— Что тебе достаточно будет захмелеть, — Хил с интересом воззрился на коробочку, затем забрал ее и повертел.

— Что там? — “и почему от Мартина?”, но этот вопрос пока задавать Вик не стал.

— Открой. Заказывал специально к твоему выздоровлению, — Эштон старался выглядеть не слишком заинтересованным. Но он на самом деле несколько был обеспокоен реакцией

— Окей. Хм.

Хил недоуменно еще повертел коробочку, а затем открыл ее, чтобы узнать, наконец, содержимое.

В коробке лежали часы. Обычные, без всякой вычурности и вульгарности, с черным кожаным ремешком. Но по ним было видно, что часы стояли не так уж и дешево. Да и на циферблате вязью шло название известной фирмы.

— Вообще, — Эштон снова стянул что-то со стола и подошел к Виктору ближе, вытягивая руку с наручниками. — Я сначала думал к твоему выздоровлению подарить это, но Мартин настоял все же на часах.

— О. Спасибо.

Виктор не сдержал улыбки, рассматривая и часы, и наручники. Принимать подарки он как-то отвык.

Хил извлек часы из футляра и вместе с коробочкой отложил на стол и наручники, решив осмотреть их в порядке очереди.

— А сами часы кто выбирал? — Виктор расстегнул металл браслета своих потрепанных жизнью часов и застегнул на запястье новые, прикидывая вес и форму на удобство. Хил не тратился на часы очень сильно, выбирая фирменные модели ради качества, но при этом достаточно дешевые и простые, чтобы не жаль было потерять их или ударить. Подарок был выбран со вкусом и явно — со знанием дела. Виктор не взял бы их только из-за ценовой категории выше приемлемой, в остальном они были идеальны.

Хил переключился на изучение наручников, качество которых тоже было видно.

— Часы — я, в интернете по каталогу, — поспешил объяснить Эштон, глядя на Виктора и расплываясь в довольной улыбке. Все-таки по поводу реакции он несколько дергался — кто его знает, как любовник на подарки реагирует. — А наручники уже Мартин. Я заикнулся, а он ради прикола притащил. Кстати, часы противоударные, так что можешь спокойно носить. Правда, мочить лучше не стоит — идеальных функций по борьбе с внешними источниками Картье еще не придумал.

— У тебя очень хороший вкус, — не проформы ради, а вполне искренне прокомментировал Виктор, разглядывая наручники. Долго изучать не пришлось — качество было не элитным, а самым обычным и хорошим, что было весьма неплохим сочетанием и выбором. Такие не перекашивает и пользоваться комфортно. Особого опыта с наручниками у Вика не было, но оценить их он вполне мог.

— Можем как-нибудь использовать, — кивнул мужчина, возвращая наручники на стол, и повернулся к Эшу, чтобы подтянуть любовника к себе и поцеловать — мягко и благодарно. Пожалуй, на нечто иное сейчас Виктор был не способен.

— Я рад, что ты доволен, — честно признался Эштон, когда поцелуй закончится. — Я не был уверен, что тебе понравится.

Он немного отстранился, а потом и вовсе отошел.

— Ну что, сразу виски или все-таки поедим? — уточнил парень, доставая стаканы. — В холодильнике осталась мясная запеканка и салат вчерашние.

— Все-таки поедим, — отозвался Виктор, привычно усаживаясь на свое место. Вилку можно было держать правой рукой, нормально держать — повертев ее в пальцах, Хил победно фыркнул. Хорошее настроение обычно бурчащего и ядовитого Эштона делало атмосферу еще более приятной. Воистину, не хватало только секса.

Вик поднялся, чтобы не упустить возможность, и подошел к отвернувшемуся любовнику, притягивая к себе и зарываясь носом в волосы. Этот привычный, в общем, жест, всегда говоривший о необходимости и скуке, теперь был приправлен особой силой объятий — гипс был снят, и Хил с удовольствием пользовался освобожденной рукой. Не говоря об общем подъеме последних дней, начиная с выписки Барри, после которой как-то… полегчало. Как и после передоза, после ухода с горизонта новой опасности, желание держать Эштона в руках (во всех известных смыслах) заметно возросло. Но кажется, Эшу такое внимание больше льстило, чем досаждало.

— В микроволновку, — подсказал Виктор относительно запеканки и прихватил зубами хрящик уха.

Эштон, привыкший за прошедший месяц, сам разогревать еду и даже каким-никаким способом заботиться о Викторе, раскладывал запеканку по тарелкам. Он чуть дернул плечом на ласку Виктора — не движения отторжения, а реакция, так как руки были сейчас заняты, — и чуть откинул голову назад, но тут же вернулся к своему занятию и поставил тарелки в микроволновку.

Потом уже Эштон повернулся к Виктору и обвил его шею руками — за время совместного проживания его личное пространство сильно уменьшилось для любовника, и он стал его впускать даже с трезвой головой.

— Я смотрю, теперь две руки для тебя еще та радость. Правильно говорят, что все познается в сравнении, — усмехнулся парень, коротко, но достаточно мягко целуя Виктора в губы, и тут же отвлекся на салат, доставая его из чашки и тоже раскладывая по тарелкам.

В это время уже запищала микроволновка и, освободившись от объятий любовника, Эштон достал тарелки и расставил их по обеим сторонам стола.

— Приборы, — напомнил он Виктору.

Хил снова сдавленно выдохнул смешок и кивнул, открывая ящик и доставая вторую вилку и ножи.

— Да. Нехватка ее чувствуется острее, чем отсутствие глаза, честно говоря. Я почти стал левшой.

— Так теперь ты универсально можешь все делать двумя руками. Ищи плюсы, — хмыкнул Эштон, улыбнувшись. Он достал два стакана и разлил туда виски. И только после этого сел на свое место, приподняв в тосте свой стакан. — Ну что, за выздоровление?

— Единственный плюс для меня сейчас — зажившая правая рука, — отозвался Виктор, поднимая стакан. — Давай за выздоровление, — согласился он.

— То есть весь остальной месяц ты жил в жутком минусе? — уточнил Эштон, стукнувшись с ним стаканом и сделал глоток. Виски был крайне жестким — скорее всего, шотландским, потому парень чуть поморщился. Виски он уже давно не пил. Отставив стакан, он принялся за еду, продолжая тему. — А я думаю, что плюсов много. В первую очередь, ты чуть больше стал мне доверять. Ту же еду приготовить-разогреть, секс в позиции сверху. Это ведь плюсы, ты не думаешь так?

— Я говорил о плюсах на данный конкретный момент, — парировал Виктор, отпивая из своего стакана. — Ты вон под моим руководством готовить научился вполне сносно. Исключительно плюс.

— Для кого как. Я и без этого вполне бы неплохо обошелся, — фыркнул Эштон. Воспоминания о том, как он учился готовить были весьма относительно приятны, потому порезы ножом, ожоги от плиты и постоянный мат, стоящий на кухне никак не хотелось запоминать. Правда, помимо бутербродов он действительно научился готовить что-то более сытное и полезное.

— Но я бы без тебя не обошелся, — хмыкнул Виктор. — Я не могу питаться сухомяткой и в ресторанах, а одной рукой суп приготовить сложно.

Хил закопался вилкой в запеканке.

— Да и с плитой ты ругался так, что на ругань со мной сил уже не оставалось, — хмыкнул Хил, — разве не плюс?

— Зато сейчас у меня полно сил, — выразительно посмотрел на любовника Эштон, отреагировав на подкол. — В том числе и на ругань, так что не начинай.

Он снова отхлебнул виски.

— Но вообще есть, что вспомнить. Кстати, Мартин сказал, что возьмет меня в Руно на работу. Увы, не стриптиз показывать, как бы я сильно этого ни хотел, — парень хмыкнул. — Как тебе должность креативного директора и пиар-менеджера в одном флаконе?

— Солиднее, чем показывать стриптиз, — оценил Виктор, отпивая виски. Работа радовала. По крайней мере, должность была по профилю. Оставалось надеяться, что, находясь на рабочем месте, парень не будет очень уж злоупотреблять рядом находящимся залом.

— Справишься. А чем он аргументировал отказ в стриптизе? Ты ведь имел определенный успех.

— Вот именно, что определенный. Мартин сказал, что я не работаю с залом, его это не устраивает. Да и сказал, что я уже не в том возрасте, чтобы стриптиз показывать, — дернул плечами Эштон. Вообще, должность его более чем устраивала. Зарплата, конечно, обещала быть меньше прошлой, но зато раскручивать любимый Руно было гораздо ближе.