Эш осторожно выпрямился и попытался на пробу двинуться. Вышло немного смазано. Парень глубоко вздохнул, опустил руки вниз и скользнул ладонями по телу Виктора, ища наиболее удобную точку опоры. И только после этого снова попробовал движение.

В этот раз вышло лучше. Вдохновленный этим, парень завел свой ритм — более быстрый, немного рваный из-за того, что ощущал он себя все-таки не слишком уверенно, но все равно достаточный для удовольствия друг друга.

Виктор сначала просто откинулся, наслаждаясь ощущениями — толчками и сжимающимися вокруг члена мышцами — но потом уложил ладони парню на бедра, сглаживая и выравнивая ритм, помогая движениями своего таза. Между зубов Хил выпустил негромкий стон, когда Эштон особенно чувствительно сжался, и даже перестал двигаться, ловя момент, но затем вернулся на выбранный любовником темп, продолжая поддерживать парня.

Эштон и сам не старался сдерживать стоны в этот раз. Чувствовалось все намного лучше, чем даже снизу, когда глаза были завязаны. Тут он двигался сам, полагаясь только на инстинкты. И это было очень… остро.

Рука легла на член, массируя его в такт собственным движениям, которые немного замедлились из-за потери одной точки опоры. Но они не стали слишком медленными. Скорее, более чувственными, более яркими, заставляющими кусать парня губы не только от того, что чужой член был в нем, но и от самих нахлынувших эмоций.

Виктор оттянул руку Эштона и сам обхватил его член, позволяя парню снова опереться на обе ладони. Кисть Хил почти зафиксировал, чтобы не срывать ритма и дать Эшу самому в одинаковом темпе двигаться и на члене мужчины, и проходясь плотью в кольце ладони, ко всему прочему выбирая наиболее удобный угол. Да и скорость выбирая тоже. Парень так смотрелся до невероятного сексуальным, и Виктор очень сдерживался, чтобы не помешать ему, не вклиниться в процесс, не завалить и не нависнуть, не пожрать поцелуем, заламывая руки. Хил просто наблюдал, сжимая член любовника.

Эштон же решил поэкспериментировать, замедляя темп и начиная больше ерзать, чем ритмично двигаться, крутя задом плавно, но весьма ощутимо. Мышцы при этом продолжали ритмично сжиматься — о любовнике Эштон не забыл, — но теперь сам парень получал гораздо больше ощущений, хватая ртом воздух едва ли не двое чаще.

— Ты меня провоцируешь, — на очередном полустонущем выдохе выдавил усмешку Виктор, все же хоть как-то включаясь в процесс, а потому активнее работая ладонью по плоти любовника.

— Тебе кажется, — Эштон резче двинул бедрами, но в том же ерзующем положении. Потом осторожно склонился над Виктором, желая утянуть его в поцелуй. Губами он сначала ткнулся в подбородок, но вышел из положения, прикусив его, и уже потом добрался до губ.

Виктор со свистом выпустил воздух между зубов и обнял любовника, отвечая на поцелуй.

— Очень жаль, что всего лишь кажется, — оценил Хил, чувствительно проводя подушечкой большого пальца по головке и отверстию уретры — член Эша он до сих пор сжимал в пальцах. Прервал поцелуй мужчина только для этой фразы, снова затем прихватывая зубами губы любовника, а потом все-таки перекатился, подминая парня под себя.

Но двигаться не начал — замер, проникнув на максимум.

— Попробуй сделать тоже самое, что делал, — хмыкнул Виктор, прихватывая губами мочку уха Эштона.

Эштон приподнял бедра, начиная плавно ими качать. Ощущения были еще лучше. Он обхватил Виктора за шею, привлекая к себе и шумно дыша ему на ухо.

Головка члена проходилось прямиком по простате, заставляя его сильнее выгибаться и еще больше впиваться пальцами в спину любовника с негромкими, но вполне искренними стонами.

Виктор жарко выдохнул Эштону на ухо, так же включаясь в движение и толкаясь навстречу, не в силах не делать вообще ничего, особенно с учетом стонов. Губы шарили по шее любовника, Виктор придерживал парня, сжимая бока и обнимая, и понемногу срывался, увеличивая темп, резче проходясь по простате и явно выходя на финишную прямую. Через некоторое время Вика накрыл оргазм, мужчина на выдохе сильнее прихватил зубами кожу на плече, но двигаться не перестал, доводя до конца Эштона.

Эштон поддался на движения любовника, выгибаясь в оргазме. Тяжело выдохнув и стиснув плечи любовника, парень потянулся к поясу, чтобы его стянуть вниз и вздохнуть с облегчением. Как бы он себя не вел, завязанные глаза его смущали.

— Тебе идет, — поделился Виктор, расслабленно укладываясь рядом с Эшем так, чтобы тому не было видно правого глаза. Мужчина вплелся пальцами в волосы любовнику и чуть придвинулся, вовлекая его в поцелуй — теперь совсем мягкий и размеренный.

— Все нормально? — осведомился Хил.

— После секса? Вполне нормально. Даже отлично, — фыркнул Эштон, перекатываясь набок и устраиваясь под боком у любовника удобнее. — В этот раз я был не таким уж и беззащитным, заметил?

— После завязанных глаз, — в тон фыркнул Виктор. — Заметил. Но это не умаляет того, что выглядишь ты шикарно, — поделился Хил, цокнув языком, а потом приподнял подбородок Эштона, рассматривая горло. Движение было мягким и ни к чему не принуждало — парень мог взбрыкнуть, и Виктор бы ничего не сказал.

— Ладно, — выдохнул он, выпуская лицо из пальцев и снова откидываясь. — Сразу в душ гнать бесполезно?

— Сразу в душ гнать невозможно, — фыркнул Эш. Потом ощупал шею. — Что, мне действительно придется пользоваться тональным кремом? Или, более того, купаться в нем?

Виктор хмыкнул, вытягиваясь сильнее.

— На самом деле, не особо, — отозвался он. — Мои — на два-три дня, а ты в это время вряд ли куда соберешься. А если соберешься, то водолазки тебе хватит.

— Два-три дня — не пара часов. А эти, — он имел ввиду засосы того мужика, что был на записи. — Вообще должны быстро сойти. Я утром смотрел, их и почти не видно было.

— Ну, эти как раз тоже на два дня, — пожал плечами Виктор, немного напряженно пожал, — только поставлены раньше. Переживешь, не смертельно. Ты говорил “не готов слепо отдаться”, — припомнил Хил. — А что о сексе под порошком? Разве не снимает этот ограничитель?

— Нет. Это немного по-другому. Там ты все острее чувствуешь. Любое движение, прикосновение. Почти как завязанными глазами. Почти. Но совсем по-другому. Сложно объяснить.

— Раз “нет”, то и не надо, — кивнул Виктор, которого этот ответ волне удовлетворил. Было, о чем подумать и к чему придти. Но главное, что “нет”.

— Набрать тебе ванну? — спросил Хил, взъерошивая волосы Эша и чуть склоняясь, чтобы коснуться губами виска. — Добавишь сверху виски, а я массаж продолжу.

— Набери, — согласился Эштон, все еще лениво жмурясь. Вставать и куда-то идти не хотелось, но нужно было. Это он слишком хорошо понимал по ощущениям чуть ниже поясницы. — Ладно. Иди. Ванну набирать быстрее, чем наливать виски.

Виктор как-то даже улыбнулся. Нависнув над любовником, Хил прихватил губами мочку уха, потом оставил поцелуй ниже по шее и еще один — на изгибе с плечом, и только потом отстранился, спуская ноги с кровати. Это было мягко, даже нежно, но Виктору было не в чем себя упрекнуть. Мужчина прихватил повязку на глаз, пачку сигарет из ящика и вышел набирать любовнику ванну и разливать виски по бокалам. Лед из первой формы приказал долго жить, но Вик приметил вторую, поставив снова замораживаться первую.

Эштон провалялся в постели еще минут пять, пока время уже нельзя было оттянуть. И потом прошлепал сразу в ванну, решив дождаться любовника уже там, сев прямо на бортик.

Мыслей не было и одновременно было очень много. Все они путались, но блуждали неизменно возле Виктора. Вроде все устаканилось, но какая-то нервозность, чувство подвешенного состояния остались.

Хил, докурив на кухне, вернулся в ванную, где заметил пришедшего Эштона. Виктор подошел к сидящему любовнику вплотную, придержал за плечи, чтобы он не рухнул случайно спиной вперед, и наклонился, целуя.

— Забирайся, — кивнул он, прервавшись.

Эш внимательно посмотрел на Виктора. Лезть в ванну он не спешил пока.