Он бы на месте Вика никуда не поехал, но и отношение к работе у него было совершенно другим.

— Я и так много отдыхал, — поморщился Виктор, отправляя в рот очередную ложку меда. — Нужно поднажать, иначе вылечу с места Мастера.

В этом Хил опережал события, причем очень сильно, но лучше было потерпеть сейчас и иметь возможность выкроить время потом, нежели вычерпать весь лимит и потом выбирать, что важнее: работа или всплывшее дело.

— А выгляжу так… Бывает, в общем. Температуры нет, так что нормально. Я возьму твою машину? — сменил тему мужчина. — Тебе она, вроде, только завтра вечером понадобится.

Эштон кивнул:

— Да, бери. Только вечером обратно поставь. Или завтра к вечеру, как выспишься, — сказал он, вполне ожидая, что после работы Виктор поедет к себе домой, а не к нему. Пусть они и жили вместе два с лишним месяца, но это никак не умаляло того факта, что друг от друга они уставали. Тем более, в свете грядущих событий.

— Я тебя вчера так и не поимел, — расстроенно цокнул языком мужчина, при этом явно шутя, нежели говоря серьезно. На то, будет вечером секс или нет, можно было делать ставки. Как всегда — выигрывало казино.

— Ты не слишком проявил желания поиметь меня вчера, — шевельнул бровями в саркастическом жесте парень. — Впрочем, я не слишком настаивал. Так что приезжай сегодня вечером, попробуем наверстать упущенное.

— Ты вообще не настаивал, — ухмыльнулся Виктор, но потом сделался более серьезным:

— Попробуешь сегодня меня придушить? Или пока не готов?

— Почему бы и нет? — Эштон пожал плечами. — Давай попробуем. Но я, как и ранее, за последствия не ручаюсь, как бы ты ни был во мне уверен.

— Я все сделаю, — кивнул Виктор, откидываясь на спинку стула. — Может, заодно будет настроение мне станцевать? — предложил мужчина, характерно для фразы шевельнув бровью.

— В этот раз я смогу по достоинству все оценить.

— А что тебе помешало это сделать в прошлый раз? — в тон ему отозвался Эштон, копируя жесты любовника. — Да и приват не для меня, разве нет? — напомнил он.

— Не начинай быть стервой, — закатил глаза Виктор. — Ты сам говорил, что учтешь все на следующий раз.

— Но я не говорил, что у меня получится станцевать ДЛЯ тебя, — заметил Эш. — Тем более, я просто повторяю твои слова.

— Я делаю то же самое, — парировал Виктор, пожимая плечами. — В общем, я был бы не против, а ты сам решай.

— Хорошо. Свечи и вино можешь не покупать в этот раз, — сказал Эштон. — У меня неплохое освещение и без этого. — Во сколько ты приедешь?

— Часам к десяти, — отозвался Виктор. — Может, немногим раньше. Что-то нужно купить?

— Нет, у меня все есть. А чего нет, за тем я сам схожу. Не весь день мне сидеть в квартире же, — сказал Эштон, поднимаясь из-за стола и вновь подходя к окну — теперь, чтобы его закрыть. На кухне уже стало слишком свежо.

Виктор громко чихнул, едва не перевернув от неожиданности свою чашку.

— Хорошо, как скажешь, — кивнул он. Чертыхнувшись, мужчина вышел в ванную и вернулся через пару минут, с явным облегчением вдыхая через нос.

— То есть сегодня ты, самое большое, в магазин выйдешь?

— Да, — кивнул Эштон, переключаясь сразу же на другую тему. — Ты уверен, что тебе стоит ехать в таком состоянии? Отсутствие температуры не показатель. Ты можешь вернуться вместе с ней, и вместо стриптиза я буду показывать тебе сериал “Скорая помощь”.

Виктор только отмахнулся.

— Я свою меру знаю, бывало и хуже. А если что — покажешь сериал, не проблема. Мы вместе с температурой с удовольствием его посмотрим, — хмыкнул мужчина.

— Это сарказм, Виктор. Сериал тебе придется смотреть в режиме реального времени, — закатил глаза Эштон. — И быть одним из участников. Я не умею заботиться о больных, так что оставлю это дело профессионалам.

— Я хорошо понял, что ты имел в виду, — кивнул Хил. — И с интересом пронаблюдаю, как на тебя будет смотреть бригада неотложки, вызванная сбить температуру в 38 по Цельсию. Такое только мамашки-паникеры устраивают, а тут — оп-па. Честно — это будет очень в духе “Клиники”.

Эштон фыркнул, но несколько сконфузился.

— Лучше я вызову врача, чем буду пытаться что-то сделать сам, — сказал он. — Ты здоровее от этого только будешь, заметь. Могу еще позвонить Николсону, но в таком случае болеть тебе придется дома. Он слишком шумный для моей квартиры.

— Не нужно никого вызывать, — покачал головой Хил. — Я знаю, чем и как лечиться. Если сам не смогу — объясню тебе. А вообще, сплюнь. Не хватало еще. Тем более Николсона.

— Почему? Я думал, ты его рад видеть в любое время суток, — Эштон немного повел плечами, выражая в очередной раз скепсис в сторону Николсона. Он понятия не имел, что нужно было сделать другу Виктора, чтобы Эш проникся к нему хотя бы нейтральными чувствами.

— Он очень шумный, — весьма миролюбиво отозвался Виктор, не разделяя скепсиса любовника. — Дольше получаса я бы его не выдержал в подобном состоянии; это здоровый я могу сутками жить с ним, не с температурой. В общем-то, он об этом хорошо знает. Ты, смотрю, не самыми светлыми чувствами нему проникся.

— Ты только заметил? — фыркнул парень. — Да и с чего мне проникаться к нему светлыми чувствами? детей мне с ним не крестить, в одной постели не лежать, так что могу относиться так, как мне хочется. Тем более, я не люблю слишком болтливых. Они вытесняют меня из центра внимания, — последнее звучало шуткой, но являлось ей отчасти.

— Я только озвучил, — шевельнул плечом Виктор, подливая себе кипятка в чашку. — Я бы не сказал, что он болтливый. Но из центра вытесняет, тут ты прав.

Хил издал смешок.

— Я только единожды видел, чтобы Николсона перебили в этом. Но он и то не растерялся: не стал толкаться локтями, а прилип. И это был самый ебанутый тандем, какой я только видел.

— В смысле прилип? Решил войти в долю? — выгнул брови Эштон, не в силах представить себе то, как Николсон делит с кем-то внимание, а этот кто-то относится к этому достаточно сносно, чтобы терпеть Николсона рядом с собой.

— Просто подружился, — пояснил Виктор. — Знаешь, у него атрофированное чувство злости. И ревности. Он вообще никакого негатива не испытывает, как я полагаю. Потому, когда кто-то оказался ярче него (вообще, они на равных были), у Ника лишь глаза загорелись. Они жгли на пару, фехтовали подколами, — мужчина дошел даже до красочных сравнений, пытаясь описать происходящее. — Это было очень громко, но при этом — в рамках. Джеку, наверное, льстило. Он не считал себя лучше. Вообще не понял, чего произошло, что Кир к нему подошел. А потом у них дороги разошлись, на том все и закончилось.

— У Николсона есть семья? Любовница? Любовник? Хоть кто-то? — этот вопрос давно интересовал Эштона. Ему казалось, что выдержать рядом такого человека крайне сложно, а он же наверняка не затыкается даже, когда трахается. И эту болтовню нельзя сравнить с болтовней самого парня. Живое воображение сразу же подкинуло картинку, как Николсон, словно комментатор футбольного матча сопровождает все действиями своими словами. Это было настолько абсурдно и в то же время реально, что Эштон прыснул со смеху.

Виктор смех после вопроса истолковать не смог, потому отвечать сразу не стал.

— Что смешного в этом?

— Да нет, просто представил Николсона во время секса. Вот уж с кем я бы не захотел спать, — все также весело поясни Эштон.

— Почему? — заинтересовался Хил.

— Потому что он бы комментировал каждое мое действие. Например “О, Николсон выходит на штрафную, Эштон подставляется. Гооол!”

Мужчина юмор определенно не оценил. На лице обозначилось недоумение, а следом Виктор это недоумение пояснил:

— А с чего ты решил, что он бы комментировал?..

— Он же все комментирует, — округлил глаза Эштон. — Всегда и везде. Ничто не должно пройти мимо без его внимания и вслух сказанного об этом им же.

— Что?

Виктор хохотнул.

— Он не комментирует вслух все подряд, Эш.

— Уверен, что в сексе точно комментирует. Не могу представить его брутально пыхтящим от усилий, — фыркнул парень.