Мужчина покосился на бывшего любовника Эша. Без особых эмоций — с одним лишь ярким предостережением. Это не значило, что Виктор успокоился, просто не собирался устраивать разборок с Эштоном на людях. Напряжение, теперь скрытое, хорошо чувствовалось как минимум любовнику, а вероятно еще и Барри.

— Поехали, — кивнул Вик парню и, чтобы предупредить протесты, пояснил:

— В “Руно”.

А потом перевел взгляд на Мартина — у того был хороший вариант загладить произошедшее, повторив предложение переместиться в клуб уже для всех.

Эштон едва сдержал себя от того, чтобы не дернуть головой, вырывая подбородок из пальцев Виктора. Но заставил себя стоять на месте, чувствуя напряжение, исходящее от мужчины.

Барри незаметно слился за дверь, наградив проникновенным взглядом Эша. Тот на мгновение глянул на него, но тут же отвел глаза. Осознание собственной глупости не пришло, но было немного не по себе.

Мартин очнулся первым и хлопнул друга по плечу, махнув всем остальным.

— Поехали, — сказал он. И Эш кивнул. На людях его точно никто убивать не станет.

Виктор придержал парня на лестничной площадке, пока вся толпа высыпалась вниз. Затем обнял со спины, крепко сжав, и выдохнул в шею с таким облегчением, что это можно было назвать интимным.

— Зачем? — спросил он. — Если сам подошел… Просто ответь: зачем?

Эштон стоял как вкопанный, не зная, какие комментарии по случившемуся он может дать. Черт его знает, зачем. Он сам не знал. Но по привычке хотелось спихнуть всю вину на другого. По-детски, он понимал, но так было намного проще, чем искать причины в себе.

— А зачем он пришел? Если бы не пришел, я бы и не вспомнил о нем, — проговорил он несколько отстранено. И только сейчас задумался над тем, что вообще Барри делал в квартире Мартина.

Виктор стиснул любовника сильнее и зарылся носом в его волосы.

— Потом расскажешь, чем вы занимались там, — проговорил он. — Пойдем. Расслабишься в своей среде. Вечно тебя на приключения тянет…

Выдохнув почти устало, Хил выпустил любовника и двинулся вниз, прихватив Эштона за локоть.

Второй рукой набивал Мартину сообщение:

“Он спросит”

О чем спросит, было ясно и так. Если появление Барри на вечеринке еще можно было списать на левое знакомство кого-то с Барри, то вызов по этому поводу Виктора точно не укладывался в картину обычной и без подвоха вечеринки. И вероятно, первым вопросы услышит именно Хил.

“Рассказать все?”

“Расскажи” — пришло на телефон Виктора короткое сообщение.

Мартин не любил проблемы. Не любил их решать. Не любил объяснения и скандалы. В нем не было того запала эмоций, что можно было наблюдать в Эштоне или Викторе. Ему нравилось собственная гармония. И нарушать ее он не хотел никакими способами. Может, именно из-за этого он и не хотел ничего рассказывать Эштону раньше. Не беспокоясь о нем или их отношениях, а чтобы лишний раз не объясняться.

Телефон Вика снова отозвался сообщением.

“Пожалуйста”.

Эштон же, когда они уже почти спустились, подал голос.

— Ничем мы там не занимались. Барри принял, потом мы просто говорили.

— О чем? — поинтересовался Виктор, снова вкладывая ключи от машины в руку любовника. — В прошлый раз тебя от одного голоса его бросило в дрожь и панику. А теперь — сам подошел, и вы говорили. Наедине в ванной. С кокаином. И выглядело… кокетливо.

Эштон покрутил ключи в руке, потом пожал плечами, решив не отказываться лишний раз от поездки за рулем.

— Просто о том, что было раньше. Не о многом. Не успели, ты слишком рано пришел. Тебе Мартин позвонил? Зачем? — он открыл водительскую дверь, но не сел, глядя на Виктора.

— Странно, что так легко… — задумчиво цокнул языком Хил, усаживаясь на пассажирское сиденье, и покачал головой.

— Садись, поехали. Помнишь, я сказал тогда, что Барри в той же клинике, что и ты?

— Не странно. В тот момент я вообще не думал ни о чем, — чуть помолчав, ответил Эштон, не в силах признаться, что он вообще-то не жалеет. И даже рад. Потом снова замолчал и кивнул, прекрасно помня об этом.

— Я не в списках его увидел, — ответил Виктор. — Мне сказал Мартин, когда услышал название клиники. Потому что Мартин и Барри — сводные братья, хотя отношения у них, как я понял, не радужные. И Мартин помнит тебя еще с тех лет, когда ты… вис на Барри, хотя и не узнал в первое… близкое знакомство. Он не хотел говорить, чтобы отношения не портить с тобой. И беспокоился, что тебя сорвет. Потому предупредил меня тогда и позвонил сейчас.

Лицо Эштона моментально поменялось, на нем перестали отображаться хоть какие-то эмоции. Он стиснул руль и сжал зубы, механически следя за дорогой.

Мартин был прав — Эштон рвал со всеми, кто хоть самую малость касался его прошлого.

— Он должен был мне сказать, — все-таки выдавил парень, но только ради того, чтобы нарушить повисшую тишину.

— Он не хотел потерять твою дружбу, — шевельнул плечом Виктор. — Ты ведь отметал все, что напоминало о Барри. Ну, судя по всему, кроме самого Барри.

В голосе кольнула ревность, а Хил уставился за окно. Такой реакции на Барри он не ожидал совершенно и теперь не знал, опасаться, злиться или радоваться.

— Мы не едем в “Руно”, — Эштон резко крутанул руль, поворачивая в один из переулков.

Говорить и обсуждать что-то с Мартином не хотелось. Эштон терпеть не мог вранья в свою сторону. И пусть это было якобы на благо, но смириться с тем, что Мартин все знал и скрывал это… Нет, Эштон просто так не мог.

— Тормози! — фыркнул Виктор, вцепляясь в ручку на вираже.

— С чего вдруг? — Эштон даже не думал замедляться. — Я еду домой. И я не собираюсь возвращаться в клинику. Кажется, я уже доказал, что могу без кокаина.

— То есть я оплачиваю досрочное оформление документов? — полюбопытствовал Виктор, а потом рявкнул, будто впереди пропасть увидел:

— Тормози, блять, кому сказал!

Эштон рефлекторно нажал на педаль тормоза и машину тряхнуло. Повезло, что переулок, по которому они ехали не был популярен среди автомобилистов и в их зад никто не въехал.

— Какого хрена?! — повернулся Эштон к мужчине, кривя недовольно рот.

Виктор быстрым движением переставил передачу и одновременно другой рукой заглушил двигатель, выдергивая затем ключи из замка.

— Теперь успокойся, да? — фыркнул он. — Пока нас обоих не угробил. Вдохни и выдохни.

— Я спокоен, Виктор, — обжег его взглядом Эш, немного щурясь. — Отдай ключи. Ни к чему всего этого театра. Ты достаточно хорошее шоу устроил у Мартина.

— Шоу? — Хил почти опешил. — Я не устраивал шоу, Эш. Я тебя вытаскивал из дерьма. В которое, как я полагал, ты вляпался.

— Я не вляпывался ни в какое дерьмо! — Эштон все же не выдержал и вспылил. — Я _просто_общался_. Мне хотелось этого! И я тебе об этом говорил! Это не дерьмо, Вик! Это то, что мне хотелось сделать!

— КАК Я ПОЛАГАЛ! — рявкнул Виктор. — На тебя смотреть было страшно, когда ты в клинике его услышал! Ты его видеть не хотел и был готов сидеть взаперти сутками, лишь бы не встретиться! ЧТО я должен был предположить, зная все рассказанное тобой, и узнав, что Барри у Мартина?! КАК ЕЩЕ среагировать?! Ну?! Просвети меня!

Хил даже слишком для себя экспрессивно взмахнул руками, призывая парня к ответу.

— Ты не служба спасения, Виктор. А я не ребенок, который влез на дерево и боится оттуда слезть, — уже более спокойно произнес Эш. — В клинике — было одно. Я не ожидал его увидеть, практически забыл. Сейчас совсем другое, пусть я опять же не ожидал. Тебе не понять этого состояния, когда ты видишь того, кто был тебе очень дорог, несмотря на то, какой он мудак. Тебе даже сравнить не с чем. И не надо приводить в пример снова своего Лео.

— Мне есть, с чем сравнивать, — вполне серьезно и спокойно отозвался Виктор, сбрасывая ключи на колени парня. — Я вот на тебя сейчас смотрю. И ничего, живой вроде.

Хил перехватил куртку и вышел из машины.

— Езжай домой, родной. Послезавтра будут твои документы.