Эштон кинул еще один взгляд на любовника и вышел из машины. Состояние было странное. Даже не физическое — моральное. Реакции Виктора, слова Барри, родители… Все это заставляло Эштона метаться мысленно из стороны в сторону, желая все сделать правильно. Не для них — для себя.
Дома же он увалился сразу спать. Отходняк после экстази еще не отпустил и его просто вырубало.
========== Глава 27 ==========
Эштон проспал до полуночи. Потом он проснулся с больной головой и повалялся еще полчаса, пытаясь ее унять. Не получилось. Пришлось вставать и идти на кухню за таблетками. Там же он и остался, садясь за стол и закуривая, после того, как опустошил аптечку.
Мыслей все также было много. Он не мог никак разложить их по полочкам и уравновесить все в себе. Снова метался из крайности в крайность. Наверное, стоило с кем-то обсудить это, но было не с кем. Не с Виктором же это делать?
Но он поймал себя на мысли, что один больше оставаться не хочет. Слишком давило на него все. Потому он взял телефон и набрал номер Виктора.
— Да? — Хил взял трубку не сразу, но голос его явно не был сонным.
— Я приеду к тебе сейчас, — известил Эштон. — Надеюсь, ты успеешь спрятать любовника под кровать, — шутка вышла кривой, но он старался вернуться в привычное состояние.
— Может, я со своим любовником сразу к тебе приеду? — хмыкнул Виктор, но сразу добавил: — Жду.
— Нет, секс втроем я не заказывал, — фыркнул в трубку Эштон и отключился.
Через минут сорок (такси ехало дольше, чем он планировал) Эш уже стучался в двери Виктора. Объяснить свой приезд он не мог, потому надеялся, что объяснять ничего не придется.
Хил посторонился, пропуская Эштона в квартиру.
— Я чай заварил. Ты как? Поесть что-нибудь хочешь?
— Нет, — покачал головой Эштон. — Пить просто хочу. Так что можно и чай, если он не особо ароматизирован, — он кинул куртку в сторону вешалки и разулся, проходя на кухню.
— Самый обычный чай, — отозвался Виктор, проходя следом. — Сейчас налью.
Хил прошелся ладонью по плечам любовника и достал чашки, не спеша заводить какие-либо темы.
Эштон завел тему первым, когда сел за стол и сложил перед собой руки, глядя прямо на низ.
— Барри сказал, что ты думаешь, что я блядь. И просто миришься с этим. Я потому задал этот вопрос. Хотел выяснить так ли это.
— Чем он тебя так зацепил? — спросил Виктор, разливая чай. Тон его был спокойным, без ревности или нападок. Впрочем, и вопрос был скорее риторический — Вик предполагал, что Эштон не сможет ответить. — После всего, ты продолжаешь его слушать.
— Я… не знаю, — он и не смог. Потер виски пальцами и придвинул к себе одну из кружек. — Барри хорошо разбирается в людях. Я имею основание думать, что он мог оказаться прав. Тем более, ты не видел себя, когда увидел эту запись.
— Ты меня тоже не видел, — сдержанно ответил Хил, усаживаясь не напротив, как обычно, а все же рядом. — Я так охуел, что пересмотрел к твоему подъему раз пятнадцать. Честно, я… не знал уже, что думать. Ты выглядел вменяемо, и я предположил, что упустил что-то, что это одна из… хуйни. Что ты спелся с Барри и умудрился “переметнуться”, что ли. А я, выходит, не заметил, как он умудрился влезть, позволил все это.
Виктор выдохнул, отпивая чай и прихватывая печенье со стола.
— Из этого следует одно: я _не_ожидал_ ничего подобного, — пожал он плечами. — У меня и мысли не было, что подобное может произойти.
Эштон отставил кружку, но смотрел прямо на нее.
— Это еще хуже. Ты должен был знать, что я не соглашусь на это в нормальном состоянии. Помнишь, ты говорил о доверии? Это был тот случай, когда нужно было им воспользоваться.
Он не винил Виктора. Да и Барри, честно говоря. В этот раз изначально был виноват он сам. Барри был прав — сам полез на сцену, сам целовался с Дэнни, сам пил и нюхал кокаин. И если кого и винить в том, что он был упорот по самое не могу, то только себя. Барри лишь воспользовался.
— Я и знал, — дернул плечом Виктор. — Потому так опешил, увидев… это. В тот момент пошатнулось все, что я знал о тебе. В некоторых случаях я доверяю слишком слепо, чтобы игнорировать и… и не шатать. В том числе, и в этом случае.
Хил покосился на Эштона, но снова уперся взглядом в стену.
— И потому же — я попросил объяснить, а не выставил тебя без пояснений. Но ты прав, — сдался под своими же мыслями мужчина, опуская плечи, — я не должен был реагировать _так_. Извини.
Эштон помнил тот тон, которым его попросили объяснить. Словно он виноват во всех бедах вселенной. Но говорить об этом не стал.
— Не извиняйся. В конце концов, в этой ситуации виноват только я. Я же позволил себя накачать до посинения, а потом трахнуть.
Виктор, выдохнув, молча отодвинулся от стола и приглашающе хлопнул по своим коленям ладонью, кивая.
Эштон перевел на него взгляд. Брови недоуменно приподнялись наверх. Он не был уверен, что они оба готовы к тесному контакту.
— Не думаю, что стоит, — покачал он головой, допивая чай. — Лучше пойдем спать. Надеюсь, теперь я буду спать в кровати?
Виктор дернулся, не успев себя проконтролировать. Последняя фраза резанула весьма болезненно, и Хил сцепил зубы крепче, снова выдыхая и еще ниже опуская плечи — он чувствовал себя теперь даже слишком виноватым. Будто виновен был вообще во всем произошедшем.
— Мне кажется, что все же стоит, — произнес, наконец, мужчина.
Эштон шумно выдохнул. Потом все же поднялся со своего стула и переместился на колени к Виктору, как тот и просил. Внимательно взглянув на него, он сразу предупредил:
— На секс я не настроен.
— Помолчи, — попросил Хил, решив, что выглядит достаточно красноречиво для пояснений. О сексе он в тот момент не думал совершенно. Виктор просто притянул парня ближе и удобнее, закидывая его руку себе за шею.
— Прости, — повторил Хил. — Кресло было очень глупым… порывом, наверное. Слишком детским даже.
Вик крепче прижал Эша и из желания контроля, и из банального недостатка привычного контакта при вполне активном общении.
Эштон хотел было привычно фыркнуть, но как-то не вышло. Он только дернул плечами:
— Я бы вообще мог оставить где-нибудь в коридоре, чтобы неповадно было, — сказал он. — Странно, что ты так и не сделал. Не первый раз забираешь меня уже упоротого по самое не могу. При том, что я обещал не принимать до последнего.
Эштон просто делился рассуждениями. Даже ответа на них не требовал. Видимо, именно из-за этого он не мог оставаться у себя — нужно было не просто обдумывать ситуацию, нужно было говорить.
— Так если уже упоролся, что? — полюбопытствовал разбито Виктор. — Какой смысл кидать в коридоре, если ты не в адеквате и вообще не понимаешь, что происходит? А наркотики я так терплю пока есть проблема с Барри. То, что под ним ты забываешь об обещаниях мне — факт, который нельзя изменить, забив и кинув тебя в сортире. Пусть пока тебе просто будет стыдно, что ты меня подводишь, — невесело хмыкнул Виктор, обозначая шутку, которая не совсем уж и шутка. — Разберемся с Барри — тогда будем разбираться с наркотиками.
Эштон кивнул. Только вот пока он не знал, как им разобраться с Барри. Тот был скользким типом, который всегда найдет лазейку.
— Хорошо. Разберемся с Барри, — согласился он. — А с наркотиками не придется. Я не чувствую зависимости.
— Для физической зависимости еще очень рано для таких наркотиков, — Хил подтянул чуть съехавшего любовника ближе. — От них зависимость психологическая, Эш, это сложнее. Никто не гарантирует, что, когда будет плохо или тяжело, ты решишь выпить в ванной или поехать в отпуск, а не закинуться коксом, чтобы расслабиться и обо всем забыть. Ты ведь для этого его нюхал?
— Знаешь, что самое херовое во всем этом? Для тебя, не для меня, — уточнил он. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы иногда закинуться коксом и расслабиться. Никогда не видел. Даже когда был в клинике.
Он прошелся пальцами по позвонкам шеи любовника, едва надавливая на них — жест был немного нервный. Эш в кои-то веки созрел до хоть каких-то признаний.
