— Я и предлагал обоим, — пожал плечами Виктор, опускаясь перед диваном на пол в излюбленной позе. — Иначе, я бы не предлагал при нем. И кроме полуобнаженных тел там каждое открытие сопровождается шествием вроде китайских праздничных. С “огнедышащим драконом”, — Виктор покосился на Мартина, в глазах которого блестел интерес, и снова переключился на Эштона:

— На какую именно часть тела я должен быть почти_раздет? — полюбопытствовал он не совсем из простого любопытства, что было слышно по голосу.

Эштон на вопрос не ответил, но весьма выразительно посмотрел на нижнюю часть тела любовника. Мартин же, поймав этот взгляд, не менее выразительно закатил глаза.

— Если бы я знал, что вы двое будете даже невербально и без какого либо физического контакта трахать друг друга взглядами, я бы жил в квартире, в которой есть комната для гостей, — сказал он, непонятно от чего довольно щурясь.

Виктор проигнорировал слова Мартина, продолжая вместо этого “трахать взглядом” Эштона.

— Предлагаешь светить гениталиями, зато носить футболку? — иронично поинтересовался Виктор, явно намеренно искажая смысл, который вкладывал парень. — Кому-то следовало завести девушку и отдать ей свои рубашки.

Хил прищурился и склонил голову.

— Или это намек на недавно предложенный мне фартук? — улыбка приобрела пошлые очертания, а сверху вниз выглядела еще более вызывающей. Разговор все сильнее походил на знакомые обоим прелюдии.

Эштон закинул голову так, чтобы затылок лег на спинку дивана, и мгновенным движением облизнулся — явно дразня Виктора, но так, чтобы этого не заметил Мартин:

— Это намек на то, что мне нравится, когда мой партнер раздет не полностью, — сказал он, возвращая на лицо блуждающую пошлую улыбку.

— А мне нравится, — Мартин подвинулся ближе и в дружеские слишком крепкие объятия привлек приятеля, не слишком довольный тем, что его начинают игнорировать. — Что ты еще не заснул. Может, еще немного виски?

— Буду трахать тебя в носках, — решил мужчина, неотрывно проследив за дернувшимся кадыком на открывшейся шее, и переключил внимание на Мартина.

— Мне виски, — попросил он с блуждающей улыбкой, щурясь и чуть покачиваясь на полу. И добавил:

— Тебе стоило кого-то позвать. Может, уже развлекался бы на кровати, оставив диван нам.

Виктор перевел красноречивый взгляд на Эштона. Пока все эфемерно шутилось, не переходя на особо серьезный тон.

— Ты предлагаешь вызвать проститутку? — Мартин поднялся и достал из бара новую бутылку. — Ни одна из моих знакомых девушек не приедет на приглашение потрахаться. Ты же знаешь девушек — с ними нужно юлить, а мне обычно лень строить сказку с одним и тем же финалом.

— Ты все усложняешь, — не согласился Эштон, принимая более сдержанное положение. — Тебе никто не говорит звать потрахаться. Ты можешь позвать выпить.

— Чтобы вы могли потрахаться?

— И поэтому тоже, догадливый, — хмыкнул Эш. — Мне тоже виски.

Мартин спорить не стал и разлил алкоголь по стаканам.

Треп ни о чем как нельзя хорошо подходил под распитие спиртного в подобных количествах. Даже спустя время, Вика нельзя было назвать пьяным, он был подпит и навеселе. Он все сидел на полу, теперь водрузив подбородок на колено любовника, и лениво поглаживал его бедро, забираясь периодически и на внутреннюю сторону.

— Сигареты подайте, — протянул он руку, отставив очередной выпитый стакан. — И скажите, сколько до Руно. Осталось.

Эштон кинул взгляд на часы.

— В принципе, можем и выезжать, — сказал он, находя где-то под собой сигареты и протягивая их любовнику. Его нисколько не смущала поза, в которой они сидели, и оглаживающая то и дело рука.

Мартин тоже перестал обращать на это внимание. Бесконечно шутить на тему голубков и он не мог.

— Тогда подождите меня. Мне нужно принять более парадный вид, — он поднялся на ноги и скрылся в спальне, наставительно сказав перед этим, чтобы Эштон с любовником не шалили.

Виктор только покачал головой, поджигая сигарету и затягиваясь.

— По-моему, Мартин еще более зануда, — хмыкнул он, выпуская дым.

— Тебе так кажется, — хмыкнул Эштон, снова откидываясь на спинку дивана. — Он больше выпендривается.

— Выпендривается. Занудством, — стоял на своем Вик. Не серьезно стоял. — Причины и мотивы не меняют внешней сути.

Рука скользнула выше — снова не в прямом домогании, по мнению мужчины — а сам он устроился удобнее, жуя фильтр.

— Должен же он в глазах хоть кого-то быть правильным, — Эштон кинул взгляд на руку. Она его не напрягала, но казалось, что это было все же домогательством. Правда, сбрасывать он ее не стал.

— А что насчет тебя? — полюбопытствовал Виктор, возвращая руку ближе к колену.

— Что насчет меня? Каким я пытаюсь быть в глазах других или каким я вижу Мартина?

— В чьих глазах правильный ты? — поясняет Виктор, рассматривая любовника.

Эштон помрачнел моментально. Но все же ответил, хоть не слишком разборчиво;

— В глазах бабушки был правильным.

— Прости, — Виктор похлопал парня по колену в ободряющем жесте и, затушив сигарету, поднялся, чтобы сесть рядом. Приобнял, поддерживая и отвлекая парня, и рявкнул:

— Мартин! С хуя так долго?

— Я дал вам возможность побыть вдвоем, вы же это хотели, — Мартин выглянул из комнаты парень.

— Давай быстрее уже, — поморщился Эштон. Он знал, что друг всегда собирается слишком долго.

— Пошевеливайся, — хмыкнул Вик. — А то протрезвеем быстрее, чем ты оденешься.

— Ничего, там обратно напьемся, — хмыкнул Мартин, выходя из спальни. Одет он уже был более прилично, чем заслужил одобрительный кивок от Эштона.

— Поехали, — сказал он, беря Виктора за запястье и потащил его с дивана.

Вик поддался, поднимаясь следом и идя за Эшем с Мартином.

— Обратно так обратно, — не стал он спорить, проходя к выходу. — Но схема не из лучших. Мартин, что за связи у тебя в Руно? Карта завсегдатая или что более блатное?

Эштон и Мартин переглянулись и оба прыснули со смеха.

— Да, что-то более блатное. Я владелец Руно, если можно так сказать, — все так же со смехом сказал Мартин.

Парень открыл дверь и пропустил вперед гостей.

— А если нельзя так сказать? — хмыкнув, уточнил Виктор.

— А если нельзя, то я все равно его владелец. Только недавно, — сказал Мартин. — Раньше был сыном владельца Руно.

— А, тогда понятно, — кивнул Хил, вызывая лифт, и прихватил Эштона за плечи. — Тогда понятно.

— Ничего тебе не понятно, — качнул головой Мартин. — Клубом всегда я занимался, он был оформлен на отца. И, поверь, то что я сделал из клуба — это еще не все.

— Ты вернешь меня на сцену? — поинтересовался Эштон, заходя в лифт первым. — Теперь у меня есть личный Цербер, который на сцену меня так не пустит.

— Не все? — переспросил Виктор, пока не переключаясь на Эштона и его сценическое рвение. — Что еще?

— Нет, тебя я на сцену не стану возвращать. Только на какой-нибудь юбилей клуба, — потом парень пожал плечами и глянул на Виктора. — Я пока только в раздумьях. Переделывать Руно так, чтобы к нему перестали относиться как к притону — сложно. Но я к этому стремлюсь.

— Чтобы к нему перестали относиться как к притону, нужно чтобы он перестал быть этим самым притоном, — пожал плечами мужчина, рефлекторно сжимая плечо Эштона. — Хотя сейчас лучше, чем было несколько лет назад, все равно как-то очень далеко от идеала. Для того, кто “всегда клубом занимался”, сомнительный успех. На субъективный сторонний взгляд.

Виктор, как обычно, честно констатировал факты, которые видел сам. Он достаточно долго не был в Руно, чтобы сравнить “до” и “после”, и если парень хотел сбить старую репутацию, преуспел он не сильно.

Виктор был расслаблен, не нервничал и отлично понимал, что, вероятно, не знает всех нюансов и аргументов, потому враждебностью или категоричностью свои слова не накачивал.

— Не буду тебя разубеждать, — дернул плечом уже менее довольный Мартин — его несколько затронул тот факт, что он ничего и не сделал за те полтора года, что клуб был во владении его отца. — Но какой беспредел творился там раньше сейчас не творится. Наркотики есть в любом другом клубе. Другое дело, если раньше в Руно каждую ночь выносили как минимум одного с передозом, то сейчас в последнее время только Эш отличился.