Хил с удовольствием поддерживал инициативу Эштона. Сдерживаться было сложно, и Виктор не утруждался, проникая в любовника на максимум, но все еще удерживая его от резких и частых фрикций. Стоны нравились, очень нравились, и мужчина поддерживал их, толкаясь под углом, сопровождавшимся наибольшей громкостью.
Эштон на радость Виктора действительно весьма не сдерживал голоса, прекрасно зная, что любовника это заводит. До оргазма осталось совсем немного, не хватало более частых движений ладони по члену. Эштон положил свою руку поверх руки Вика и чуть сжал ее, намекая.
Виктор отозвался не сразу. Сделав пару толчков, он кончил в Эштона, и только тогда, замерев внутри, ускорил движения ладони.
Эштон выгнулся, толкаясь в ладонь и тоже догнал по ощущениям любовника, через мгновения обмякая и уже гораздо более вольно и расслабленно располагаясь на Викторе.
— Ноги можно опустить, — хмыкнул Хил, не переставая мягко дрочить любовнику. Шевельнувшись, он вышел из Эштона, вольно растягиваясь в слое горячей воды.
— Я понял, кого себе напоминаю — роженицу, — фыркнул Эштон. Говорил он без привычной бойкости. Секс, массаж, ванна и еще один секс — для него были, как лучшее снотворное.
Ноги он все же опустил, с ленцой погружая их в воду и закрывая глаза — в сон клонило ужасно.
Виктор нырнул руками под воду и под Эштона, переворачивая парня. Без его помощи обойтись не удалось, и Хил пихнул Эша, чтобы шевельнулся.
— Сразу не засыпай, — предупредил Вик, укладывая любовника на себя и заливая воду между ягодиц, чтобы затем проникнуть подушечками в растянутый анус, промывая его от семени. — Еще до кровати идти.
— Мне и тут вполне неплохо, — буркнул Эштон. Говорил несерьезно, хотя и совсем шуткой назвать это было нельзя. Он. конечно, боролся со сном, но не особо старался, оставляя все заботы на Виктора. Правда, почувствовав пальцы внутри себя опять шумно выдохнул, устраивая голову на Викторе удобнее. — Если бы я участвовал в твоей оргии, я бы выбыл самым первым, да?
Виктор с шипением перетянул ногу Эштона от края в центр, чтобы иметь возможность своей ногой снова включить воду. Ступней отрегулировать температуру воды было сложно, но вполне реально.
— Да, самым, — кивнул, веселясь, Хил. Запрокинув руки, он нащупал мыло с мочалкой, вспенил и принялся массировать губкой Эша, заодно забираясь ей между ягодиц и с известной осторожностью дотягиваясь до мошонки.
— Но есть плюс. Если впадешь в кому, ты можешь быть уверен, что будешь чистым, — хмыкнул он. — Будешь ли при этом оттраханным — не знаю, я со скепсисом отношусь к подобным практикам, но все в твоих руках.
— Мне бы не хотелось, чтобы мое бездыханное тело кто-то трахал, — отозвался Эштон. — Я без скепсиса к этому отношусь, мне это просто не нравится.
По-хорошему, нужно было вылезать из ванной и идти уже в спальню, чтобы вырубиться. Но Эштон не то чтобы специально тянул время, просто сейчас было слишком комфортно. А если он все же уснет, то Виктор его в любом случае вытащит и до кровати дотащит.
— И я без скепсиса, — отозвался Хил, смывая мыло с Эштона. — Шучу просто. Все, давай. Удобно, конечно, но слезай в воду, я вылезу.
Сместив парня, Виктор поднялся, снимая с себя пену, и вылез, затем обтираясь полотенцем и выдергивая затычку.
— Ну что? Поизмываться, отнеся на руках?
— Только после того, как я вдруг рожу тебе детей, — фыркнул Эш, вставая все же, пусть и с крайне недовольным лицом. Он вылез из ванной и взял еще одно полотенце, накидывая его на себя, но не желая тратить время на то, чтобы вытереться. Так и прошлепал босыми мокрыми ногами в спальню.
Виктор только головой покачал и последовал за любовником.
— Надеюсь, ты не собираешься прямо так ложиться, — поинтересовался он, взъерошивая себе полотенцем волосы.
— Почему нет? — Эштон уже успел упасть на кровать, сбросив полотенце на пол. Проблемы мокрой постели его, кажется, нисколько не волновали.
— Может, тебе долить воды, чтобы простынь совсем мокрой стала? — предложил Вик, откладывая полотенце и натягивая белье. Потом подошел к кровати, подхватывая с пола полотенце любовника.
— Можно было меня вообще в ванне оставить. Ты ведь знаешь, что мне чаще всего плевать, где спать, когда я хочу спать, — Эштон подтянул ближе подушку, обхватывая ее руками и теперь уже с чистой совестью закрывая глаза, чтобы наконец отключиться.
Хил фыркнул, укладываясь рядом и перекатывая Эштона на свою еще сухую половину, чтобы по обыкновению обнять со спины.
— Зато мне не плевать. Особенно, если ты заболеешь и придется тебя выхаживать.
— Для тебя это будет только в кайф. Разве нет? Заботиться о ком-то — это твой вид наркомании, — напоследок буркнул Эштон, перед тем, как окончательно уснуть, привычно уже расслабившись в объятиях любовника.
========== Глава 28 ==========
Двадцать третьего декабря Виктор вернулся к любовнику с работы в прострации — отрешенный, задумчивый и даже охреневший.
— Эш, — позвал он, отставляя сумки с продуктами. — Планы на Рождество меняются. Я должен быть у родителей. Поехали со мной?
Эштон, увлеченный до этого фильмом, даже тише телевизор сделал.
— Ты серьезно? — уточнил он на всякий случай. Вообще-то знакомство с родителями своих любовников не входило в его планы в любых отношениях.
Виктор тяжко опустился на диван, вплетаясь пальцами в свои волосы.
— Я очень серьезно. Шон вернулся.
Эштон уже забыл про фильм и повернулся к Виктору. Информация не укладывалась в голове. Он потер лоб и подсел к Виктору ближе, не зная, что можно сказать. Ехать вместе с Виктором он не считал правильным. Тем более, когда вернулся пропащий брат.
Хил выдохнул и прошелся ладонью по лицу, будто пытаясь стереть с него что-то.
— Вот так. Звонила мама, просила взять кого-то с собой. Боюсь, отец Шона не простил, и без кого-то незнакомого за столом все пойдет по… — Вик, кажется, хотел выругаться, но передумал, — по известному пути. И мне проще. Потому что я не знаю, как все будет.
— Ты думаешь со мной будет лучше? — Эштон очень этом сомневался. Вряд ли он в случае чего сможет разрядить обстановку. — Может, тебе лучше взять Николсона? Он умеет перетягивать внимание на себя. Я ведь не смогу станцевать стриптиз при твоих родителях.
— Без тебя будет хуже, — пожав плечами, пояснил Виктор. — А Николсон… Его не будет. И с ним вероятность конфликта гораздо выше.
Эштон передернул плечами. Конечно, в любой другой ситуации он бы не стал соглашаться . Но сейчас просто не мог отказать.
— Хорошо. Я поеду. Проведем семейное Рождество.
— Я понимаю, что ты не привык так.
Голос Виктора звучал даже виновато.
— Я не знал, что так выйдет.
— Да ладно. Не думай об этом. Думаю, все будет хорошо. Твои родители же не будут мне читать нотации по поводу поведения и наркотиков, верно? — фыркнул Эштон. — Хочешь чай? — он поставил подбородок на его плечо, едва касаясь своей щекой его.
— Если ты благоразумно промолчишь про то, что имеешь подобный опыт и тебе нравится, — выдохнул мужчина, притираясь к щеке парня своей. — Пожалуйста.
— Я постараюсь вести себя прилично, — усмехнулся Эштон. — Ты не общался еще с Шоном?
— Нет. Только узнал. Не видел, не говорил… Десять лет — ни одной весточки. Сука.
Хил рыкнул и выдохнул.
— Продукты разобрать нужно.
— Иди в душ — освежись и успокойся. Я сам все сделаю.
Эштон редко шел на подобные уступки, но сейчас понимал, что любовнику нужно вновь найти баланс в себе. Вряд ли разбор продуктов ему поможет.
Поднявшись с дивана, парень прошел в коридор и забрал пакеты на кухню. Продуктов купил Виктор много, явно готовился к Рождеству вдвоем. Даже индейку приволок. Жаль, конечно, что ничего из этого не понадобится. Но и плюс был — индейку не придется готовить.
Эша удивило то, что Николсона в семье Хила не жалуют. Казалось, он нравится всем. Но спрашивать сейчас не стал бы, слишком уж Виктор был напряжен.
