— Да не только, — Кир возвращение заметил, но не среагировал. — Помнишь, ты про координаты ржал. Про изометрию и угол между осями больше сто двадцати?
— А! — припомнил Хил и хмыкнул. — Ну?
— Ну вот такой же бред, только на бирже. Три дятла спарились и снесли одно яйцо, как поднимутся акции птицефабрики, торгующей курятиной? Да хуй их знает! Не, там мо-ожно найти логику и применить формулы, но почему бы не выбрать более адекватный пример из реальности? Я, может, хочу нефть черпать…
— Все, не заводись, — прервал Виктор, скорее, из необходимости обсудить с Эштоном их планы, чем от нежелания скуки. — Эш, Кир поедет в клинику, так что стоимость документов тебе он скажет.
— Скажу, — кивнул Николсон так, будто подтверждал правдивость какого-нибудь пошлого слуха о своей личной жизни — то есть, весьма самодовольно. — Даже договорюсь на два дня прикрытия, чтоб вы тут поворковали спокойно до выписки либо одного, либо другого. Все, — Кир хлопнул друга по животу, и тот зашипел, матерясь сквозь зубы и придерживая руку, — я тогда сваливаю, дел дохуя. Заеду завтра, отчитаюсь.
Мужчина поднялся, собираясь уйти. Виктор махнул рукой.
— Не надо, — сказал Эштон, садясь на соседнюю кровать. — Я останусь в клинике. Так будет лучше, — он мельком взглянул на Виктора, потом на Николсона, но следом направил взгляд в стену.
Обоим пока лучше ни о чем не знать. Николсон обязательно все растреплет. Другого от него и ожидать не приходилось.
— Тем более, — Эш сменил немного тон, возвращая в голос ехидство. — Если я потрачу сейчас все деньги мне не на что будет жить. Виктор-то в больнице, зарабатывать не может, — он скривился, указывая на то, что это шутка.
— Кому будет лучше? — выдохнул Виктор, развернувшись на кровати так, чтобы видеть Эштона.
— Мне будет лучше, тебе. Ты же будешь постоянно дергаться, если я буду на воле, — дернул плечами Эш.
— Я буду спокойнее, если на тебя не будут давить больничные стены, — выдохнул Вик. — И я буду иметь простую возможность до тебя доехать, потому что вести машину я не могу так. А тебе в больнице лучше точно не будет, ты сам говорил.
— Короче, два дня. А там разберетесь, — фыркнул Николсон и вышел. Виктор позвал Эштона к себе ближе.
Эштон пересел на его кровать и вздохнул.
— Мне будет спокойнее, если я буду там. Там не смогу сорваться в случае чего. И все-таки пара месяцев это не так уж и много. Тебе незачем ездить ко мне, на самом деле. Я сам буду приезжать на выходные. Можно ведь договориться, верно?
— По-моему, проще заплатить за все документы, — вздохнул Виктор, понимая, что с таким положением вещей ему не выиграть. Хотя внезапная перемена относительно клиники его насторожила.
— Эш, — спросил он, прихватывая его руку и косясь не заклеенным глазом, — почему ты вдруг? Ты ненавидишь клиники, сам сказал. То, что я попал в больницу, причина, скорее, ускорить процесс, чем отказываться и закрываться в ненавистном месте. Я могу работать. Отбели документы и иди работать тоже. Это ведь лучший вариант, разве нет?
— Успокойся. Я преувеличил, когда говорил, что терпеть не могу клиники. Да, мне неприятно там находиться, но в рамках разумного. Это лучше, чем тратить все накопленные деньги на то, чтобы вылезти оттуда. Тем более, они могут еще понадобиться, — он смотрел прямо на Виктора, не чувствуя себя виноватым за ложь. Тем более, что он и не лгал, если рассматривать ситуацию с разных углов.
Виктор выдохнул, перебарывая то, что так хотелось в этот стон добавить. Дела шли через жопу, а он не мог на это повлиять. Если Эштон сам вернется в клинику и один встретится с Барри…
Впрочем, оставалась надежда, что Барри торчать осталось меньше, и уже сейчас он, в теории, может паковать чемоданы.
— Слышу рациональность, — кивнул Виктор, не имея аргументов против, а пальцы сплел с пальцами любовника. — Почему сейчас, Эш? — вопрос имел любопытствующий вид. — Что именно изменилось после аварии, что вместо побега ты захотел обратно? Стало сложно рядом со мной находиться?
— Я просто решил, что тебе так будет проще. Там за мной наблюдают, пока ты не сможешь этого сделать, а я от этого не особо обеднею, — пожал плечами парень. — Ко мне может приезжать Мартин. Ведь посещения разрешены? Тем более, отец тоже может заинтересоваться моим наличием в клинике и приехать. Ты сам все знаешь — я просто повторяю твои слова. Я наконец их услышал, — вот это было уже наглой ложью, но Эштона сейчас это совершенно не волновало.
Виктор сжал челюсти, уставившись на укрывающую его ноги простынь. В нем явно происходила борьба. Очень хотелось, чтобы Эштон услышал все это, но сейчас Хил ловил себя на мысли, что больше был бы рад прежнему упрямству любовника, потому что Барри… Да Господи, действительно ли там есть этот Барри, или Эш с Мартином сговорились, чтобы так вытащить парня из клиники? Версия хоть и пахла бредом, но была возможной. Виктор нервничал из-за неизвестности в отношении Барри. Где он, как долго, узнает ли Эштона, узнает ли он его и действительно ли последствия встречи окажутся такими плачевными, как говорил Мартин?
— Эш, — начал было Виктор, но только выдохнул, пытаясь собрать мысли относительно нового плана.
— Наклонись? Я с капельницей до волос не дотягиваюсь, — все же продолжил он фразу, хоть и не так, как хотел в начале.
— Я тебе как собачка, которую необходимо гладить? — хмыкнул парень, но все же вытянулся с краю кровати, чтобы Виктору было удобнее. — Почему тебя так это волнует?
— Не хочу терять контроль над ситуацией, — ответил Виктор, с хорошо скрытым наслаждением курильщика, затянувшегося впервые за долгий срок, зарываясь пальцами любовнику в волосы. Тем не менее, напряжение в голосе осталось. — А теперь слишком многое меняется из уже намеченного и почти решенного. Было бы странно, если бы меня это не волновало. Чертова рука. Лучше б совсем глаза лишился, но руку не ломал, — ощерился он с бессильной досадой.
Такие категоричные “лучше бы” очень редко мелькали в лексике Виктора и свидетельствовали как минимум о смятении и некой дезориентации в событиях. С собой было проще — Вик знал меру, понимал, когда идет к грани, и знал, как все исправить. На опыте, но уже знал. Теперь, когда к чертям летело почти все и разом, включая в действие кучу зависимостей Хила от сторонних людей, ему нужно было найти точку опоры для нового распорядка. Он щупал все вокруг, но пока не находил.
— Не стоит переживать, — сказал Эштон, ложась на сложенные руки в замок щекой. — Думаю, все будет в порядке. Максимум что мне светит -это впасть в депрессию из-за скуки. А ты уже в нее впал. Мне снова позвонить Николсону?
— О, не-ет, — Виктор все же позволил себе смешок, несмотря на общее состояние. — Его заботливое долбоебство быстро утомляет. Оставь мне номер Мартина. И езжай домой, — предложил Хил. — Торчать тут ночью тебе смысла нет.
— Дома мне тоже делать нечего, — пожал плечами парень. — Так что придется тебе меня терпеть.
Не то чтобы он сильно навязывал свое общество, но оставлять Виктора одного не хотел.
— Зачем тебе номер Мартина?
— Буду связь держать. Как с потенциальным визитером, — Виктор снова зарылся пальцами в волосы любовника. — Видео явно придется отложить, — хмыкнул Хил, припоминая, насколько прав был, сам того не зная, когда говорил это в клубе, — гипс в кадре не сексуален.
Эштон несколько подозрительно глянул на любовника. Что-то не так было с Мартином и Виктором, но лучше было выяснить у самого Мартина — тот более словоохотлив.
— На месяц, — хмыкнул Эш. — Там уже можно будет пробовать. Зато, — он улыбнулся и глянул на любовника с усмешкой. — Я теперь действительно могу быть ведущим в сексе.
— Номер мне все-таки дай, а? — покачал головой Виктор, повторяя усмешку. — И Эштон, — позвал он, ухмыляясь, — когда недотрах припрет, — мужчина качнул головой на свой гипс и пошловато продолжил, — будь нежен.
— А до этого я не был нежен? — выгнул брови Эш. Он достал телефоны — и свой, и Виктора, — и вбил в его контактный лист номер друга. — И все равно не понимаю, нахер он тебе сдался.
