Йен машинально отдёрнул книгу и взглянул на обложку, на которой огромными жёлтыми буквами красовалась надпись «ТЕОРИЯ ГРУПП И ЕЕ ПРИЛОЖЕНИЯ К КВАНТОВО-МЕХАНИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ АТОМНЫХ СПЕКТРОВ», но вовремя вспомнил, для чего он её вообще взял.

«За каким хреном я вообще взял эту книжку?» — мысленно произнёс Йен. «Можно подумать, я всегда пылесошу и читаю одновременно. Прямо уникум, чёрт побери».

— А… Да, знаете, я ещё в госпитале стал интересоваться этим, — откашлявшись, пробормотал он. Теперь сдерживаться от смеха настала очередь Нины. — Было скучно лежать целыми днями в палате, интернет и фильмы надоедали, поэтому я начал просить Пола приносить какие-то книги. И он среди лирики Бернса и новелл ОʼГенри как-то раз притащил учебник по физике. Так и втянулся, — закончил Йен, понимая, что говорит какую-то несусветную и неправдоподобную чушь, но отступать было уже некуда.

— Какой ты молодец, — одобрительно сказала Микаэлла, но Нину не покидало ощущение, что её мать обо всём догадалась и просто смеётся над ними. — Слушай, я даже не знала, что у нас есть такая книга.

— Я её взял там, — Йен указал рукой в сторону шкафа.

— Понятно, — кивнула Микаэлла. — Так, всё, я побежала. Ванг Гог и Гоген не ждут! — рассмеялась она. — Мы вернёмся часам к пяти, хорошо?

Йен и Нина закивали.

— Хорошего времяпрепровождения, — сказал Сомерхолдер.

— Удачи, мамуль, — сказала Нина, поцеловав Микаэллу в щёку. — Всё взяла?

— Теперь уж точно, — улыбнулась женщина. — Ну всё, я ушла!

Йен закрыл за Микаэллой дверь.

— Мда-а-а… — пробормотал он, прислонившись к двери спиной.

Нина, которой уже можно было больше не сдерживать себя, прыснула со смеху.

— Ну что, физик? Как ощущения?

— Кто бы говорил! — со смехом воскликнул Йен. — Долго перчатки искала, хозяюшка?

— Примерно столько же, сколько ты книгу, — хохотнула Нина. — Никогда бы не подумала, что в двадцать семь лет буду так бояться попасться на глаза маме. Странное дело, понятно же, что она в курсе, что мы спим друг с другом, но всё равно невероятно стыдно.

— Просто представь, что бы было, если бы они с твоим отцом сегодня не забыли ключи, но всё-таки вернулись за билетами…

— Господи, даже представить не могу, — вздрогнула Нина.

— Уму непостижимо, как же ты репетировала со мной постельные сцены в четвёртом сезоне? Микаэлла присутствовала на съёмочной площадке, помнишь? — улыбнулся Йен.

— Ну, на съёмочной площадке ведь всё ограничивалось тем, что мы просто целовали друг друга и изредка стонали, — рассмеялась Нина, снимая перчатки.

— Тоже верно, — сказал Йен. — Честно признаться, мне тоже было жутко неловко. Впервые попадаю в такую ситуацию.

— Это я поняла по квантовой механике, — хохотнула Нина.

— Но теперь-то твоя мама забрала ключи и билеты, и ничто не предвещает преждевременного возвращения твоих родителей, — откашлялся Йен, обняв Нину за талию. — Так что предлагаю продолжить начатое.

— Что ты творишь со мной, Сомерхолдер? — спросила Нина, положив ему руки на поясницу. — Отказывать тебе не хочется никогда.

Йен улыбнулся и, подхватив Нину на руки, поцеловал её и понёс в спальню.

Вот уже сколько долгих лет

Мы встречаем с тобой рассвет

День и ночь, ночь и день рядом.

Ты так близко и далеко,

Мне так сложно и так легко,

Мне признаться тебе надо…

Привыкаю я к твоим губам,

Привыкаю я к твоим глазам.

Как заставить сердце замолчать,

Если от любви хочу кричать?

Вечером Нина и Йен вернулись в Ковингтон. Сомерхолдер был поистине счастлив, что теперь Нина была с ним. Он окружил девушку заботой и буквально не спускал с неё влюблённого взгляда, так что если посмотреть на них со стороны, можно было бы подумать, что они начали встречаться совсем недавно, что всё в их отношениях сейчас происходит в первый раз.

Проснувшись с утра, Йен обнаружил Нины сидящей на краю кровати и укутанной в белоснежную простынь.

— Доброе утро, — улыбнувшись, сказала она, увидев, что Сомерхолдер не спит.

Йен подвинулся ближе к Николине и сел немного сзади неё, обхватив её руками в области чуть ниже груди и прижав к себе.

— Ты такая красивая, — прошептал он, целуя её в затылок.

— Я люблю тебя. — произнесла Нина, повернувшись вполоборота к Йену так, что теперь могла коснуться его губ своими.

Йен взглянул на неё. Для него никогда не было на планете девушки привлекательнее, чем Нина. Одним движением стана, одним взглядом она могла за считанные секунды разжечь в нём огонь дикого желания. Её стройная фигура, роскошные волосы, рассыпавшиеся по оголённым плечам и имевшие такой приятный сладковатый аромат корицы, ласковые карие глаза, тонкие изящные губы, — всё в ней казалось ему идеальным.

— Знаешь, раньше я никогда не думала, что когда-нибудь смогу возобновить отношения с бывшим возлюбленным. Я думала, что это бесполезно, потому что если люди уже расстались однажды, то разрыва уже не избежать.

Йен улыбнулся.

— Я думал точно так же, но ты ломаешь все мои предубеждения. И я чертовски этому рад.

— Наверное, мы никогда не были друг для друга бывшими, — задумчиво произнесла Нина.

— И уже никогда не станем. — пообещал Йен.

Йен и Нина помолчали несколько секунд, но затем Нина заговорила вновь.

— Знаешь, сегодня был такой красивый рассвет, — заворожённо рассказывала она. — Небо было ярко-оранжевым, солнце лишь начинало подниматься за горизонтом, а небо уже было полностью залито его лучами. И окна соседних домов тоже были окражены в эти оттенки. Я вышла на несколько минут на балкон: сегодня невероятно тепло для октября. Я увидела это небо невероятной красоты, и мне вдруг захотелось поделиться с тобой этим… Но ты очень крепко спал, поэтому я не хотела тебя будить, — с детской непосредственностью сказала Нина.

Йен с увлечением слушал возлюбленную и улыбался.

— Этот мир невообразимо прекрасен. Прекраснее, чем мы можем увидеть, представить и оценить. В полной мере я понял это лишь после болезни, — признался он. — Но сейчас мои чувства обострены в сотни раз, и меня завораживают вещи и явления, на которые я раньше никогда не обращал внимания. Например, отражение неба в лужах.

— Ты романтик, — улыбнулась Нина.

— Из-за тебя. Знаешь… Меня невероятно воодушевляет мысль о том, что возвращаться со съёмок после рабочего дня я буду не в пустой дом, а к любимому человеку. На душе становится сразу так тепло… Знаешь, рядом с тобой от меня даже окончательно отступила болезнь: я перестал чувствовать боль.

— Ты победил её сам, — сказала Нина. — Я горжусь тобой, Йен. Ты многое перенёс.

— Будь рядом со мной всегда, — шептал Йен, едва касаясь губами её волос.

— Я буду, Йен. Обещаю.

Несколько минут Йен и Нина провели в абсолютной тишине, слыша лишь спокойное дыхание друг друга. Сомерхолдер крепко прижимал Николину к себе, и она не хотела освобождаться от этих объятий, потому что только в них чувствовала себя так спокойно и легко, ощущала себя защищённой… И самой счастливой на планете.

— Сегодня возобновляются съёмки, — наконец проговорила Нина.

— Я счастлив, — отозвался Йен. — Я невероятно соскучился по ребятам и работе в целом. Ты не представляешь, как сильно хочется поскорее приступить к съёмочному процессу, вновь настроится на камеру, почувствовать всё это. Слушай, — вдруг с энтузиазмом произнёс он. — А ты не хочешь сегодня съездить на площадку со мной? Ребята будут рады увидеть тебя вновь, да и тебе скучно не будет.

Нине предложение Сомерхолдера пришлось по душе.

— Я только за, — ответила болгарка. — Так по всем соскучилась…

Йен улыбнулся и крепко поцеловал Нину в щёку. Просидев так ещё несколько минут и разговаривая о пустяках, наслаждаясь каждой минутой, которую они проводили друг с другом, ребята наконец окончательно оправились от сна, и, умывшись и позавтракав, отправились на съёмочную площадку.

Зайдя в такой знакомый съёмочный павильон, ребята не сразу заметили, что он был украшен разноцветными шарами и что под потолком висела составленная из аккуратных красочных букв надпись: «С возвращением в команду!» Йен и Нина увидели это, только включив свет. В это же мгновение в помещение ворвались члены каста и съёмочной группы с криками «с возвращением!» В центре была Кэндис: она держала в руках фруктовый торт, испечённый по случаю возвращения Йена к работе над сериалом.