Эштон фыркнул и немного сдвинулся, направляя член Виктора в свое тело, максимально расслабляясь, что в таком положении было весьма нелегко.

— Да, я все еще об удушении под водой.

— Тогда во-первых, я такого не делал и не стал бы — слишком опасно. Во-вторых, не вижу смысла душить, да еще и под водой. Либо сам держишь дыхание, либо нахрен вода?

Виктор медленно выпустил воздух сквозь зубы, чувствуя обволакивающую теплоту любовника.

— В любом случае — слишком опасно, — повторил Хил, выпуская член Эша из пальцев. — Иди сюда, — поманил он.

Эштон придвинулся, опускаясь грудью на него.

— А просто душить не опасно по-твоему? Ты ведь можешь передавить в любой момент, как бы ты ни был уверен в своем контроле над собой, — он двинул бедрами на пробу и уже в следующий раз увереннее.

— Но так я в любой момент могу выпустить тебя. Сразу. Под водой нужно еще несколько мгновений, чтобы ты вынырнул, и только тогда ты сможешь сделать вдох. А если вдохнешь раньше?

Виктор прихватил губами кожу на шее Эша, пальцами оглаживая ягодицы.

— Вдохнуть воду опаснее, чем потерять сознание от удушья.

— Не настолько опаснее, чем сжать горло в неконтролируемом оргазме, — вставил Эштон. Не то чтобы он склонял Виктора к тому, чтобы попробовать. Просто говорил факты, которые считал верными.

Бедра плавно двигались, не переходя на нужный Виктору темп, чтобы выйти к финишной прямой слишком быстро. Эштон любил все же мучить в процессе.

— Настолько, — отозвался Виктор, пытаясь отвлечься от медлительных движений представлением, как они смотрятся со стороны. По всему выходило, что смотрятся достаточно комично. С другой стороны, Виктору было как-то похуй на “со стороны”, лично его вид устраивал чуть больше, чем полностью. Шевельнув лопатками и откинувшись на пологий борт, Хил выдохнул, прикрывая глаза и отдаваясь ощущениям.

— Видел я как-то странную штуковину, — начал он. — Трубка с пупырчатым надутым наполнением. Надеваешь на член, включаешь, оно шевелится… Кишки у тебя, конечно, не пупырчатые, но тоже ничего, — ухмыльнувшись, закончил мысль Виктор.

Эштон на мгновение остановился и с легким недоумением посмотрел на любовника.

— Знаешь, я бы не хотел слышать про свои кишки во время секса. Не слишком возбуждающе.

Виктор только тихо хохотнул, встречаясь взглядом с любовником.

— Прости, — произнес он, проходясь ладонью по члену любовника. Ноги согнул в коленях, упираясь в дно ванны, — приподнимись. Чуть-чуть.

— Ты хочешь помочь мне руководить парадом? — Эштон приподнялся, только на руках, зад он не приподнял нисколько. — Ну нет. Ты уж прости, но первую скрипку сегодня играю я, — теперь он снова начал ерзать, да еще при этом весьма чувствительно сокращая мышцы.

Виктор красноречиво цокнул языком, закусывая губу.

— Сволочь, — миролюбиво констатировал мужчина. — Хоть шевелиться начал.

— Но тебе ведь нравится, что я сволочь, — Эштон усмехнулся, двинувшись резче. Положением сверху он всегда пользовался максимально по полной.

— Мне больше нравится, когда ты сучонок, — честно ответил Виктор, вполне покорно перенося издевательства, хотя и пытаясь изменить темп движениями бедер. — Воду включи, а то остыла.

— А когда наберется, то утопить тебя? — хмыкнул Эштон, весьма чувствительно разворачиваясь на члене Виктора, пусть и с некоторым дискомфортом для себя — все-таки смазки слишком не хватало в таких движениях. Из крана потекла вода, а Эштон так и остался сидеть спиной, откидываясь следом уже на грудь любовника.

Виктор, пользуясь положением, припал губами к гораздо более теперь близкой шее.

— Все еще сволочь, — констатировал он, — сейчас немного поправим.

Хил с усмешкой подцепил бедра любовника, раскидывая его ноги на бортики ванны. Теперь и конечности мешались меньше, и Виктору воли в движениях было больше. Ладонь легла на член Эштона, второй рукой мужчина гладил грудь, одновременно удерживая парня.

— Тебе двигаться так тоже удобнее будет, — прокомментировал Виктор, наконец самостоятельно толкаясь навстречу телу.

— Ты думаешь, что удобнее? — Эштон совсем так не считал. Он чувствовал себя морской звездой и шевелить бедрами так спокойно, как раньше у него не выходило, хотя, конечно, он попробовал.

— Конечно, — хмыкнул Виктор. — Согласись, ты так гораздо более открыт.

Мужчина, устроившись удобнее под полувисящим любовником, толкнулся в него, потом еще и еще. Темп выбрал медленный и тягучий, параллельно лаская член Эштона и заливая развлечения ради ему на живот горячую воду — та сбегала через пупок к мошонке.

— У тебя три точки опоры, — поведал Вик, касаясь языком ушной раковины, — грудь и голени. Ты вполне волен шевелить тазом. Во все стороны.

— Я не акробат, — Сказал Эштон, приподнимая-таки таз, чтобы вновь немного поерзать. Так было сложнее, но зато проникновение ощущалось чувственнее. — То есть я сверху, но и не сверху, да?

— Что-то вроде того, — хмыкнул мужчина, качая бедрами. — Ты хоть не акробат, а справляешься весьма неплохо.

— Ну, конечно, — Эштон продолжал ерзать, откинув голову на плечо любовнику.

Как они смотрятся со стороны он предпочитал не задумываться.

— Главное, что приятно, — резюмировал Виктор, продолжая двигаться и массировать член любовника. Вода понемногу поднималась, и Хил своими движениями уже начинал волновать ее.

— Вот и секс в ванне ты попробовал, — фыркнул он, доставая одной ногой до крана и закручивая его, чтобы они действительно не утонули. — А то до этого был только душ, верно? Вообще, какое самое необычное место было-то?

Болтовня ему нисколько не мешала двигать тазом, пусть и не так активно, как обычно.

— Балкон, зимой, — отозвался мужчина, тягуче выдыхая от возбуждения. — А твое?

Эштон же дышал слегка сорвано.

— Зимой? Неужели нельзя было дотерпеть до комнаты? А мое на рабочем месте. Вряд ли это можно назвать сексом, но минет мне сделали шикарный, пока я общался с клиентами в этой же комнате.

— Кто это тебя осчастливил? — поинтересовался Виктор. — Нельзя было дотерпеть до перерыва?

— Один коллега. Мы спали вместе одно время. И как раз минет он решил сделать в момент переговоров. Отговаривать его было бессмысленно — он был вообще отбитый по жизни.

— Тянет тебя, — прокомментировал Хил, — на “отбитых по жизни”. Хоть один нормальный человек в твоей постели был? Исключая разовые случаи.

Это было самокритично, но Виктор вполне трезво оценивал ебанутость собственных тараканов.

— М, — Эштон даже остановился в движениях, задумавшись на мгновение. — Пожалуй, нет. С ними скучно, думаю. Никто не делает минет во время собрания, не трахает в ванне, не душит.

— Какая веселая и разнообразная жизнь.

Вик чувствительнее прошелся пальцами по члену Эша и даже охнул от ощутимо сжавшихся вокруг собственной плоти мышц.

— Наркотики запрещают, в порно сниматься запрещают, гулять допоздна одному запрещают, только душат и трахают. Пиздец, — хмыкнул он.

Эштон невольно подался бедрами в руку и все-таки вместе с очередным выдохом изо рта вырвался и легкий, почти незаметный стон.

— Живу как в концлагере, не говори.

Он фыркнул, вновь начиная двигать бедрами, теперь гораздо быстрее, хотя положение, конечно, усложняло процесс.

Виктор тихо рассмеялся, зарываясь носом в волосы Эша и прочерчивая кончиком линии по шее. Новую скорость Хил поддержал, тоже тихо, но зато регулярно, постанывая любовнику на ухо. Не сказать, чтобы стоны были необходимостью, это было, скорее, сиюминутной прихотью — немного подать голос, на грани слышимости смешивая его с рваными выдохами. Очень уж ускоряться мужчина не стал — решил выйти на финиш медленно и размеренно и так же вывести к оргазму любовника, поиздеваться так над Эштоном в отместку на самые первые его измывательства.

Парень, кажется, сам над собой издевался, совсем откинувшись на Виктора, он постоянно менял темп, то виляя бедрами, то просто насаживаясь на член, сопровождая это стонами, которые сейчас сдержать можно было, но не хотелось.