, фото авторства Пола Уэсли: Сомерхолдер в классическом костюме спит на полу, поджав ноги под себя и скрестив руки на груди. Подпись почерком Пола: и за что ему платят деньги?!
1 апреля 2010, Нина и Пол разрисовали лицо Кэндис зелёнкой. Эмоции Акколы неподражаемы! Подпись Мэтта Дэвиса: Внимание всем постам: спрятать ЛЮБЫЕ колюще-режущие предметы!
21 января 2014 года, фото Майкла Маларки, сделанное Ниной. Всё лицо у парня в остатках кремового торта. Подпись Кэндис: Добро пожаловать в команду!
18 октября 2014 года, Новый Орлеан, свадьба Кэндис и Джо. На фото в центре – жених и невеста, по левую руку от Кэндис – Йен, по правую руку от Джо – Нина. По разные стороны от ребят расположились Пол, Торри, Кэт, Клэр, Джули и Кевин. Подпись Джули: Работаем над третьей серией пятого сезона. Решили поменять концепцию, и теперь снимаем сериал по фанфикам. Первым на глаза нам попался один, в котором Кэролайн выходит замуж за Клауса. Джозеф, к сожалению, приехать не смог, поэтому встречаем новую версию Майклсона;) Шутка. Просто свадьба. Просто счастье.
И много-много других фото.
— Йен, это потрясающе, — выдохнула Николина. Несколько слезинок упали на твёрдую бумагу.
— У тебя начинается совершенно новый путь, — сказал Сомерхолдер. — И я уверен, что у тебя всё получится. Если честно, мне уже не терпится увидеть тебя в новых образах. Клятвенно обещаю, что приду на премьеру первого фильма, который будет выпущен с твоим участием.
— Ловлю тебя на слове, — с улыбкой ответила Нина.
— Спасибо тебе за эти потрясающие шесть лет. Я не мог выдумать партнёрши лучше.
Йен говорил так, будто бы не было между ним и Ниной того ужасного мая 2013 года, после которого они отчаянно пытались вычеркнуть друг друга из своей жизни. Будто бы не было ни боли, ни расставания. Йен смотрел на Николину, как прежде: с такой же теплотой и добротой. Она не знала, что он уже простил её за все её ошибки и по-прежнему желал ей только добра.
Добрев почувствовала, как по её телу словно прошёл разряд электрического тока. Больше всего на свете ей сейчас хотелось прикоснуться к губам Йена и снова ощутить этот знакомый до боли вкус. Раствориться в ощущениях, дать им поглотить себя сполна. Но Нина изо всех сил гнала от себя подобные мысли и старалась заглушить вспыхнувшие с новой силой чувства.
— Спасибо, что разделили со мной эти шесть лет, — тихо сказала Николина. — Спасибо за всё. Я буду скучать.
— Это ещё не конец, — задумчиво ответил Йен. — Тебе уже, наверное, пора... — откашлялся он.
Нина кивнула.
— Тебе помочь с коробками?
— За мной приедет Остин, — отозвалась болгарка. — Спасибо за беспокойство, Йен.
— А… Точно, — пробормотал брюнет. — Ну… Удачи тебе, Нинс. Выше нос. Всё будет хорошо! Ты боец.
С этими словами Сомерхолдер шагнул в сторону болгарки и крепко обнял её, так что она смогла почувствовать тепло его тела.
— Пока, Йен, — прошептала она.
— До скорой встречи. — тихо, но уверенно ответил он. Он мог бы тоже сказать «пока», но он отчего-то был уверен в том, что эта встреча с Ниной далеко не последняя.
Вскоре оставшиеся коробки, которых было немного, Нине помог погрузить в машину такси Остин.
— Как всё прошло? — несмело спросил парень, когда ребята уже ехали домой.
— Хорошо, — обессиленно ответила болгарка, положив голову ему на плечо.
Больше она ничего сказать не могла. В горле стоял предательский ком, а слёзы, бежавшие по щекам, она остановить уже не могла. Сейчас в её душе смешалось всё: светлая грусть от прощания с сериалом и друзьями, страх перед неизвестностью и дикая боль, разрывавшая сердце, от осознания того, что с Йеном они сегодня, возможно, виделись в последний раз. Нина понимала, что его нужно отпустить, её разум отчаянно спорил с сердцем, и чувства брали верх, захлёстывая болгарку, чувствовавшую себя в этот момент такой слабой, как никогда раньше, сильнейшей волной боли. Нина взглянула на Остина, не решившегося тревожить её дальнейшими расспросами.
Я научусь его любить. Научусь... — мысленно повторяла Нина.
Комментарий к Глава 30 Даже не знаю, что сказать... Глава получилась не очень-то насыщенной на события, но, наверно, насыщенной на эмоции. Уверена, Нина была взволнована, когда покидала сериал, и захотелось пофантазировать о том, как прошёл её последний день в команде “Дневников”. И вот что из этого вышло. Отдельное спасибо парню, представлявшему Польшу на Евровидении-2016, за шикарную песню, которая очень помогла в редактировании главы и добавила в неё некоторые моменты)
Приятного прочтения.
====== Глава 31 ======
Закончив съёмки шестого сезона и попрощавшись с сериалом «Дневники вампира», Нина поняла, что ей необходим отдых: она ощущала сильную усталость — не столько физическую, сколько моральную, — и чувствовала себя совершенно измотанной и опустошённой. Болгарка решила не браться за работу в каких-либо проектах до осени и посвятить лето себе и друзьям, чтобы набраться сил перед новым витком своей жизни. У неё были большие планы на это лето: они с Остином хотели завершить все дела с переездом в Нью-Йорк, затем отдохнуть в Торонто вместе с семьёй Нины, а после — уехать в какое-нибудь экзотическое и, желательно, уединённое место, чтобы провести там оставшееся время, наслаждаясь солнцем, песком и морем. Однако в конечном итоге всё пошло совершенно не так, как представляла Нина: на болгарку вдруг накатила такая апатия, что она не чувствовала в себе никаких сил и, главное, желания, чтобы чем-то заниматься. Всегда активная и жизнерадостная, Добрев не узнавала саму себя. Она практически не выходила из дома — а в это время по всей квартире были расставлены недособранные чемоданы в ожидании переезда, который Остина она попросила отложить на некоторое время. Даже поездку в Торонто к семье Нина решила перенести. Сейчас ей, как никогда раньше, хотелось побыть одной, и все попытки Остина как-то её растормошить кончались неудачей. Нине было очень стыдно перед ним за такое отношение и своё состояние, но с собой ничего поделать она не могла.
