Виктор прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями и усиливая их своими движениями, и продолжал ласкать плоть Эша.

— Эти два пункта совсем друг другу не противоречат, — хмыкнул Вик, чуть смещая загипсованную руку для большего удобства. — Тем более, в конкретно данном контексте уровня над кроватью. Сместись чуть, — Хил похлопал парня по бедру.

Эштон немного приподнялся и обхватил член Виктора рукой, решая, что пора бы им перейти к сути. Но нить разговора не терял:

— Не понимаю все равно.

— Тогда прими, как данность, — закрыл тему Виктор, не переставая дрочить любовнику — помогать со своим членом при однорукости было бессмысленно, и Вик просто чуть шевельнул тазом, подстраиваясь под положение Эштона.

— Лучше бы ты объяснил, — качнул головой Эштон, начиная насаживаться на член и потому замолкая на время. Насаживался парень медленно, специально растягивал удовольствие проникновения для Виктора, делая его почти тягостным.

— Явно. Не сейчас, — раздельно проговорил Виктор, выдыхая, а следом нетерпеливо толкнулся навстречу Эштону, надавливая одновременно здоровой рукой на бедро.

Эштон , когда полностью насадился, вновь замер, облизывая губы и прикрывая глаза, смотря сквозь ресницы на любовника. Что ж, тот хотел стонов, Эштон мог себе их позволить. Поэтому со следующим движением он выдал из себя негромкий, но весьма чувственный звук. Он умел стонать, хотя часто этого не делал, потому что не видел нужды. Но сделать приятное любовнику можно было.

Хил удовлетворенно вслушался в стон и довольно хлопнул любовника по ягодице. Звук его устроил более чем, и мужчина вновь подался на движение Эштона, чуть прогибаясь интереса ради.

— Не части только, — предупредил он парня, подстраивая ритм и толкаясь навстречу. А следом сделал ладонью знак, призывая парня наклониться.

— Ложись, — рука, пройдясь по члену Эштона, по животу и ребрам, поманила ниже. Виктор любил контакт и редко довольствовался исключительно половым. Тем более теперь, когда Эш стонал с чувством и со вкусом. Хил не нуждался в подобных проявлениях, но некой эстетикой периодически баловался — любовник к тому весьма располагал.

На лице у парня отразилась весьма довольная гримаса и он, продолжая двигаться, в таком же неспешном темпе, накрыл тело Виктора своим. Упершись обеими руками по обе стороны от его головы, парень легко коснулся его губ.

— Кажется, ближайший месяц меня будет крыть паранойя, что я задену гипс, — сказал он, меняя немного траекторию движений, чтобы не только принимать Виктора в себя, но и тереться собственным членом о его живот.

— Если вдруг заденешь, ты первый услышишь, — пообещал с ухмылкой мужчина, блуждая рукой по телу любовника, и, наконец, зарывшись пальцами в волосы, Виктор притянул парня ниже, целуя с теми же интонациями, с какими Эштон стонал — без собственничества, которое Хил отложил на потом, зато чувственно и даже вкусно, отвлекая от всего, от чего можно было отвлечь — в том числе и от движений.

Виктору так нравилось даже больше обычного, он любил неспешный, основательный и длительный секс, но практиковал его в основном так же с длительными партнерами. А Эштон, хоть и входил в их число (по крайней мере, по желаниям и расчетам самого Виктора), но зачастую сам провоцировал одним своим поведением проявление Хилом ревностной спешности. Парня, в основном, хотелось оттрахать, а порою — попросту выебать. И мужчину это, в общем, устраивало на столько же, на сколько было нормальным для Эштона.

И тем не менее, сейчас Виктор его размеренно и совсем нежно имел, на удивление проскочив за разговорами о контроле и доминировании обычную и уже привычную распаляющую прелюдию.

Вик довольно выдохнул парню в ухо, прервав поцелуй, и припал губами к шее, явно планируя услышать новые стоны.

Эштон не стал менять настроение, темп их движений, ему и самому нравилось растягивать удовольствие, проникаться им. Просто чаще всего Виктор ломал его своим напором, что о медленном сексе и говорить было некогда.

Сейчас он двигал неспешно бедрами в такт с движениями Виктора, немного запрокинув голову, насколько это было возможно в его положении, и вновь издал негромкий протяжный стон, поняв, чего от него ждет Виктор. Особо притворятся не нужно было — ему нравились проникновения, головка члена вскользь проходила по простате, а поцелуи Виктора только добавляли ощущений. Потому стоны просто приходилось издавать, а не выдумывать.

Виктор с удовольствием еще сильнее припал к шее любовника, оставляя засосы, и временами притирался щекой к щеке, ловя губами мочку. Эштон двигался хорошо и правильно, и Хилу нравилось чувствовать это движение, но на долго его не хватило. Мужчина перехватил парня здоровой рукой поперек тела, останавливая на максимальном проникновении, а потом согнул ноги в коленях, упираясь в матрац пятками, чтобы иметь возможность двигаться самостоятельно. Возможностью этой Виктор сразу и воспользовался, начав приподнимать и опускать бедра, при этом не сильно сдерживая и своего голоса.

Эштон вновь выпрямился, чтобы было удобнее подстроиться под ритм любовника. Ладонями он уперся в его грудь, а бедра двигались навстречу толчкам Виктора.

Решив не упускать театральности, парень запрокинул сильнее голову, выставляя на обозрение уже проявившиеся отметины на горле от поцелуев мужчины, прогнулся и прикрыл глаза, не переставая двигаться.

Виктор с рваным выдохом в очередной раз двинулся навстречу, приподняв таз, и переложил ладонь с бедра на член любовника, снова массируя — пока что в такт толчкам — и наблюдая за реакцией Эштона. По губам блуждала ухмылка, Хил не упустил из виду и эротичной пошлости действий любовника и теперь собирался ее усугубить.

Эштон открыл глаза, чтобы быстро взглянуть на Виктора и оценить его вид. Сейчас он не хотел “играть” в то, кто кого быстрее доведет до оргазма, сейчас до оргазма хотел добраться он первым, потому что балансировать сегодня еще раз на грани одним усилием воли было для него слишком.

Бедра стали двигаться быстрее, но Эш вновь сменил траекторию движения — теперь чтобы не только член Виктора попадал по простате, но и чтобы сильнее подаваться в ладонь мужчины.

Теперь глаза, точнее, глаз, прикрыл Виктор, подстраиваясь под частоту любовника и совсем открыто наслаждаясь происходящим. Противиться Эштону он не стал, с готовностью помогая ладонью. Пальцы на ощупь ласкали головку, Виктор запрокинул голову, сильно жалея, что рука сейчас только одна. Снова рвано выдохнув и облизнув подсохшие губы, мужчина еще ускорил толчки, доводя Эштона до крайней точки.

Эштон не стал сопротивляться, уходя за грань оргазма. Он выгнулся с новым, теперь уже не нарочным стоном. Но бедрами он продолжал работать, несмотря на это. Хотелось довести и Виктора до оргазма как можно быстрее.

Хил еще с минуту наслаждался жаркой теснотой любовника. Наслаждался бы и дольше, но наверняка тем сделал бы неприятно Эштону, а выходить не хотелось. Мужчина резко вдохнул, когда сократившиеся мышцы кишечника особенно чувствительно прошлись по возбужденной плоти, и Виктор излился, все лаская член парня в ритм своих толчков. Почти сразу Хил сбавил скорость и заодно удержал от движения Эштона, входя медленно, до самого основания, и замер, пережидая волну оргазма и просто ловя момент.

Эштон, поняв, что любовник закончил, опустился на него, ложась полностью. Привычное ленивое состояние после оргазма, еще и второго подряд. Виктор сейчас снова начнет выпроваживать в душ, но двигаться категорически не хотелось.

Виктор чуть шевельнулся, чтобы член выскользнул из любовника, и приобнял парня, снова втягивая в рот мочку уха. Ладонь скользнула ниже, между ягодиц, пальцы прошлись по влажному анусу.

— Уже лучше, — хмыкнул Виктор. — Пара месяцев практики, и можно будет всю ночь развлекаться.

Мужчина не сдержал смешка.

Эштон слабо фыркнул.

— Ты пытаешься сделать из меня секс-машину? — он повернул голову набок и уткнулся носом в шею Виктора и тронул кожу губами. — Жаль, что ты сейчас не сможешь самостоятельно меня отнести в ванну, потому что сам я точно не скоро туда соберусь, — это уже звучало со смешком.