========== Глава 19 ==========

Хил проснулся уже как обычно, раньше Эштона, хотя спал и не очень хорошо. Проснулся сразу, мысли мгновенно вернулись к произошедшему — Виктор не стал шевелиться, подметил только, что парень не ворочался и, кажется, даже не ерзал. Не ворочался — точно.

Через некоторое время Виктор все же сдвинулся и осторожно высвободил руку. Хил даже почти встал, когда в носу засвербело и мужчина чихнул, не успев даже толком среагировать. Не громко, но ощутимо, потому Вик мгновенно обернулся на Эштона, проверяя, разбудил или обошлось.

Эштон открыл глаза сразу, услышав посторонний звук. Не сразу понял, что это было, но потом повернулся к Виктору и сказал хриплым со сна голосом:

— Будь здоров.

Он сел на постели, не чувствуя себя отдохнувшим. Произошедшее накануне сразу встало в его голове, но уже более переваренное сном.

— Пойду кофе сварю, — сказал парень, поднимаясь окончательно с кровати и одеваясь. Сейчас обнаженным он комфортно себя не ощущал.

Вик сокрушенно покачал головой, будить Эша не хотелось.

— Я сам, — ответил Хил тоном мягким, но весьма настойчивым. И пояснил:

— Ты плохо выглядишь. Пока приведи себя в порядок, родной. Я справлюсь, -предупредил он возможные аргументы, связанные с рукой, и поднялся, уходя на кухню.

— Я в порядке, — сказал Эштон. Но на счет кофе не стал спорить. Он ушел в ванную и включил воду, но сам в ванну не полез — просто создавал видимость нормального утреннего настроя для Виктора. Сам вновь встал возле зеркала. Да уж, выглядел он не слишком хорошо — темные круги под глазами от бессонной ночи, все еще бледный, но, к счастью, уже не настолько.

За всю ночь Эштон решил только одно — он не будет без особой нужды выходить из их палаты, чтобы не пересечься с Барри. Жертвовать деньгами ради того, чтобы его вытащили он не хотел, следовало оставить их на операцию.

Выйдя из ванной через полчаса, в той же одежде, Эштон направился снова к окну, чтобы покурить, но остановился на полпути, вспомнив, что последний опыт с курением у окна был не очень удачен, он сел сразу за стол.

— Можешь пояснить, что произошло? — спросил Виктор, выставляя чашку с кофе перед Эштоном. Одной рукой он вполне неплохо управился, не было ничего, для чего понадобилось бы две руки.

— Что это было? Паника?

Хил сел на свое место и взял в руку вторую чашку, вглядываясь в любовника.

— Не знаю. Не хочу об этом говорить, — отрезал Эштон. Он и правда пересмотрел свое отношение к тому, что должен, а чего не должен знать Виктор. Тем более, парень действительно не мог объяснить своего вчерашнего настроения. Паника — было не слишком подходящее слово для этого.

— Расскажи, — снова попросил Виктор, продолжая смотреть на Эштона. — Я хочу быть готов к неожиданностям. Я просто хочу быть готов.

— Нечего рассказывать, — дернул плечами Эштон. — Я же сказал, что я сам не знаю, что это было. Но с Барри я встречаться не хочу, теперь я знаю это наверняка.

Он сделал глоток кофе и поставил обратно кружку на стол.

— Не обращай внимания, я уже в норме.

— А если вдруг пересечешься? — нервно хмыкнул Виктор. — Тоже внимания не обращать? Я понимаю, ты считаешь, он тебя не вспомнит. Но у него такой же доступ к списку “отдыхающих”, как у нас. Если вдруг, не в лицо, но по имени, Эштон? Если я завтра уеду на работу, а он постучится в твою дверь, что тогда?

— Он? Постучится? Сомневаюсь, что он вообще меня помнит, -фыркнул Эштон. — И вряд ли когда-то запоминал мою фамилию. Я был просто мальчиком, который был готов раздвинуть ноги и лечь под него по первой просьбе. Думаю, у него за эти годы таких прибавилось.

Из-за того, что Барри его вспомнит Эштон не переживал. Он действительно считал так, как говорил.

Виктор только тяжело выдохнул и, прикрыв глаз, откинул голову, впечатываясь затылком в стену. Видно было, что он не убежден, нервничает, не спокоен, но адекватных аргументов не имеет. Все его “я хочу” Эш игнорировал, грубо говоря, плюя на все чувства Вика, связанные с подготовленностью к будущему.

Эштон же не плевал, он просто зациклился на своих чувствах и том, чтобы их удержать в узде. Концентрировался на том, чтобы не сказать лишнего, не сказать того, что могло быть правдой при определенных обстоятельствах.

— Не переживай, — проговорил он. — Я просто никуда не буду выходить. Нужно протянуть всего месяц, а, может, и того меньше.

— Я не могу не переживать, — отозвался Вик, не меняя положения. Отозвался медленно, будто бы апатично, постепенно закукливаясь в возможностях и альтернативах, блуждающих в голове. — Я вижу слишком много вероятностей.

— Каких например? Я вижу их слишком мало.

— Если тебе _необходимо_ будет дойти до главного корпуса, и ты его увидишь? Или он будет ржать в коридоре у двери, тебя ведь не просто так накрыло в пустой комнате, даже с фотографий не накрыло: ты либо услышал, либо увидел… И можешь услышать или увидеть. Он может, в конце концов, случайно зайти. Тоже постучать в дверь, Эш, но не потому что вспомнил, а потому что познакомиться решил с таким же, как он, симулянтом выздоровления, чтобы прибавить еще одного парня, услужливо раздвигающего для него ноги.

Виктор фыркнул от обилия слов в фразах и опустил на Эша тяжелый взгляд.

— Что. Тогда?

— Тогда я буду готов, — Эштон поджал губы. — Не будет еще одного такого раза, когда ты увидишь меня в таком состоянии. Теперь я знаю, что он здесь — действительно знаю, а не услышал об этом. Я не сорвусь к нему в объятия и не раздвину ноги, не пойду топиться в ванне или вешаться. Я не знаю, что я сделаю, но точно не что-то из перечисленного. Я буду готов, — повторил убежденно Эштон.

— Вот больше всего я опасаюсь как раз-таки того, что _не_увижу_ еще одного раза, — глухо рыкнул Виктор, которому Эштон только что проехался по самому больному. — Знай я, что буду рядом, был бы спокойнее, но меня может не быть, а ты даже не знаешь, что будешь делать.

— Все под контролем, Виктор, — Эштон прямо посмотрел на любовника. — Это были просто призраки прошлого. Они побеспокоили и ушли. Если ты так беспокоишься, то предложи свой вариант, что можно сделать в подобной ситуации!

— Тогда, блять, не отмахивайся от меня тем, что ты в норме и, мол, нихуя не было! — рявкнул Виктор. — В том и дело, что я НИХУЯ не могу предложить, потому что НИХУЯ не знаю о ситуации и реальном, мать его, положении дел! Я в гребанном вакууме, чтоб ты знал! Ты вчера днем точно так же был уверен, что все под контролем, Эш. Вопрос: где этот контроль был вчера вечером? И где окажется _нынешний_ контроль вечером _этого_ дня?

— Вчера я держал себя в руках, — фыркнул Эштон. — Тебе не угодишь. Я не истерил, не орал, не рвался никуда. Я просто лег спать, что ты и хотел. Так что тебя не устраивает?! — он тоже начинал выходить из себя. Но где-то в глубине души знал, что ему нужна очередная ругань, чтобы окончательно прийти в себя.

— То, что ты понятия не имеешь, что это _на_самом_деле_ было! — рявкнул в ответ Вик. — Это НЕ контроль, Эш. И ты НЕ знаешь, что будет в следующий раз. Это ТЕМ БОЛЕЕ не контроль! Почему ты не можешь довериться мне в этом? Почему тебе так сложно рассказать мне хоть что-то осмысленное и важное, как было вчера? Я не он, Эштон, и я РЯДОМ, если ты вообще понимаешь смысл этого слова. Я смогу помочь! Если ты перестанешь загонять меня в угол своим упрямством!

Виктор так много в эмоциональном плане не говорил даже в других ссорах. Весь осадок со дна поднялся, взвиваясь в одну воронку.

— Не сможешь ты мне помочь, — покачал головой парень, рассматривая свои руки. Голос звучал уже спокойнее. Он неожиданно успокоился, поймав суть слов любовника. — Только я могу себе помочь в этом. Это психологическое или психическое, не знаю уж. Мне самому нужно в себе это перебороть, как ты не понимаешь? — он поднял взгляд на любовника. — Самому. Чтобы из одной зависимости это не превратилось в другую.

— Я не говорил, что буду бороть это _вместо_ тебя, — мужчина тоже сбавил тон.