====== 70 ======

Сайлар нихрена не принимал этот поганый мир, и самого себя, как часть этого мира – тоже.

Когда-то, когда он был Габриэлем Греем, он числил себя изгоем. Его никто не любил настолько, чтобы он поверил в это и полюбил себя сам. Мать не скупилась на ласковые слова, но всегда при этом смотрела сквозь сына. А с чего бы остальным понадобилось сфокусировать на нём своё внимание, Габриэль и сам не представлял; он сам, сколько ни всматривался в самого себя, ничего особенного не видел. Да и неособенного – тоже. Он не замечал у себя предрасположенностей и талантов и, когда пришло время, просто направился по стопам отца, став часовщиком.

Его исконное умение видеть суть вещей проявилось довольно рано, но распознать за этим дар на тот момент он был не в состоянии.

Это лишь помогало ему чинить часы.

И ведь он даже не смел надеяться на большее.

Мечтал, да, но тайком даже от самого себя, тщательно удерживая внутри трепет в ответ на очередные материнские бессвязные словесные ласки, прячась ночами под подушку, изнывая сам не зная от чего, чувствуя, что пролетает где-то абсолютно мимо всего остального мира и не понимая, зачем тогда что-то так больно царапает его изнутри, и манит, и тянет куда-то, дальше и выше в тысячу раз, чем позволяло ему мироздание.

Полтора года назад доктор Суреш-старший открыл для него врата во вселенную – и предал его.

Наверное, Габриэлю было бы проще научиться справляться с жаждой, вскрытой с осознанием своего дара, будь рядом с ним хоть кто-то, кто пусть бы не обязательно его любил, но хотя бы был честен, глядя ему в глаза.

Но рядом с ним никого подобного не было.

И тогда изгой Габриэль убил доктора Суреша и стал изгоем Сайларом, у которого не было причин бороться с этой жаждой, кроме смутных, помятых, серых, как вся его прежняя жизнь, бессмысленных принципов. Наверное, моральных, но он бы не взялся судить эти ошмётки Габриэля, той части самого себя, что он отчаянно пытался упрятать, затоптать в самом тёмном углу своей развороченной души.

Получалось так себе.

Он мог встать с утра, липкий от ужаса, от понимания того, каким монстром становится; позавтракать, проторчать пару часов в мастерской, чиня часы и принимая клиентов; потом спокойно закрыть в неурочное время дверь и пойти в комнату, в которой на стене висела карта с отметками о людях, имеющих способности, реализуя своё намерение выйти на охоту: у него был частичный список тех, кого разыскивал убитый доктор. И так весь день. Иногда казалось, что Габриэль и Сайлар даже не пересекаются, живя в одном пространстве параллельными жизнями, но это было лишь уловкой ума, и он понимал, что долго так продолжаться не сможет. Даже во сне он то скукоживался, вновь и вновь погружаясь в подробности о том, как убивал – грубо, неизящно, камнем по голове – первого своего донора, человека, вместе с жизнью отдавшему ему телекинез, то метался по кровати, хрипя от острого желания наживы, нового, нового, нового познания, нового мира, в центре которого будет находиться он.

Его исполнившаяся мечта стала его проклятием.

Будучи одним из немногих, кто умел ценить и принимать подобные подарки, он был готов сломаться от самого долгожданного из них.

Сложно было сказать, кто именно перекидывал верёвку через балку и завязывал петлю.

На первый взгляд казалось очевидным, что это был Габриэль, но при этом он использовал способности, оккупированные Сайларом, так что, скорее всего, это была инициатива обоих.

Это было год назад.

В его голове, просунутой в петлю, пульсировало: «непростительно… непростительно…», и в тот момент, когда он понял, что шея намертво перехвачена затягивающимся узлом, что под ногами уже нет опоры, и что руками тоже дотянуться не до чего, и пути назад нет, о, в этот момент, несмотря на весь охвативший его ужас, он был почти счастлив.

Верёвка порвалась и он готов был рыдать от того, что даже сдохнуть не может по-человечески. И он бы рыдал, если бы не оказавшая рядом девушка, случайная клиентка, кинувшаяся утешать абсолютно незнакомого ей человека, убеждая, что всё будет хорошо, что лопнувшая верёвка – это знак судьбы, это второй шанс.

Шанс?

О да, шанс… Но для кого?! Габриэля или Сайлара?

Он утыкался ей в плечо и позволял гладить себя по голове и не позволял себе плакать, хотя всё ещё хотел – уже не столько от обиды на безжалостный фатум, не дающий ему даже умереть, сколько от этой нечаянной ласки от той, которая просто зашла починить часы.

Она не оставила его и после, приходя к нему в мастерскую почти каждый день и, наверное, это была странная дружба, хотя, наверное, и не совсем дружба, потому что в её присутствии его сердце напоминало сбившийся с ритма механизм, и он почти поверил в то, что ему не обязательно отбирать чужие дары для того, чтобы стать особенным.

Особенным не для всех, нет, но для неё.

Эта девушка – она заставила его поверить в то, что он сможет справиться с жаждой – и предала его.

По крайней мере, он так решил, у него была целая куча поводов так думать.

Как выяснилось, она оказалась рядом с ним не случайно. Она тоже имела способности. Это она перебила электрическим разрядом его верёвку. Она не дала ему умереть. Она таскалась к нему всё это время, и это была никакая не судьба!

Никакая! Нахрен!! Не судьба!!!

Притащила к нему какого-то постороннего недотёпу, тоже имеющего дар, расписывая того, как лучшее блюдо в ресторане, заставляя задыхаться от ревности и жажды! А когда он не сдержался, выдала себя, выдала своё грязное предательство, разразившись молнией и сбежав… господи…

Оставшись с парнем наедине, он убил его, вскрыв череп и ознакомившись с подробностями его дара. Техническая информация. Не забывайте требовать при покупке… господи…

Господи…

Сайлар послал к чертям всех богов и шокированно взирающего на свои окровавленные руки Габриэля, и вышел на охоту.

Не зная о том, что в одном квартале от него колотится в истерике спасшая его и сбежавшая от него девушка – запутавшаяся, погрязшая между вросшей в неё потребностью угодить отцу и компании, и новым, совершенно новым для неё желанием причаститься к человеку, с которым у неё было куда больше общего, чем это казалось поначалу – и кричит, размазывая слёзы, своему напарнику:

- Ты не понимаешь, Беннет! У него была душа! Её можно было спасти!

А тот смотрит на неё нечитаемо без единой эмоции сквозь роговые очки и сухо отвечает:

- Мы выполняем приказы, Элль. Мы агенты.

Хотя что бы это изменило, даже если бы и знал?

Список был на руках, и всё, что ему требовалось – пойти по следу.

Сначала беспорядочно, кидаясь на всё, что первым попадалось у него на пути, но очень скоро у него появился приоритет. Пока только один. Точнее, одна. Девчонка. Такая заманчивая маленькая девчонка. Клер Беннет. Чирлидер. Умеющая регенерировать.

Если бы он знал тогда, что она дочь главного его преследователя, её ценность возросла бы ещё выше.

Он выслеживал её.

Компания выслеживала его.

Он проиграл, упустил Клер и попался в руки её отца.

И, наконец-то, столкнулся с компанией напрямую, без подставных лиц, помещённый на пятый уровень для самых опасных преступников, привязанный к кушетке и подключенный к аппарату, вводящему его в искусственную кому. Его боялись даже сквозь пуленепробиваемое стекло. Над ним проводили эксперименты, на нём поставили печать маньяка, и не оставили ни шанса на то, чтобы остаться человеком. У него появился личный враг и в редкие моменты просветления Сайлар ловил его суженный ненавистью и страхом за дочь взгляд из-за стекла. Ной Беннет делал всё для того, чтобы он никогда больше не приблизился ни к кому. Особенно – к маленьким заманчивым девочкам. Особенно к ним…

Сайлар всё равно сбежал.

Несколько месяцев назад.

Поумневший, последовательный, на новой ступени своей эволюции, походящий уже не на взбесившееся голодное животное, а на существо, умеющее планировать, отказываться от малого ради большего.