И если бы мужчина слышал подобные слова в свой адрес, он бы говорившему врезал. Просто потому, что поступить описанным образом для него было бы низко.

Виктор сдавленно и напряженно фыркнул, вглядываясь в потолок и выпуская дым через нос.

Эштон подошел к нему со спины и положил руки на плечи, чуть сдавливая их. Почти как тогда, в их первую по-настоящему крупную ссору.

— Ты же знаешь, что я не буду этого делать. Не стану так говорить, — сказал он, кладя подбородок ему на плечо. — Не накручивай себя. Мы действительно просто разговаривали, ничего больше.

Он хотел успокоить Виктора. Чтобы тот действительно себя не накручивал. Кто знает, конечно, что Эшу придет в голову в Лотосе, но парень не был настроен на секс, и уже тем более, какие-то отношения с подтекстом прошлого. Просто хотелось разобраться в том, что когда-то было. Возможно, напрямую спросить. И забыть. Но это было лишь оправданием, и Эштон это понимал лучше, чем хотел бы.

Виктора затрясла мелкая дрожь, так обычно дрожат при ознобе, и, кажется, он у мужчины и был.

Хил отклонился и уложил ладонь на пальцы Эштона. Разговоры тоже иногда значат очень много, даже пятнадцати минутные. Но об этом Виктор говорить не стал.

Он запрокинул вторую руку, зарываясь пальцами в волосы Эштона, с жадным отчаянием прижимал ближе и проглаживал кожу, пропуская пряди между фалангами.

— Эш, я… Я не могу поверить, что от того взгляда с фотографии ничего не осталось. Реакция в клинике тому пример. И потому я не верю, что в решении поговорить ты руководствовался желанием “остаться друзьями”. Но я не знаю, чем именно, Эш. Симпатией, желанием отомстить, желанием испытать себя, как было со мной… Я. Не. Знаю. Я не знаю, чего ждать, к чему готовиться. Еще три дня назад — знал. А теперь — нет.

Эштон спустил руки на грудь Виктора, чуть сильнее его к себе прижимая. Правда в словах мужчины была, Эш очень явственно ее чувствовал, и отрицать было бы глупо.

— Я тоже не знаю, Виктор. Давай я дам тебе обещание, что не буду с ним спать, в какой бы ситуации я ни был? — это был единственный выход. — Ты видел меня в Руно тогда, я действительно не рвусь к кому-то в койку. И не хочу переспать с Барри, — он действительно не хотел с ним спать. — Я хочу разобраться в себе. И не смогу сделать этого сам или даже с твоей помощью. Мне нужен Барри.

Последняя фраза прошлась по разуму неприятно, но была забита контекстом — цепляться к формулировкам Виктор не хотел. По крайней мере, не в этом случае — и так лишнего наговорил.

Чтобы расслабиться, он сильнее сжал кисти Эштона и вольнее откинулся на парня, туша сигарету в пепельнице и вытаскивая следующую.

— Нужен Барри, — проронил Хил, снова затягиваясь. — То есть ты собрался все же еще раз с ним встретиться?

Вик хмыкнул и повернул голову, чтобы взглянуть на любовника, который чуть раньше говорил, что Лонгстейр вряд ли вообще будет с ним общаться.

— Вряд ли он поможет тебе на расстоянии, Эш. Да и в таких обещаниях тогда не было бы необходимости. Я верно понял?

— Да, я хочу еще раз с ним встретиться, — кивнул Эштон. Отрицать уже было глупо. Виктор и так все уже понял без дополнительных подсказок. — А, может, не один раз. Я не знаю, Вик, — снова повторил он. — Не знаю, как это будет и зачем, но я знаю, что мне это нужно.

Виктор кивнул. Он не понимал, что нужно Эштону, а потому вынужден был положиться на его интуицию. И потому не мог ничего возразить или даже как-то предостеречь.

— Раз знаешь, что нужно, пусть так, — кивнул мужчина. — Только позволь быть в курсе хотя бы самого факта. Ты не знаешь, чем это может кончиться, а я без машины, значит, не смогу достаточно быстро тебя перехватить, если ты застанешь меня врасплох сообщением. Более того — выйдет, как позавчера. Я не стану следить и врываться, ты знаешь, просто буду готов.

— Хорошо. Я буду предупреждать по мере возможности, — ответил Эштон. Пока, правда, предупреждать не спешил. Не знал стоит ли говорить Виктору сейчас, куда он собрался идти с Барри. — Но нет никакой необходимости, думаю, волноваться. Сам видел, что я не впал в истерику. И я не буду снова стелиться перед ним, как раньше. Чай, — напомнил он, высвобождая любовника из объятий.

— Лучше чего покрепче, — отозвался Виктор, неохотно выпуская Эштона из рук и прикуривая следующую сигарету. — Ты… Хорошо, что ты не стал принимать, — отозвался он, разворачиваясь к столу. А потом выдохнул.

— Давай точно чего покрепче.

— У меня была мысль, — сказал Эштон, доставая из шкафа стаканы и полупустую бутылку с виски. — Но потом не захотел. Может, если бы ты приехал позже… Барри умеет соблазнять на такие вещи. Держи, — он налил виски и протянул любовнику его порцию.

Виктор принял стакан и выпил виски залпом.

— Будь осторожен с этим, — попросил он, переждав жжение алкоголя. — Как минимум — тогда ты просто так отдашь отцу энную сумму, не думаю, что это тебя порадует. Да и не из-за Барри же пускать под хвост свой принцип, обещание и почти три месяца изоляции. Ты ему и так достаточно отдал. Так что будь осторожен, — повторил Вик. — Пожалуйста.

— Хорошо, я обещаю, — кивнул Эштон. Он был серьезен в этот раз и в голосе не было ни намека на его привычный сарказм.

***

На следующий день Эштон встал рано — в очередной раз проснулся непонятно от чего, словно от толчка, и решил, что сна с него достаточно. Скидывал парень, конечно, все на нервы и произошедшие события. До больше и не из-за чего было.

Поднявшись с кровати, Эштон направился на кухню, чтобы не будить лишний раз Виктора.

Виктор же испытал весьма смешанные чувства, когда, проснувшись, не обнаружил рядом с собой любовника. Грешным делом, Хил решил, что проспал вообще все, что можно, потом только по часам убедился, что проснулся даже раньше, чем обычно. Голова гудела, в горле было сухо, но общее самочувствие было вполне неплохим, если не считать, что он не выспался и заложенного носа. Нос был такой мелочью, что мужчина не стал на этом зацикливаться. Недосып — дело тоже поправимое.

— Ты чего тут? — Хил выполз на кухню, разминая плечи. Голос его был хриплым, и Виктор нажал кнопку чайника, не желая пить холодную воду из фильтра.

— Не спится, — Эштон курил у окна. Он уже успел попить кофе и даже сделал тосты, правда, есть их не собирался, не изменяя привычки не завтракать совсем. — А ты чего так рано поднялся? — он обернулся и быстрым взглядом окинул мужчину, так как голос был хриплым явно не со сна.

— Тебя не нащупал, — отозвался Виктор. Не сказать, что полная правда, но и совсем не соврал.

— Так испугался, что переспал тебя и везде опоздал, что сон ушел.

Тут Виктор уже ухмыльнулся, опускаясь на стул и прихватывая один из тостов.

— Весьма недурно, — оценил он, прожевав откушенное, — масло есть?

Эштон потер лицо и зевнул, сам он совершенно не выспался. Но ложиться обратно пока не планировал — слишком свежи были воспоминания о том, какой тяжелый сон преследовал его ночью.

— Держи, — достав из холодильника масло, он положил его на стол. — Кажется, скоро мне все-таки придется надеть фартук и изображать твою счастливую женушку.

— Ну, — со смешком отозвался Виктор, намазывая масло на тост, — в отличие от иных сфер, тут я готов периодически меняться.

Чайник щелкнул, и Хил поднялся, чтобы налить себе чай.

— Тебе чего не спалось-то, а? — тяжко полюбопытствовал он, снова усаживаясь на место.

— Сны дурацкие снились, — дернул плечами Эштон, садясь на стул напротив любовника. Решил ответить честно, но и довольно категорично, не желая слышать уточняющих вопросов от Виктора.

Вдаваться в подробности Хил благоразумно не стал, переключив свое внимание на банку с медом. Чай уже прошелся по горлу, снимая хрипоту и жажду, Виктор только носом шмыгал, не имея особого желания отвлекаться на него от чая.

А сны не стал даже комментировать.

— Ты как себя чувствуешь? — задал в свою очередь Эштон. Он вновь окинул взглядом любовника, и продолжил. — Ты выглядишь не очень. Уверен, что тебе стоит ехать на работу?