— Езжай, — кивнул мужчина. — Но позвони, как доедешь.

— Позвонить, как доеду до дома или до места, где могу напиться? — уточнил Эш.

— До дома.

========== Глава 6. ==========

На следующий день Хил сначала отправился на конюшню — в расписании были несколько его групп, — а в перерыве, чтобы точно не разбудить в случае, если напетый Эмили выходной был правдой, набрал номер любовника. Трубку долго не брали, а потом послышался сонный голос парня.

— Алло, — Эш даже не посмотрел со сна, кто звонит. Утром он позвонил шефу и сослался на то, что заболел. Мышцы вполне логично болели, обещая завтра вообще взорваться. Эштон помнил, что хуже всего второй день.

— Доброе утро, Эш, — на улице был уже день, но голос Виктора оспаривал, скорее, определение “добрый”, нежели время суток. — Я вечером заеду.

— Угу, — Эштон даже, кажется, не осознал, что ему сказали. Он любил долго спать и каждый раз пользовался этой возможностью на полную. Можно было только удивляться, сколько часов подряд он может проспать, но зато потом в течении недели ему хватало и пары часов. Виктору осталось только ухмыльнуться и, кратко попрощавшись, отключиться. Вечером он, наученный опытом, позвонил еще раз — за пятнадцать минут до своего приезда. С мрачным злорадством Вик про себя отметил, что этого достаточно, чтобы подготовиться, но мало, чтобы основательно сбежать.

Закинув на плечо сумку, мужчина поставил машину на сигнализацию и поднялся к любовнику.

Эштон проснулся ближе к вечеру. Как раз часа за два до приезда любовника. Когда тот позвонил, Эш не смог понять его настроения и причины столь быстрого приезда. Но решил не волноваться — он вчера сидел дома, ни в чем плохом замечен не был, причин для беспокойства не наблюдалось.

Распахнув двери, доковыляв до нее, он посмотрел на Вика, успевшего подняться.

— Чем обязан, вождь?

Виктор недоуменно поднял бровь, рассматривая любовника. Нормально сформулировать мысль Хил не смог. С одной стороны, формулировка требовала назвать “причину визита”, которой иногда не могло быть с простым обоснованием — они любовники. Конечно, можно было сказать нечто вроде “пришел потрахаться”, но такой ответ был бы не совсем правдивым, потрахаться Виктор мог во многих местах.

С другой стороны — причина все-таки была.

— Как чувствуешь себя? — полюбопытствовал Виктор в ответ и, дернув уголком губ, вручил Эштону извлеченную из сумки коробку рафинада.

— Отвратительно, — честно ответил Эштон. — Завтра будет еще хуже. Хорошо, что у меня есть знакомый врач. Он выдаст мне справку для работы.

Парень покрутил в руках рафинад и усмехнулся.

— У лошадей отбираешь? Нехорошо. Пойдем, чай налью. Или можем пиццу заказать. Ты голоден? — спросил он, медленно переставляя ноги. Ощущениям позавидовать можно было с трудом.

— Заказывай, если сам голоден, — ответил мужчина, сбрасывая с плеч куртку. Есть не хотелось, да и перспектива лишних людей не радовала даже с учетом лишь краткого обмена денег на пиццу. — Мне чая хватит. Где болит? — Вик оставил сумку у двери и теперь шел за любовником, наблюдая за движениями.

— Везде, — коротко ответил Эштон, нажимая на кнопку на чайнике и тот зашумел. — В принципе, этого и стоило ожидать. Я не занимался больше десяти лет всем этим. Мне кажется, что у меня ноги до сих пор колесом.

Эш не жаловался. Он просто делился впечатлениями. Тем более, что он еще вчера был к этому готов.

— Тебе сколько сахара?

— Сахара не нужно, — отказался Виктор, пододвигая чашку к себе. — Тогда, может, хорошо, что ты не стал участвовать в бою, — поделился он, — иначе было бы более тяжко сегодня.

После паузы Вик предложил:

— Составишь как-нибудь еще компанию? На чем-то менее внезапном и странном, чем война краснокожих.

— Да и на войне краснокожих составлю. Мне понравилось, — сказал Эш. — Это глупо выглядит, но вообще круто. Так что зови.

Такого ответа Виктор явно не ожидал, это было видно по мелькнувшему в глазах удивлению и тому, как он на мгновение замер.

— Здорово, — кивнул он, даже улыбнувшись с новости, — хорошо, позову. А ноги тебе я разомну, — сказал он, отпивая из чашки, — вождь обещал массаж.

— Еще было бы круто, если бы вы устроили что-то в стиле ковбоев. Ну, знаешь, Дикий Запад, все в таком же духе. Стрелять можно мячиком для пейнт-болла. Всегда мечтал быть ковбоем. В детстве даже играл, и у меня была шляпа, — усмехнулся Эштон. Пока ему не нужно было двигаться, он выглядел даже радостно. И мысль о массаже его весьма порадовала.

— Ковбои у нас тоже бывают, — ответил Виктор, бестолково мешая чай ложкой. — Блюстители закона с шерифом во главе против бандитской шайки. У нас самые разные темы таких побоищ. Однажды даже бились мужские вещи против женских, — Вик фыркнул. — Вот это точно был театр абсурда. Зато в тесном контакте.

— Вещи? — Эштону показалось, что он ослышался. Брови взметнулись вверх в недоумении. — Да уж, у кого-то из ваших явно недурная фантазия.

Парень дотянулся до пепельницы и сигарет, лежавших достаточно близко, что не пришлось вставать, и закурил. Он, как обычно, после сна есть особо не хотел.

— Вещи, — кивнул Виктор, а потом стянул из пачки сигарету и себе. — Извращенная фантазия, — он цокнул, затягиваясь, и подмигнул, — но о том, чтобы в следующий раз были ковбои, я позабочусь.

Эштон улыбнулся ему. Он любил, когда между ними не было никакого ехидства или разборок. Это бывало редко, но оттого и ценилось намного больше.

— Я буду ковбоем из преступной группировки. И буду хотеть убить шерифа, который на самом деле облагает всех огромными налогами. Именно так я и мечтал в детстве.

— Тогда вести тебя, вероятнее всего, должен будет Николсон, — Виктор стряхнул пепел с сигареты. — Сомневаюсь, что наш с Уиллом альянс к тому моменту распадется, а раз так, то вряд ли наш альянс окажется бандой.

— Почему же? Преступники тоже могут быть благородны, — как-то совсем мечтательно улыбнулся Эштон, явно уходивший в свои детские воспоминания.

— Это внутренние замуты, — пояснил Виктор, отмахнувшись. — Допил? Докуривай и пойдем, буду тебя усиленно лапать.

— Надеюсь, без продолжения, уходящего в секс? Я сейчас даже двинуться не смогу нормально, — выразительно посмотрел на него Эштон. Честно говоря, и сопротивляться тоже он бы сейчас не смог. Парень затушил сигарету в пепельнице и поднялся, морщась.

— По ситуации, — хмыкнул Виктор, повторяя жест любовника и тоже поднимаясь. — Давай — на кровать и раскладывайся.

Эштон упал на кровать лицом вниз почти моментально, как подошел к ней. Даже не лег, а именно упал — так не нужно было сгибать ноги.

— Одежду с тебя, как я понимаю, снимать мне? — ухмыльнулся Виктор, рассматривая рухнувшее тело.

— А ты как думал? — глухо отозвался Эштон. — Я с трудом оделся, чтобы тебя встретить, раздевай сам.

— Жертва достойна канонизации, — прокомментировал Виктор факт одевания для встречи и подошел к кровати. Пальцы вцепились в домашние штаны парня, сдергивая их почти одним движением, а потом мужчина забрался коленями на кровать, усевшись на бедра любовника, и потянул вверх футболку.

— Руки вытяни, — попросил он. Эштон послушался, вытягивая верхние конечности. Впрочем, они у него тоже не сгибались. Он осторожно повернул голову — мышцы в спине откликнулись сразу же, посылая новый повод поморщиться.

— Вообще, наверное, это даже круто. У меня так все тело сто лет не болело. Наверное, с тех пор, как я упал с лошади, — поделился впечатлениями парень.

— Есть такое, — отозвался Виктор, вспомнивший по случаю свои первые шаги в конном увлечении. Футболка парня отправилась в угол кровати, а Вик мягко прошелся ладонями по спине Эштона. Склонился, прикусывая загривок и тут же поцеловал это место, одновременно сминая пальцами плечи.

Если бы положение Эштона было немного другим, он бы обязательно закатил глаза. Виктор был бы не Виктором без своего привычного покусывания. Странно еще, что волосы не взъерошил. Все эти жесты стали очень обыденными, что и реагировал на них Эштон такими же привычными методами.