– Вот видите, господин Тим, всё в порядке, – торжествующе улыбнулась Мальва.

– Хорошо, – кивнул юноша, – но зачем вам принц Борцэус?

– Я же уже сказал, просто познакомиться.

– И как вас нужно будет представить?

– В смысле? – не поняла Мальва.

– Каким титулом?

– Ах, вон вы о чём, – дошло до девушки, и она задумалась, потому что выходило, что если бы не те первые близнецы, то сейчас она сама носила титул принцессы и сидела бы на троне в отсутствие своих родителей, укативших в дальнюю поездку.

– Так как?

– Принц Нардакс? – неуверенно предположила Мальва.

– Неверно, – покачал головой лже-Тим. – Ваши родители – опальные принц и принцесса, по указу они лишены права наследования престола, следовательно, этого же лишены и вы с сестрой. А так как ваш отец не купил никакого другого титула и всё ещё продолжает именовать себя прежним, то есть принцем, то у вас нет вообще никакого титула.

– Это что, я – горожанин?

– Даже не это, потому что вы живёте не в городе, а в отдельно стоящем замке.

– Получается, я – никто?! Вообще никто?.. – Борцэус кивнул опешившей девушке. – Ничего себе, вот это фокус! Сначала нос разбили, потом титула лишили, где справедливость?!

– Я сожалею.

– Ну, хорошо, – чуть не скрипнула зубами Мальва, – если наша семья навсегда лишилась короны, то можно хотя бы отменить запрет на посещение Шамброза?

– Это к королям, – развёл руками Борцэус.

– Я понимаю – не дурак, – кипела Мальва. – Я собираюсь дождаться их возвращения, чтобы потребовать отмены этого глупого указа.

– Нет, не так, – поправил её юноша. – «Смягчения приговора», и не требовать, а просить. Нижайше просить.

Мальва задохнулась от гнева и чуть ли не закричала:

– Нижайше?! Просить?! Мне что, ползать перед ними на коленях?!

– Не утрируйте, – заледенел лицом юноша. – «Нижайше» в данном контексте – это «смиренно». И если вы в таком, как сейчас, настроении решитесь отправиться во дворец, вы до него не дойдёте, я вас просто не выпущу из дома, потому что я член семьи Зэфуса, и интересы его семьи – мои тоже. Поэтому советую вам, Нардакс, взять себя в руки и вести себя как мужчина, а не закатывать истерики, словно вы девчонка.

Мальва открыла было рот, чтобы достойно, как она считала, ответить этому долговязому приживалу-всезнайке, при последних его словах сдулась. Тим был абсолютно прав, а она вышла из своей роли, не хватало ещё, чтобы её уличили в обмане.

– Я всё понял, – пробормотала девушка и встала с кресла. – Прошу прощения за мою несдержанность. Пойду, прилягу, пожалуй, – поклонившись, дёрнула за цепочку Лака и удалилась в свою комнату.

– Ловко вы его, – восхищённо покачал головой Гран, – а я целый месяц выслушивал потоки жалоб и претензий и не знал, как заткнуть этот фонтан.

Стасис рассмеялся, хлопнув себя по колену, а Борцэус лишь покачал головой, задумчиво посматривая в сторону лестницы, по которой ушла Мальва.

– Я так думаю, что этот юноша сам напросился с вами ехать, верно?

– Да. Когда он узнал, куда именно мы отправляемся, сумел уговорить Миру вязать его с собой.

– А вы были против?

– Ещё бы! Я не из тех людей, что способствуют побегам молоденьких де… юношей. К тому же, вы видели, что он как ребёнок? Совершенно бесполезный в путешествии, ему бы няньку с собой прихватить.

– Но вы всё же согласились, хотя всё беспокойство о таком шумном и бестолковом подопечном легло на ваши плечи, интересно, почему? Вы мне не кажетесь безрассудным человеком, и вы не подкаблучник – Мирой вы командуете успешно. Подозреваю здесь участие ещё кого-то. Я прав?

Гран вначале пытался поспеть за рассуждениями лже-Тима, чтобы придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение, но из-за медленной работы головы не поспевал мыслью за молодым учёным, и он решил сохранить в секрете лишь пол своей подопечной, а остальное рассказать, тем более что он видел письмо Вестебраса и понимал, что врать не имело смысла.

– Да, мне намекнули, – признался рыцарь.

– Кто? Как? – Борцэус закинул ногу на ногу и пристроил локоть на подушку.

– Его отец. Вот так, – и на свет появился кошель с золотом.

– И как он это объяснил?

– Довольно туманно, так что я понял это когда мы уже далеко отъехали.

– Паргар не меняется, – вздохнул Борцэус. – Значит, он отпустил сына в такую даль и в неизвестность. А вам не показалось это странным?

– Ещё как показалось, милостивый государь, – энергично кивнул Гран, пряча кошель в карман, – я же понимаю, что наследники для пары опальных принцев – это всё, и чтобы вот так отпустить парня с чужими людьми, надо быть либо непроходимо глупым, либо…

– Гением, – кивнул Борцэус.

– Ваша правда, Тим, – согласился Гран. – Я за месяц, что мы ехали, столько передумал, что пришёл к такому же выводу: хозяин Пульза невероятно умён. А доказательство тому вот, – и рыцарь протянул руку в сторону лестницы, – Нардакс в Шамброзе, жив, почти здоров и очень хорошо пристроен.

Борцэус улыбнулся откровенности рыцаря и подумал, что тот, как все тугодумы, должен быть честным человеком, потому что ломать голову над разными неправдами у него просто терпения не хватит. А ещё бедный рыцарь устал притворяться, но, мучаясь своим твёрдым обещанием, будет обманывать и дальше.

– А как отнеслась к отъезду сына его мать?

– Ох, – Гран махнул рукой, – там такой был скандал, думал, не выпустят карету.

– А карета ваша?

– Нет, её нам уступил Паргар, и кучера в придачу.

– Угу, – задумался Борцэус. – А почему возница обратно не уехал, или он ждёт, когда Нардакс соберётся возвращаться в Пульз?

– Вот чёрт, – опешил Гран, – а я-то думал, что честно нанимаю его ещё на месяц, а он… Знаете, Тим, а ведь я и не подумал, как же парень будет возвращаться обратно, а оно вон как всё просто решается.

– А кто его будет сопровождать? – хмыкнул Борцэус.

– Как кто? – рыцарь хлопнул себя по карману с кошелём. – Я как честный человек найду ему сопровождающего.

– Или сами поедете, – уже рассмеялся юноша.

– Нет-нет, – энергично замотал головой Гран, – ни за какое золото, пусть он сам добирается, а у меня есть за кем смотреть. Для меня слово чести – святое, если обещал сопроводить девушку, значит, я это сделаю, даже если издержу все деньги.

– А Мира, она когда намерена отбыть домой?

– Вот этого я не знаю, дорогой наш благодетель, уж больно ей хочется повидаться с вашим магом.

– Угу, с магом, – опустил взгляд Борцэус. – А что же её сюда так гнало? Вот жил себе человек и жил, а потом вдруг раз, и покатил в путешествие, да такое далёкое и опасное. Что же там случилось, в Панории?

Вот где была граница, за которую рыцарь не мог зайти, он засопел, уставившись себе на ноги, и ничего не говорил, а Борцэус молчал, надеясь, что он настолько разговорил Грана, что ещё чуть-чуть, и тот всё расскажет, но пауза затягивалась.

– Послушайте, господа, – вмешался Стасис, – а не выпить ли нам по рюмочке? До ужина далеко, и среди нас нет дам.

Борцэус рассмеялся на последнее замечание лекаря, а Гран перевёл дух и вытер со лба пот.

– А давайте, – махнул рукой Борцэус и потянулся за колокольчиком, но, вспомнив, что его звон может разбудить Миру, поднялся из кресла. – Я принесу.

Когда юноша скрылся в коридоре, рыцарь обернулся к лекарю и спросил:

– Скажите, Стасис, вы давно знаете Тима?

– Тима? – удивился Ручка. – Двадцать лет уже.

– Ответьте, ему правда тридцать два?

– Ах, вон вы о чём, – рассмеялся Стасис. – Тиму тридцать два, можете не сомневаться.

Удивлённому рыцарю даже в голову не пришло, что лекарь имел в виду другого человека.

– А почему он выглядит, как двадцатилетний, простите, молокосос?

– Это всё из-за морока, – уверенно соврал Стасис.

– Как это?

– Тим живёт в семье, где покойная Далия была когда-то хозяйкой змея, а тот ведь не простая рептилия, а магическое существо, вот он и наложил отпечаток на них всех.