— Конечно, без проблем, — сказал Йен. — Слушай, а сколько примерно будут отсутствовать твои родители?

— Думаю, что целый день — они потом ещё хотели устроить шопинг, так что, думаю, часов до шести их точно не будет. А что?

Сомерхолдер и притянул болгарку к себе.

— Понимаешь ли, в чём дело… — проговорил он, вешая полотенце на спинку ближайшего стула. — Вчера я вдруг вспомнил, что с момента операции прошло уже два с половиной месяца, и доктора говорили, что, если болей в сердце и других проблем не будет, то мне можно будет окончательно вернуться к нормальной жизни и… Ну, знаешь, разнообразить физические нагрузки чем-то более приятным. Я чувствую себя прекрасно, поэтому… Как ты смотришь на то, чтобы немного размяться перед уборкой, м? — Йен хитро улыбнулся, и Нина поняла, к чему он клонит. — Всё равно твоих родителей нет дома…

— Что, прямо сейчас? — произнесла Нина, будучи не в силах сдержать смешок от щекотки, пока Сомерхолдер покрывал нежными поцелуями её шею.

— Не хочу терять ни секунды, — прорычал он.

Йен, не прекращая целовать болгарку, попытался побыстрее расстегнуть пуговицы на её тоненькой блузке. Однако у него дрожали пальцы, тело горело огнём, а сознание было затуманено, так что сейчас он не был способен выполнить даже такие нехитрые действия, поэтому он, оставив попытки, неловко снял блузку с Нины через голову. Йен на мгновение почувствовал себя застенчивым старшеклассником, который до этого момента с девушками лишь целовался. Добрев потянула Йена за футболку и, быстро выведя его из кухни, поспешно сняла её с Сомерхолдера, отбросив куда-то в сторону. Неожиданно для самого Йена Нина взяла инициативу в свои руки и с силой откинула его на широкий мягкий диван в гостиной. Болгарка начала покрывать поцелуями его тело, постепенно опускаясь всё ниже. Брюнет протяжно простонал, почувствовав на своей груди влажное прикосновение губ девушки.

— Ты сводишь меня с ума, — произнёс он, запрокинув голову и коснувшись ладонью её затылка

У Нины бешено колотилось сердце, а в висках пульсировала кровь. Она ощущала приятное тепло внизу живота, постепенно разливавшееся по всему телу, желала поскорее почувствовать своего мужчину в себе, но хотела растянуть наслаждение для них двоих. Девушка исследовала каждый сантиметр кожи Йена, вдыхая приятный аромат его тела, смешавшийся с сандаловым запахом парфюма Сомерхолдера, и, чувствуя, как у него невольно напрягаются мышцы брюшного пресса, слышала, как он тяжело и прерывисто дышит. Нина чувствовала, как рука Йена, опускаясь ниже, к пояснице, скользила по её спине. Каждое прикосновение этого мужчины отзывалось не только в ее теле, но и в душе тысячами электрических разрядов. Для Нины это было самым приятным ощущением. В эти мгновения ей казалось, будто бы внутри у неё натянуты тугие струны, которые вот-вот грозили порваться, заполнив её неповторимой эйфорией.

В этот момент Йен услышал звонок в дверь, но был так поглощён собственными ощущениями, что не обратил на него никакого внимания. Нина же звук просто не расслышала.

Нина опустилась губами к паху Йена и почувствовала, как он возбуждён. Она быстро расстегнула ремень на его джинсах, а сам Сомерхолдер, открыв пуговицы и молнию, стянул их вместе со своим нижним бельём.

Йен приподнялся на локтях и потянул Нину к себе так, что она всем своим весом легла на него. Его рука потянулась к молнии на её шортиках.

Звонок раздался снова, правда, в этот раз настойчивее.

— Кто это? — пробормотала Нина.

— Чёрт с ним, наверняка просто ошиблись дверью, — произнёс Йен, не отрываясь от неё и стягивая с неё шорты.

Болгарка, почувствовав тепло его тела, запустила правую руку в его волосы и, ощутив, как он, слегка покусывая её кожу, целует её в шею, громко простонала и сжала их. Свободной рукой Йен скользнул к застёжке её бюстгальтера, и в следующее мгновение он упал на пол.

— Я хочу тебя, — прошептала Нина.

Йен аккуратно уложил её на спину и, нависнув над ней, провёл ладонью по её животу и продолжил целовать её, но уже в губы, оставляя на них влажный след.

В этот момент в дверь снова позвонили.

— Твою мать, — раздражённо пробормотал Сомерхолдер, оторвавшись от болгарки.

— Йен, вдруг родители?

— Вряд ли. Наверняка какая-нибудь почта или соседи, — рассеянно проговорил брюнет.

Спустя несколько секунд звонить перестали, но уже через мгновение Добрев услышала звук сигнала входящего на своем мобильнике. Отстранив от себя Сомерхолдера, Нина потянулась к журнальному столику. Увидев написанное на экране, она вздрогнула.

— Йен, это мама! — воскликнула она.

— Что? Они же с твоим отцом ушли на выставку, — пробормотал Йен.

— Ничего не понимаю, — произнесла Нина, вставая с дивана. — Одевайся скорее, вдруг это действительно они!

— Чёрт, — выругался Сомерхолдер.

Нина, забыв о бюстгальтере, кое-как застегнула шорты и надела блузку. Сомерхолдер, надев боксеры, тщетно пытался застегнуть джинсы, которые всё равно выдавали его сильное возбуждение. Кое-как всё-таки справившись с этой задачей, Йен начал искать свою футболку, однако её нигде не было.

— Нина, ты не видела мою футболку? — крикнул он, пока болгарка перед зеркалом пыталась завязать в хвост растрепавшиеся волосы.

В дверь начали звонить настойчивее.

— Нет, надень другую, — пробормотала Добрев.

Йен схватил с кресла первую попавшуюся футболку и, даже не взглянув её, натянул на себя.

— Йен, открой дверь, пожалуйста, — крикнула Нина из ванной — ближайшего закрытого пространства, куда она сейчас могла убрать свой бюстгальтер.

Сомерхолдер, понимая, что ему совершенно не хочется появиться перед непрошеными гостями или, ещё того хуже, перед родителями Нины с оттопыренными «в том самом» месте брюками, влетел в гостиную, открыл книжный шкаф и, взяв оттуда первую попавшуюся на глаза книжку и прикрыв ею всё то, что могло кого-то смутить, отправился в таком виде открывать дверь.

Через несколько мгновений Йен увидел перед собой никого иного, как маму Нины. Он понимал, что такое возможно, но, увидев Микаэллу, всё равно вздрогнул и прижал книжку к паху крепче.

— Доброе утро, Йен, — улыбнувшись, поздоровалась женщина. — А вы чего так долго не открывали? Я уже даже Нине звонила.

— Простите ради Бога, — виновато пробормотал Сомерхолдер, впуская Микаэллу в дом. — Мы с Ниной не слышали… Просто решили прибраться, а пылесос шумит невыносимо.

— Йен, да чего вы, не надо было. Мы сами в состоянии убраться у себя дома, — добродушно хохотнула она, но Йен по её взгляду понял, что она не очень-то ему поверила. — А мы с Николаем, представляешь, дома забыли билеты на выставку. А он ещё и ключи оставил! Думала, прибью его на месте, — хохотнула она. — Хорошо хоть, что ещё не успели далеко отъехать.

— Ну дела… Ну да ничего, со всяким бывает, — криво улыбнулся Йен.

Нина, пару секунд назад услышав версию Йена по уборку, в ванной отыскала резиновые перчатки, в которых обычно чистят сантехнику, надела их для правдоподобия и в таком виде вышла в гостиную. Сомерхолдер, увидев девушку, едва сдержался, чтобы не засмеяться.

— Привет, мамуль, — как можно более непринуждённо сказала она. — А ты чего вернулась?

— Да вот, только что рассказывала Йену, что у нас с твоим отцом с памятью совсем плохо стало — забыли дома и билеты на выставку, и ключи от дома. Поэтому и вернулись.

— Я так и поняла, — кивнула Нина.

Женщина прошла в комнату и, забрав ключи и билеты, вернулась в гостиную.

— Спасибо вам, что прибираетесь, — сказала Микаэлла.

— Да ладно, — махнула рукой Нина. — Мы тут жили целый месяц, почему бы нам и не помочь?

— Вы можете жить здесь хоть вечно, — улыбнулась мать Нины. — Мы вам всегда рады, ты же знаешь. — Кстати, Йен, если не секрет, ты давно увлекаешься механикой?

— Какой механикой? — непонимающе спросил Сомерхолдер.

— Кажется, квантовой, если я правильно прочитала название книги у тебя в руках, — с улыбкой ответила Микаэлла.