– Ладно, это понятно. Что там с выросшим безобидным мальчиком?

– Вижу, ты слышал чуть ли не каждое слово нашего разговора, – с ухмылкой заметила Кэтрин и поднесла к губам фужер с мартини. – Когда не очень крепким, но интересным отношениям Джеймса и Брианны исполнился год, весь колледж потрясло одно ужасное событие. Б-брианну… Брианну нашли мёртвой. В её же ванной. Перерезанное горло, полная ванна крови, кровавые отпечатки рук на стенах… Не было подозрения в том, что её убили. Причём очень жестоко, просто зверски убили! Скажу честно, врагов в колледже она заработала не мало, не очень уж блестящая у неё была репутация. Конечно, полиция начала допрашивать учеников, и для шерифа Паркера, о котором ты также спрашивал, всплыла интересная информация о Джеймсе. Практически все опрошенные ученики в один голос утверждали, что между Джеймсом и Брианной вспыхивали частые и довольно агрессивные ссоры. Благодаря Эндрю, который тоже давал показания для следствия, Паркер пришёл к выводу, что Джеймс вполне мог убить свою «любимую».

– Джеймс?! – вырвалось у меня, и я с возмущением нахмурился. – Да как он мог такое подумать? Что за полиция у нас? Джеймс не способен на зверское убийство, это не он!

– Сам подумай, Логан! Что было у Паркера? Слова учеников о том, что Джеймс ненавидел Брианну (кто-то даже ляпнул, что Джеймс желал своей «любимой» скорой смерти); подтверждение этих слов многочисленными видео, которые недалёкие ученики умудрялись снимать на телефон и, наконец, фото, любезно предоставленное Паркеру любимым братом Брианны, Эндрю.

– Что? – не понял я. – Какое ещё фото?

– Как-то Джеймса и Брианну пригласили на выпускной их старшие друзья, и там они в очередной раз поссорились. Во многом был виноват Джеймс: он напился, как последняя сволочь, и приставал ко всем подряд. Брианне, конечно, это не нравилось; она вообще терпеть не могла, когда он выпивал. В общем, когда они ругались, Брианна сказала ему что-то очень колкое, до боли обидное, и Джеймса это взбесило. Он был пьян, не понимал, что творит… Он поднял руку на Брианну. Нет-нет, он её не ударил! Только замахнулся! Кто-то из его придурковатых друзей успел сделать фото, и я ума не дам, как оно попало к Эндрю. Мне казалось тогда, что Эндрю начнёт шантажировать Джеймса этим фото, но он бездействовал… Теперь понятно. Этот хитрый мерзавец хранил фото для особенного случая. Могу поспорить, что, давая показания шерифу, Эндрю добавил от себя, мол, Джеймс нередко избивал свою «любимую». Да, наверное, он это и сказал!

– Да… – протянул я, уставившись в одну точку на стене. – О таком прошлом, конечно, тяжело было молчать, но и вспоминать, верно, было не легче…

– Джеймс просто хотел забыть об этом. Не сердись, что он не рассказывал вам об этом, пожалуйста, не надо.

– Ладно, что там дальше? Что за ужасная ночь?

– Паркер уже ни минуты не сомневался в том, что убийство совершил Джеймс, не хватало лишь доказательств: мотивы ему были ясны. Джеймс и сам был не мало расстроен смертью Брианны, его действительно это потрясло… Тогда я поняла, что он не был абсолютно равнодушен к ней. Что-то было, это верно. И, представь себе, в этом подавленном состоянии Джеймс попадает в полицейский участок на допрос, потом – подписка о невыезде из города, а затем уже и взятие под стражу. Ума не дам, как он не сошёл с ума от этого давления, как у него не сдали нервы. Он был в тюрьме примерно полтора месяца, каждый день его допрашивали, каждый день одни и те же вопросы, выводящие из себя… Я тоже верю, Логан, что он не делал этого, но мистер Паркер был настроен решительно. Он собирал доказательства, продолжал опрашивать друзей Джеймса и Брианны и, кажется, нарыл что-то действительно важное. Был суд. Я не знаю всех подробностей этого процесса, но Джеймса, к большому удивлению семьи Брианны, оправдали. Это было шоком и для меня тоже! И для Джеймса. Честно говоря, наши надежды на оправдание таяли с каждым днём: слишком очевидны были мотивы, слишком уверенно вёл себя Паркер. Я думаю, здесь помогли связи мистера Маслоу, отца Джеймса. Он тоже не сидел сложа руки, когда его сын был за решёткой; и деньги тоже помогли. Но я не считаю это подлостью, Джеймс ведь действительно ни в чём не виноват. Да, он не любил Брианну, но на убийство он был не способен! Ни в коем случае! А Паркер так не считал. Для полной победы ему нужно было чистосердечное признание Джеймса, он собирался вытянуть его из бедного парня любой ценой. Так вот, в последнюю ночь пребывания Джеймса в тюрьме его зверски избили другие заключённые. На суде он выглядел даже… уродливо. Всё его лицо и всё тело были в ссадинах, ушибах, синяках, о боже, это было ужасно! Он до сих пор с ужасом вспоминает ту ночь, и этот ужас точно парализует его. Он даже слова из себя выдавить не может, когда вспоминает о той драке, и я до сих пор понятия не имею, что вызвало такую агрессию у тех заключённых. Либо Джеймс сам нарвался, в чём я лично сильно сомневаюсь, либо… Где были охранники? Почему они не остановили тех уродов, а? Почему не наказали? Я так думаю, что это Паркер постарался. Он, буквально, хотел выбить из Джеймса признание, а совершать грязную работу чужими руками всё же спокойнее, чем своими. Но у него не вышло, Джеймс не сломался.

– Боже, – вздохнул я, устало потирая глаза, – никогда бы не подумал, что Джеймс пережил такое. Не знаю, какое слово подобрать, чтобы описать всё это…

– Врагу такого не пожелаешь, а Джеймс… Джеймс всё выдержал.

– Но теперь всё это снова свалилось ему на голову? Я правильно понял?

– Да, Логан, ты прав. Тогда, семь лет назад, Паркер закрыл дело за отсутствием улик и новых подозреваемых, но теперь открывает его вновь.

– По просьбе Эндрю, так? – догадался я.

– Совершенно верно. Этому засранцу исполнилось семнадцать, но он не забыл прежних обид. Ненависть к Джеймсу всё ещё кипит в его несчастной душонке.

– За что он мстит ему? Неужели это всё ещё братская ревность?

– Нет, Логан, думаю, здесь что-то другое. Либо между ним и Джеймсом произошло что-то, во что никого из нас не посвятили, либо Эндрю просто не согласился с оправданием своего неприятеля. Кажется, он до сих пор уверен в том, что это Джеймс убил Брианну.

– Чушь! Джеймс не виноват. К тому же он и без того достаточно натерпелся, разве Эндрю этого мало?

– Он никогда не насытится неудачами Джеймса. Эндрю пойдёт до конца.

– Я уже ненавижу его, – со злобой в голосе проговорил я.

Кэтрин внимательно смотрела на меня.

– Ты так непоколебимо уверен в невинности Джеймса, – тихо сказала она. – Даже удивляет.

– Что тут удивительного? Я знаю его давно и просто уверен в том, что он не совершал убийства. Он не зверь.

– Да, но ты не знал его в то время, когда он был студентом. Видишь, ты даже никогда и не предположил бы, что когда-то Джеймс мог загреметь за решётку, что у него есть от тебя секреты, зато с такой уверенностью утверждаешь, что он не виноват в убийстве своей девушки.

– К чему ты клонишь, Кэтрин?

– К твоей слепой доверчивости. Ты ведь не знаешь их отношений с Брианной, ты никогда не видел, как Джеймс злился на неё, как кричал… Думаешь, он правда не мог убить её?

– Думаю, не мог, – раздражённо отвечал я. – А что думаешь ты, Кэтрин, а? Ты врала, когда говорила Джеймсу, что веришь ему?

– Конечно, нет. Я верю, что он не делал этого.

– К чему тогда эти идиотские вопросы?

– Мне было интересно, сможешь ли ты хотя бы мгновенье сомневаться в нём. Признаюсь, аргументы Паркера порой действительно звучали убедительно, да и мотивы Джеймса… Знаешь, такова человеческая природа: мы ни за что не поверим, если нам скажут, что наши близкие совершили что-то по истине ужасное. Мы до конца будем верить, что они этого не делали: как? Они ведь не могут, мы ведь столько лет их знаем…

Я молча смотрел на Кэтрин.

– Просто в жизни многое случается, – заключила собеседница, вновь наполняя фужер мартини. – Нельзя быть до конца уверенным в чём-то, но я уверена в одном: Джеймс не виноват. Я не верю обстоятельствам, которые Паркер назвал фактами, я верю словам Джеймса, и только им.