Он не считал свое признание чем-то запредельным. Не тем, из-за чего у Виктора внезапно участилось сердцебиение. Но любовник явно считал иначе.
— Еще давление померяй, — негромко хмыкнул Виктор, выдыхая парню в затылок и все не убирая руки. На фильм он забил полностью.
— Тебе это сложно будет? Позволить завязать себе глаза.
— Думаю, сначала мне будет непривычно. Если я буду связан и совсем не буду ничего видеть я начну нервничать, но это мое желание, а значит успокоюсь я быстро, — задумчиво проговорил Эштон, стараясь ровнее и спокойнее дышать.
— Тогда попробуем, — кивнул Виктор, убирая ладонь с глаз. Но не вернул на макушку, а свесил парню на грудь.
— Эш, — задумчиво продолжил он. — Ты бы смог меня придушить, будучи сверху?
— Что? — Эштон даже воздухом поперхнулся, когда услышал вопрос. Он понимал, что для Виктора это тоже большой шаг. Но слишком сильно сомневался в своей способности придушить кого-то во время секса — нужна концентрация, нужно что-то такое, что не даст ему переборщить. И это что-то было опытом, которого у Эштона не было в этой сфере. — А если я случайно задушу тебя совсем? Не забывай, я не могу так контролировать себя, как ты. Тем более, во время секса.
— Мы сделаем так, что не сможешь, — отозвался Хил. — Ты ведь знаешь, я предпочитаю быть уверенным. И тебе будет интереснее, чем просто сверху. Мне этого не хватает, Эш. Думаю, я вполне доверюсь тебе в этом.
— Ты хочешь сделать из меня такого же извращенца, — фыркнул парень. Он не стал отказываться, потому что это было не то, от чего отказаться можно было. Не от самого удушения, а от факта доверия.
— Называй еще извращенцами всех, кто пользует пупырчатые презервативы, например, — парировал Виктор. Не сказать, чтобы с его стороны это было аргументом: такого рода контрацептивы, с какой бы из сторон ни были пресловутые пупырышки, он считал как раз извращением. Как и разогревающую смазку. И ароматические масла. Но ими пользовались слишком многие, чтобы это действительно было извращением, так что с какой-то из сторон аргумент был неплохой.
— И все же? — уточнил Хил.
— Ты же знаешь, что я не смогу отказать, — медленно отозвался Эштон. — Ты впервые меня о подобном просишь и, даже если я не хочу, мне нужно это сделать. Потому что это нужно тебе. И, думаю, ты не самого факта удушения в сексе хочешь, а просто перейти на новый уровень доверия. Или я ошибаюсь?
— Факта удушения я тоже хочу, — шевельнул плечом Виктор. — Но это не повод соглашаться, если ты не хочешь.
— Я могу согласиться попробовать, но не могу обещать, что у меня получится. И что мне понравится, — сказал Эштон. Он освободился от объятий Виктора, садясь на кровати и потянулся за сигаретами и пепельницей, которые принес вместе с ноутбуком.
— Договорились, — кивнул Виктор. Он приподнялся и чуть приглушил звук фильма, нить повествования которого уже потерял. — Мне тоже, — потянулся он за сигаретой.
Комментарий к Глава 19
На всякий случай: мы НЕ рекомендуем повторять никому из читателей, подробно прописанный “муравейник”.
========== Глава 20 ==========
Октябрь погодой не радовал с самого начала. А теперь, ко второй половине, стало еще хуже. Уже неделю шли отвратительнейшие и промозглые дожди, Хил привез любовнику теплую одежду, но судя по всему, в нежелании лишний раз высовываться оба были исключительно солидарны.
В клубе все было по-прежнему. Разве что Виктор из-за руки отказался от соревнований, договорившись о дополнительных тренировках для своих ребят с Эмили и Уиллом. Николсон по такому поводу вручил мужчине набор “бравого викинга”. Рогатый презерватив с суровым лицом (лицо было нарисовано перманентным маркером и явно уже за пределами секс-шопа), недавно надутый от скуки, до сих пор болтался под потолком мужского туалета в главном корпусе. Вик чувствовал себя малолетним долбоебом, подсаживая согласившегося помочь с этим паренька, но заодно вспоминал такой же долбоебствующий колледж, и радовался, что сильно изменился с тех времен.
Уборщик делал вид, что ничего не замечает.
— Эш, — Виктор вошел в блок, наконец-то нормально воспользовавшись правой рукой. При всей дееспособности конечности, гипс сняли только вчера, и сегодня Хил вернулся в клинику уже на автомобиле любовника, снова прихватив с собой среди пакетов с едой еще и флаконы пены, теперь заранее наполненные виски, чтобы хоть символически отметить это дело. — Пакеты забери.
Для Эштона самый страшный месяц прошел. Теперь он был куда более расслаблен, чем до этого — опасность в виде Барри миновала и можно было больше о нем не думать. Вряд ли они когда-нибудь пересекутся.
На возвращение Виктора он тоже отреагировал с энтузиазмом, сразу начиная рыться в пакетах, удостоив взглядом даже разгипсованную руку.
— Что, теперь во все тяжкие, да, Вик? — он достал из пакета флаконы с пеной и открутил один из них, чтобы понюхать. — О, ты решил сегодня обойтись без прелюдией и сразу перейти к делу? — Эш помнил, что самый яркий секс у них был чаще всего именно после виски.
Кинув полотенце и мокрые плавки в кресло, парень продолжил рассматривать и вытаскивать на свет содержимое пакетов. Ничего интересного больше там не было — овощи, фрукты, что-то из еды и банка растворимого кофе.
Хил издал сдавленный смешок и кивнул.
— Да, Эш, теперь я могу чесать руку не только карандашами и линейками, — еще он наконец мог двигать кистью, что было, может, еще приятнее, чем возможность почесаться, вести машину или нормально принять душ. С глаза бинт сняли давно, и Виктор поправил черную кожаную повязку, на которую раскошелился уже сам. В зеркало без повязки он так и не смотрел.
— Так что самые тяжкие.
Хмыкнув, Виктор подхватил из кресла мокрые вещи, а другой рукой полез в карман сброшенной куртки.
— У меня еще кое-что, — сказал он, вытаскивая “маску”, какие обычно используют для сна, разве что она была плотнее, а резинка — крепче и регулировалась; спать в такой было бы уже не очень комфортно, зато с головы во время активных телодвижений сорваться такая не могла точно. Для того и делалась.
— Тебе, — отдал Вик маску любовнику для изучения, а сам завернул в ванную, развешивая плавки Эштона на сушке.
Эштон, уже привыкший, что Виктор действительно исполняет большую часть обязанностей и вечно подбирает за Эштоном раскиданные вещи, принялся рассматривать “подарок” со слегка выгнутыми бровями. Про свое желание он не забыл, но не рассчитывал, что Виктор примется за исполнение уже сразу, как только снимет гипс.
— Ты сразу решил перейти ко всем обещаниям? — крикнул он, продолжая крутить маску в руках. Потом приложил к лицу, проверяя ее плотность. Плотность была отличная, потому Эш немного потерял энтузиазма. За месяц он уже раз сто успел передумать. — Чем связывать меня будешь? — он уже стоял на пороге ванной, упершись плечом в косяк.
— Не сразу, а когда захочешь, — парировал Виктор, развешивая полотенце и моя руки. — Пусть под рукой будет, когда понадобится. Связывать не стану, — Хил выключил воду и уперся плечом в стену, копируя позу Эштона, а потом покачал головой. — Даже если будешь пьян. Может, потом; но вряд ли в первый раз.
— Думаешь, запаникую? — спросил Эштон, прикидывая насколько прав в таких предположениях Виктор. Может, и запаниковал бы. Это было совершенно не исключено, но признавать этого, как обычно, не хотелось. — А если я буду пьян в стельку, то связывать и не придется. Я буду и так как бревно, — хмыкнул он.
— Может просто быть не комфортно, что перечеркивает саму суть, — Виктор принялся снова крутить правой кистью, явно наслаждаясь свободой. — А ебать бревно я не хочу, потому в стельку напиться не дам. Говоря “будешь пьян”, я имел в виду другое.
— И что же ты имел в виду? — заинтересованно посмотрел на любовника Эштон, он поманил его за собой, выходя из ванной. — Кстати, у меня тоже есть тебе подарок. Мартин привез днем, — сказал он, открывая ящик стола и протягивая Виктору небольшую коробочку.
