- Спокойной ночи, - в этот раз он смог частично побороть себя.

Повернувшись к Виктору спиной и сжав угол подушки, Эштон сцепил зубы. Ни в коем случае он не должен был с ним встречаться. Иначе быть беде - Эштон это слишком хорошо чувствовал. Нет, бежать в ванную и резать вены он не собирался. Но отчетливо понимал - ничего хорошего не будет.

- Да что с тобой? - Виктор действительно был в еще большем недоумении и даже частичном смятении - он слишком не любил не понимать происходящего.

- Ты будто… - Хил осекся и облизал губы. Заканчивать фразу словами “…привидение увидел” ему было уже не нужно. Привидение было тут только одно. Увидел его Эш, услышал, просто вспомнил - не важно. Виктор отчетливо понял, что если он угадал в предположении, то Мартин действительно знал Эштона лучше самого Эштона. Потому что, выходит, он был прав.

Задавать вопросы мужчина поостерегся. Если ошибся - и хорошо, а если нет, то мог сделать хуже. Такого задушенного голоса у парня Хил еще не слышал, и звучал он даже жутко.

- Эш, - Виктор неловко - выворачивать руку было сложно - тронул любовника за плечо, чуть качнув в свою сторону. - Повернись. Иди сюда.

Терять контроль не хотелось. Хотя бы физический контроль. В голосе сквозило беспокойство.

- Будет легче, - непонятно к чему добавил Вик. Каким чертовым образом станет легче, он не знал. Но надеялся, что сработает. О чем бы Эш не думал и чем бы ни была вызвана такая реакция, поддержка ему не помешает. Кажется, он соглашался на Виктора в этой роли. Держать руки вдали от любовника Хил в любом случае не собирался - предположения въедались в кору мозга, становясь все более правдивыми, и “держать руку на пульсе” хотелось уже физически.

Эштон все ощущал словно через огромный слой ваты. Было ощущение, что он лежит один и где-то очень-очень далеко Виктор, пытавшийся ему что-то сказать.

- Все в порядке. - сказал парень, сжимая угол подушки сильнее. Но потом он сел на постели, уткнулся на мгновение лицом в подставленные ладони. Судорожно сглотнув и подавив очередной нервный выдох, он уже более спокойно сказал:

- Я сейчас.

Холодная вода должна привести его в чувство. Эштон не полез под душ, просто умылся. Потом уперся руками в раковину и посмотрел на себя в зеркало.

Ужасный вид был, честно говоря. Глаза лихорадочно блестели, а сам он был бледен настолько, что, кажется, даже вены просвечивались через кожу.

Эштон не знал, как успокоиться окончательно. Он не подозревал, что спустя даже столько лет один голос Барри, услышанный издалека, так на него повлияет.

Все-таки прошло столько времени и Эштон был уверен, что внутри него все улеглось. Но нет… Все сворачивалось в тугой ком, сжималось и грозило взорваться в любой момент.

Нужно было возвращаться в спальню, пока Виктор сам не пришел. Но у Эштона не было сил сейчас еще и на объяснения ему - все уходило на то, чтобы удержать себя.

Виктор пошел за Эштоном почти сразу - убедиться, что тот не выйдет из квартиры, убедиться, что все более-менее в порядке. Хотя назвать порядком то, что мужчина увидел в зеркале, заглянув в ванную, язык не поворачивался. Внутри все похолодело, настолько парень выглядел плохо и настолько не верилось, что что-то так сильно могло выбить Эша из колеи.

Хил выдохнул, чертовски жалея, что имеет сейчас лишь одну руку. Левой он перехватил парня поперек тела, оттягивая от зеркала.

- Сюда иди, - фыркнул он, отрывая пальцы, вцепившиеся в раковину. Виктор развернул любовника к себе лицом и притянул, обнимая так крепко, как мог сделать это единственной работающей рукой.

- Все. Тихо.

Бьющееся сердце чувствовалось через два слоя ребер, дело было дрянь, никаких успокоительных не было, кроме флакона вина. Собственно его влить в Эштона Виктор и решил, как единственное, что было в доступе.

- Тихо, - продолжал увещевать Хил, зарываясь пальцами парню в волосы и надеясь привычными жестами отвлечь его. Открытую дверь Виктор бы услышал, разговор с третьего этажа - тоже. На улице темно даже с фонарями. Хил терялся в догадках о произошедшем и потому еще сильнее желал сделать уже, блять, хоть что-нибудь. Поведение Эштона начинало пугать.

- Все. Пойдем на кухню. Давай, - и Виктор пошел первым, полубоком, утягивая за собой и парня. Жаль, что здесь не было водки.

Эштон не сопротивлялся. Несмотря на то, что он прибывал где-то глубоко внутри себя, Виктора он слышал.

Очутившись в кухне, он сам потянулся к флакону с пеной. Руки удивительным образом почти не дрожали.

- Барри вернулся.

Он решил хоть как-то объяснить свое состояние любовнику.

Виктор только кивнул. Имя звучало диагнозом. Похоже, так и было.

- Я предположил. Выпей хотя бы наполовину, - попросил он. - А лучше до конца - ничего иного нет. Завтра отойдешь, тогда поговорим. Пей.

Эштон сделал пару глотков и поморщился, отставляя стакан, качая головой. Вино в горло не лезло.

До сих пор было странно, что у него возникла именно такая реакция. Так глупо. Словно ему все также шестнадцать или семнадцать лет, нет мозгов и самоуважения.

Больше говорить ничего не стал,забираясь на стул с ногами и упираясь в одну точку взглядом. Требовалось разобраться в себе, понять почему до сих возникает такая реакция или пойти и придушить Барри, чтобы больше не возникало.

Виктор наблюдал за реакцией со смесью разных чувств и ощущений. Где-то даже забилась собственническая ревность и злость на Барри за такое влияние, хотя вряд ли сам он был к тому очень уж причастен.

- Эш, - Вик взъерошил парню волосы, привлекая внимание. - Пойдем.

Эштон рефлекторно кивнул, потом дернул голыми плечами и все же встал. Виктора он прекрасно понимал, ощущения себя со стороны проходило.

В спальню он уже пошел без помощи Виктора.

Это обнадеживало. Хил проводил парня к кровати, лег сам и хлопнул рядом с собой ладонью, призывая не только лечь, но и придвинуться ближе.

Эштон замер на кровати, потом все же подвинулся ближе. Сейчас больше всего хотелось остаться одному, но просить об этом Виктора он не хотел - тот мог неправильно все понять.

- Спокойной ночи, - пробормотал он снова.

Виктор прихватил и притянул Эштона ближе. Ему казалось, так будет лучше. Причем по всем пунктам, начиная от общей реакции и заканчивая привычкой. Вику в такой ситуации меньше всего хотелось бы быть одному. Хотя бы поначалу.

Но с разговорами лезть по-прежнему не стал, решил ведь оставить на утро.

- Не забудь поспать, - попросил Хил, превращаясь затем в деталь интерьера: перестал двигаться, дышал ровно, выдыхая Эшу в волосы, и замолчал, не шевеля даже пальцем на обнимающей руке. Желать в ответ спокойной ночи показалось излишним - спокойной она для парня будет вряд ли.

Эштон в ответ промолчал. Все тело было напряжено и он понимал, что Виктор это чувствует. Следовало выдохнуть, расслабиться и понять, что ничего страшного не случилось. Просто бывший любовник встретился, да и очень сомнительным был факт этой встречи. Меньше всего Эш хотел, чтобы Вик думал об этом. Это уж точно не было его проблемой - только проблемой Эштона, с которой он должен был справиться сам. Наконец справиться и забыть как страшный сон про Барри.

Ночь на самом деле наверняка предстояла бессонная.

Виктор был похож на ящерицу, впавшую в анабиоз. Он не любил неудобных положений, но мог находиться в них буквально часами - отключался, уходя опять в полутранс. Хил не хотел навязывать своего присутствия и как-то акцентировать Эштона на нем, понимая, насколько могут мешать касания, потому пошевелился лишь единожды - часа через два, уже во сне, он крепче прижал Эштона к себе и умудрился закинуть на парня ногу, не сменив при этом позы.

Эштон понимал, что ему нужно вести себя иначе с Виктором. Тот поймет все совершенно неправильно, сделает из этого целую трагедию. Было не очень комфортно, когда о тебе так заботились - Эштону, всегда предоставленному самому себе, это было совершенно непривычно.

Немного забылся сном Эштон позже, все также, почти не меняя своего положения, словно оцепенев. Такое, в отличии от Виктора, с ним было впервые.