- Она тоже это говорила, - прерывисто вздохнул Зэфус, - про счастье. Вечное. Что ж, давай свой календарь и карандаш тоже давай, - Зэфус медленно, крест-накрест перечеркнул первый рисунок, потом перевернул несколько страниц и, вздохнув, захлопнул книжечку. - Значит, год, говоришь?

- Да.

- Хорошо, сын, я сдержу слово, можешь на меня положиться. И вы тоже, стрекозы, - Зэфус похлопал близнецов по рукам. - Чего облепили меня, словно водоросли, а ну, кыш!

Брат с сестрой неуверенно заулыбались, но объятий не разжали. Тогда Зэфус оглянулся назад и спросил Слая:

- У тебя есть чем перекусить?

- Найдётся.

- Тогда давай, а то я что-то проголодался, да и времени уже… С ума сойти, дети, вы почему не в постелях? Думаете, раз отец где-то шляется, так можно самим порядки нарушать? Мигом спать! Я с вами завтра ещё разберусь.

Поцеловав близнецов и крепко тряхнув руку Борцэусу, Зэфус проследил взглядом, как все трое покинули комнату. Когда за ними закрылась дверь, помрачнел.

- Я всё понимаю, можете мне ничего не говорить, об одном прошу, Слай, сделай так, чтобы мы с Ниэлем больше не пересекались. Только без обид. Просто я сам не знаю, что могу вытворить в припадке ярости, и мне не хотелось бы лишать тебя твоего возлюбленного.

- Хорошо, Зэфус, обещаю, Ниэль не будет тебе мешать, - кивнул король.

========== Глава 3. ==========

После того памятного разговора жизнь этих шестерых немного изменилась, и хоть Зэфус иногда срывался в загул, близнецы уже не бежали под кров дяди, а терпеливо дожидались его дома. Ниэль теперь старался не попадаться магу на глаза, и когда подходила его очередь уступить место в покоях вампира, шёл ночевать в другое место. Слай перестал стирать Зэфусу память, оставив возможность помнить все события своей жизни – Далии не было, а дети обо всём знали.

Пока отец отсутствовал, за старшего в доме оставался Борцэус. Близнецы безоговорочно приняли его старшинство и беспрекословно слушались, а тот делился с ними знаниями, почерпнутыми из глубин памяти. Больше всего Аридана с Ирной интересовал морок, они буквально прилипли к старшему брату, расспрашивая о легендарном змее, и тот охотно им рассказывал всё, что знал и помнил, чему был свидетелем, заставляя колотиться молодые сердца от переполнявших их чувств.

Зэфус, как и рассчитывал Борцэус, не расставался с календарём, он добросовестно вычёркивал день за днём, фанатично проверяя правильность своих расчётов, а то вполне могло случиться, что из-за своей разгульной жизни он мог что-то и напутать. Листки с неделями он не выбрасывал, а аккуратно вырывал из книжицы и вешал на стену, ревниво следя, чтобы никто не смел к ним прикасаться или не дай бог, снять. Он жил, будто приготовившись к отъезду: вещи собраны, распоряжения отданы, оставалось дождаться кареты.

Всё это так бы и тянулось, если бы в один прекрасный майский день в Шамброз не пожаловал Каллин. Он приехал не один, а с дочерью Олри и десятком солдат сопровождения. Хоть время было мирное, но отец волновался о безопасности дочери, так что солдатам выпал внеочередной отпуск, причём неизвестно, на какой срок. С отрядом прибежала пара волков – потомков Снега, это были Герой и Кошка. Герой был таким же крупным самцом, как и его знаменитый предок, а Кошка хоть и уступала ему в росте и силе, но не в преданности юной хозяйке.

Узнав, кто приехал, Слай с Ниэлем чуть ли не бегом бросились навстречу, но этикет требовал сдержанности, и оба короля, ругая шёпотом дворцовые порядки, еле дождались, когда смогли остаться с гостями наедине. Чуть не задушив Каллина в объятиях, радостные Слай с Ниэлем по очереди трясли и обнимали покрасневшего от смущения военного. Когда радость немного поутихла, короли поприветствовали и девушку. Олри, поначалу сильно смущавшаяся, увидев, как приняли отца, осмелела и смогла даже без ошибок сделать реверанс, которому её учили весь день перед отъездом – среди новых «служанок» Хэца оказались две, знакомые с манерами, а девушке очень хотелось не ударить в грязь лицом, так что всё прошло хорошо.

Усадив дорогих гостей и угомонив Великана, ревниво охранявшего хозяев от своих позабытых родтвенников, короли заняли места напротив. Некоторое время все молча разглядывали друг друга. Пятидесятипятилетний Каллин, наполовину уже седой, с удивлением смотрел на совершенно не изменившихся Слая и Ниэля, хотя первому сейчас должно было быть сорок пять, а второму – сорок один, оба выглядели как прежде – на двадцать пять и двадцать. Решив, что причиной этому могла быть та давняя история, свидетелем которой он был, Каллин не стал ничего спрашивать, а молча ждал вопросов.

– Ты к нам по делам или просто так? – начал Ниэль.

Каллин поёрзал в кресле, глухо кашлянул и ответил:

– По делам, ваше величество.

– Называй меня как раньше – Ниэлем, – улыбнулся король.

– Э… благодарю… Ниэль, – смутился военный.

– И какое же у тебя дело? Наверное, что-то из ряда вон выходящее, раз ты самолично пожаловал к нам впервые за двадцать лет.

– Да, дело, кажется, важное. Оно касается вас… тебя, Ниэль.

– Что?! – воскликнули хором оба короля. – Рассказывай.

Каллин вновь заёрзал в кресле и зачем-то потрогал пуговицы на камзоле – ради такого случая он оделся, как на парад.

– Всё дело в том, что в Хэц пришёл некий человек, он был серьёзно болен и добрался до нас просто чудом. Он пришёл из Лирии, что по ту сторону гор.

– Из Лирии? – удивился Слай. – Хм, больной лириец в нашей пограничной крепости?

– Уже не больной, – покачал головой Каллин, – мёртвый. Он умер на следующий день, как пришёл, даже Стасис был бы бессилен, не то что наш лекарь.

– Чем же он был болен?

– Не знаю, он был покрыт пятнами и угас на глазах.

– Пятнами? Он что-нибудь сказал? – прищурился Слай. – Думаю, ты не поехал бы в такую даль из-за мелочи.

– Всё верно, ваше величество, – кивнул Каллин, – человек принёс послание.

– Послание?

– Да, – военный вновь коснулся пуговиц камзола, – и оно адресовано… я решил, что оно для Ниэля.

– Ты решил? – Ниэль подался вперёд. – Оно что, было без подписи?

– Да, вы и сами можете на него взглянуть.

Каллин наконец расстегнул пуговицы и вынул небольшой плоский свёрток.

– Это оно? – Ниэль протянул руку.

– Да, можете его как следует рассмотреть, может быть, что-то и поймёте.

Ниэль принял свёрток, больше похожий на толстый конверт с письмом, повертел в руках, развернул и удивлённо замер. Сидевший рядом Слай недоуменно взглянул на сложенную вчетверо тряпицу и обернулся к Каллину.

– Что это?

– Это и есть послание, ваше величество, – пожал плечами военный.

– Тряпка какая-то, – недоумевал король. – И стоило ради неё пробираться через горы, да ещё будучи смертельно больным? Может быть, человек что-нибудь сказал?

– Да, он успел сказать, кому предназначается эта вещь.

– И…

– Он сказал, что её нужно срочно передать близнецам из безымянной деревни неподалёку от Хэца. Так как кроме вас с Далией, Ниэль, в той деревне больше не было близнецов, то я решил, что послание адресовано именно вам. Вот я и передал.

Короли молча разглядывали тряпицу неопределённого цвета и со странным рисунком. Линии этого рисунка то разбегались в стороны, то соединялись или пересекались, образуя какой-то необычный ассиметричный орнамент. Ниэль повертел плотную ткань в руках, даже на свет посмотрел, но ничего нового не обнаружил.

Нарушив тишину, громко хлопнула дверь, и в комнату быстро прошагал Зэфус, за ним вбежал Снег и тут же бросился знакомиться с вскочившими с пола Героем и Кошкой. Олри метнулась оттаскивать своих зарычавших зверей. Каллин же успел только чуть приподняться в кресле, как маг сгрёб его в охапку и так стиснул, что бедняга посинел.

– Это ты, чертяка! – воскликнул Зэфус, на мгновение разжимая объятия. – Сто лет тебя не видел, уже хотел сам съездить, да королевство не на кого было оставить.

Новые объятия снова выбили весь воздух из лёгких Каллина.