Хил просто кивнул, предпочтя не развивать тему дальше, сбросил странный осадок от сказанного, и взъерошил Эштону волосы.

— Пойдешь, — хмыкнул он, отодвигаясь к краю, чтобы встать. — Иначе понесу на руках. А скорее — на плечо заброшу; уж теперь можно.

— Ты мне еще свадебное платье не купил, чтобы на руках таскать, заметил лениво Эштон, зевая. Он снова потянулся, потом встал, кинув укоряющий взгляд на любовника. — Но вообще, ванну мог бы и набрать, — сам он уже в отличии от Виктора совсем встал и даже сделал пару шагов в сторону двери. — В благодарность за эстетическое наслаждение, — фыркнул он, скрываясь за дверьми.

— И не собираюсь покупать, если только поэтому при упоминании рук ты гордо идешь пешком, — хмыкнул Виктор, поддерживая шутливый тон. Он встал следом, не сдержал зевка, а потом прихватил с тумбочки пачку сигарет Эштона — решил искупить “вину” за медлительность таким образом. У Эша, правда, на кухне, наверняка, еще одна пачка есть, но кого это в тот момент волновало.

— Сигареты оставил, — прокомментировал Вик, забирая одну сигарету и отдавая остальную пачку любовнику, догнав его в гостиной. — Под ванну, кстати, у нас пена есть, — хмыкнул он, заворачивая и включая воду. — Вишневая.

Хил не присматривался, но припоминал, что именно вишня была нарисована на нынешней таре для виски.

— Ага, а если к этой пене ты бы купил еще и шампанского для полного антуража, то из ванны тебе бы точно пришлось выносить меня на руках, — фыркнул Эштон, беря пачку сигарет и закуривая. В свое нормальное, чуть ершистое состояние, он успешно вернулся и оттого чувствовал себя намного комфортнее, чем когда просто очнулся от оргазма. — А если мы добавим эту пену в ванну, то купажисты Шотландии всегда будут переворачиваться в своих гробах. — добавил он.

— Окей, тест на причину-следствие ты сдал, — отозвался мужчина, пробуя пальцами льющуюся воду. Температурой Виктор остался доволен и развернулся, усаживаясь на край.

— Давай ко мне, — позвал он, протягивая руку.

Эштон не спешил, он затушил сигарету и все же прихватил флакон с пеной со стаканами. Потом пришел в ванну со всем этим добром, поставил на край ванны.

— Давай к тебе, — с усмешкой сказал он.

Виктор докурил и затушил окурок в раковине под струей воды, отложив остатки сигареты на край. Взял стакан, подставляя до флакон.

— С пятницы на субботу на площади Боргсона будет файер-парад в честь чего-то там, — произнес он, хрустя шеей. — Со всеми сопутствующими прелестями. Меня Николсон зовет участвовать в честь снятия гипса. А вас с Мартином — посмотреть. Что скажешь?

— Почему бы и нет. Не думаю, что Мартин будет против, — Эштон разлил по стаканам виски. — И, уверен, с твоим Николсоном они споются.

Парень стукнулся своим бокалом с бокалом Виктора и отпил, предварительно хмыкнув:

— За хороший секс.

— За отличный секс, — с ленцой вторил Виктор, отпивая виски. И с усмешкой добавил:

— Тут точно второго раза не нужно. А что ты никогда не пробовал в сексе?

— До тебя или с учетом тебя? — выгнул бровь Эштон, на губах снова расползлась улыбка с явным пошлым подтекстом.

— Без разницы, — пожал плечами Виктор. Если Эштон назовет без учета, Хил выделит то, что они успели попробовать. А если нет… Виктор и так знал, по большей части, на что Эш соглашался впервые, а что успел с кем-то попробовать

.

— Но давай без учета, все подряд. Больше список — дольше слушать.

— Тогда, — Эштон еще раз отпил из стакана и отставил его, чтобы начать загибать пальцы. — Меня никто не душил, не завязывал глаза и не связывал. Не было двойного проникновения, хотя групповой секс был, но, к счастью, обошлось без этого, и так было не особо круто. Далее: я никогда не увлекался всеми этими извращенными штучками из бдсм. Ну, вроде бондажа, того же оттягивания мошонки и так далее, — он перешел на другую руку. — И соски никто не зажимал — это, уверен, невероятно больно. Тем более, соски не моя эрогенная зона. Хм, — он снова сделал глоток и задумчиво глянул на Виктора. — Вообще, секс у меня всегда был довольно обычный, если сравнивать с твоим опытом.

— Свой секс необычным я не могу назвать, — хмыкнув, пожал плечами Виктор, отпивая еще виски. — Тем более, противопоставляя твоим развлечениям с игрушками. Было что-то любимое?

— Анальные шарики до ужаса любил, — не стал скрывать Эштон. — А вот вибратор не особо — немного не те ощущения он вызывают, которые мне нравятся. Хотя тоже несколько необычно.

— Чем они тебе так нравились? — полюбопытствовал Виктор, чуть отклоняясь, чтобы опробовать воду пальцами. Температурой мужчина удовлетворился и кивнул Эштону, чтобы забирался.

Эштон залез в ванну, не выпуская стакана из рук.

— Не знаю. Тогда мне казалось, что это прикольно — новые ощущения и тому подобное. Только в последние пару месяцев я начал понимать, что такое новые ощущения, — он выразительно глянул на любовника и кивнул, чтобы и тот залезал.

Виктор забрался следом, откидываясь и укладываясь на грудь любовника.

— Буду считать это комплиментом. Лишь бы не наскучило еще через пару месяцев, — хмыкнул он, отключая набор воды и заметно расслабляясь. А потом с явным удовольствием омыл водой правую руку, чего не мог сделать больше месяца из-за гипса.

— Что еще? — спросил он. — Фаллоимитаторы или есть что-то более оригинальное? Я почти не ориентируюсь в ассортименте.

Эштон положил руки на грудь Виктора, приобнимая его, а сам откинулся на бортик ванной, рассматривая потолок.

— Фаллоимитатор, страпон, анальные пробки, всевозможные стимулирующие вибрирующие штуковины, названий которых я, честно говоря, не знаю до сих пор — у меня один из бывших работал в секс-шопе, вот он мне и притаскивал, а я проникся. Странно, что тебя это обошло — с твоими-то наклонностями. С другой стороны, ничего странного — ты слишком собственник. Будешь ревновать даже к игрушке.

— Пробки.. — Виктор хмыкнул, прикидывая, что по назначению их использовал бы вряд ли. — Сомневаюсь, что ревновал бы. Мои наклонности просто к игрушкам не располагают. Предпочитаю действовать своими силами, — усмехнулся он.

— Поэтому я никогда и не предлагал, — дернул плечами Эштон, проходясь по груди Виктора пальцами. Горячая вода не располагала к тому, чтобы спорить и убеждать, Эштон был максимально расслаблен и даже не думал о том, чтобы себя как-то напрягать.

Виктор согнул ноги, сползая по телу Эштона, чтобы нырнуть и намочить голову, а потом снова выпрямился. Сняв влагу с волос и фыркнув от воды в носу, Хил закинул руки за шею любовника, складывая предплечья на загривке.

— Думаю, теперь будет самое время, — хмыкнул он, вытягиваясь вольнее. — Не в смысле здесь, а вообще.

— Опробовать игрушки? — уточнил Эштон, кладя ладони на голову любовника и зарываясь пальцами в мокрые волосы. — Знаешь, я думаю, что с тобой это не получится. Ты не тот человек, с которым мне хотелось бы попробовать игрушки.

— Не нужно со_мной, — отозвался Виктор, подставляясь под пальцы и зарываясь со стороны затылка в волосы Эштона. — Передо_мной, — Хил чуть сдвинулся и запрокинул голову, чтобы покоситься на любовника. — Один раз.

— Ты хочешь, чтобы я перед тобой откровенно дрочил и засовывал в себя всевозможные игрушки, а ты на это смотрел? — Эштон специально уточнил, хотя и так было ясно более чем. — Я ведь поставлю условие на этот вечер для тебя — никаких прикосновений: и к себе, и ко мне. Уверен, что сможешь выдержать?

— То есть ты извращенно самоудовлетворишься, а я должен буду со стояком ходить? — уточнил Виктор, помня стриптиз и словосочетание “на этот вечер”. — Я верно условие понял?

— Верно, — для большего утверждения Эштон кивнул, задев макушку любовника. — Но должен я же получить какое-то удовольствие от тебя, а не только от резиновых игрушек.

— А если в понятии моей верности нет запрета пойти прогуляться и дать прикоснуться к себе какой-нибудь дешевой шлюхе? — полюбопытствовал Виктор. Реальное наличие запрета было спорным вопросом, так как понятие измены Хил для себя не вывел, а некоторые партнеры делили секс и сожительство, не считая покупку удовлетворения чем-то отличающимся от покупки массажа в спа-салоне. Виктора в тех условиях подобная логика вполне устраивала, но для полного исчезновения запрета повод все равно должен был быть очень уж веским. В данном случае повода не было вообще: Вик либо соглашался, либо отказывался; в конце концов, смотреть, а потом спускать пар в ближайшем борделе… Другого такого Хил смерил бы недоуменным взглядом, ибо пахло какой-то нелепостью. Смотреть так на свое отражение как-то не хотелось.