“Сегодня Министерство магии сообщило, что Сириус Блэк — самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан — до сих пор не пойман.

— Мы делаем все возможное, чтобы найти Блэка, — заверил утром министр магии Корнелиус Фадж, — и призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие.

Некоторые члены Международной федерации колдунов недовольны тем, что Фадж сообщил о происшедшем премьер-министру магглов.

— А как бы вы поступили на моем месте? — заявил Фадж, известный своим раздражительным характером. — Блэк сумасшедший. Он опасен как для волшебников, так и для магглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один маггл. А если и узнают, сочтут за репортерскую утку.

Магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой простецы убивают друг друга). Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек.”

Римус вгляделся в темные глаза Сириуса Блэка, единственные живые точки на исхудалом лице. О нет, Люпин не верил в то, что Сириус сошел с ума. Сумасшедшие не сбегают из Азкабана. Сердце оборотня сжималось при виде того, каким стал красавчик и баловень судьбы Сириус. Его любимый Сириус.

Люпин размышлял. Конечно же, с учетом его плачевного финансового положения, приглашение на работу в Хогвартс было настоящим подарком Провидения. Но оборотень привык, что Провидение всегда требует чего-то взамен. В голову настойчиво лезли мысли о том, зачем в действительности Дамблдору понадобилось держать его под присмотром: а в том, что быть преподавателем в Хогвартсе означает быть под наблюдением Дамблдора, он не сомневался ни секунды. И сбежавший из Азкабана Сириус казался Люпину самым логичным объяснением. Оборотень задавал себе вопрос, готов ли он отказаться от Сириуса или в открытую противостоять Дамблдору в случае необходимости?

Несмотря на страхи Гарри, Лен встретил его очень тепло. Повелитель решил не касаться темы взаимоотношений Гарри с Роларом и Блейзом, понимая, что излишнее давление будет в этом вопросе скорее вредным.

Неожиданно для всех Повелительница Кендра выразила желание пообщаться с Хранителем своего Советника. Лен только пожал плечами на вопрос Гарри, что может понадобиться вампирше от него, но заверил юного волшебника, что уж на этой встрече ему точно ничто не угрожает. Гарри убежал в Дом Совещаний, Лен же, воспользовавшись моментом, задал Ролару щекотливый вопрос:

- И что ты САМ про это думаешь, Ролар? – серые глаза внимательно следили за выражением лица вампира.

- Лен, ты мой давний друг. Ты знаешь меня, наверное, даже лучше, чем я сам – себя. Я воспринимаю Гарри как ребенка. Любимого, доверчивого, ранимого... Ребенка! Я чувствую, что он в смятении, но что делать с этим – ума не приложу. Я не могу его оттолкнуть, понимаешь? – Ролар закрыл лицо руками, не в силах выдержать испытующего взгляда.

- Понимаю. Но также я понимаю, что Гарри воспринимает тебя несколько... иначе. Ты играешь с огнем, Ролар. В один прекрасный день ты обнаружишь его в своей постели, и что?.. Ты к этому готов?.. – Лен продолжал серьезно смотреть на друга.

- Я не знаю, – Ролар покачал головой, не отнимая руки от лица. – Что ты предлагаешь?.. Поговорить с ним?..

- Боюсь, что говорить уже поздно, – задумчиво сказал Повелитель. – Попробуй нагрузить его побольше занятиями, чтобы времени на глупости не оставалось. Насколько я понял из его воспоминаний, там в Хогвартсе какой-то парень настойчиво ищет его расположения. Может быть, за год ему удастся добиться взаимности?.. Черт возьми, Ролар, почему бы Гарри не интересоваться девчонками? Наследственность что ли дурная... Нужно попробовать выяснить побольше о его родителях.

Ярко-голубые глаза Повелительницы смотрели на Гарри оценивающе. Произнеся положенное приветствие, юноша переминался с ноги на ногу, не понимая, почему вампирша не начинает разговор. Наконец Кендра нарушила молчание:

- Гарри, тебе скоро исполнится 13 лет. По меркам волшебников это уже не совсем детский возраст. Я бы хотела уточнить у тебя, каковы твои планы относительно миссии, возложенной на тебя Советником. Готов ли ты ее исполнить?

- Миссии, Повелительница? – переспросил Гарри, не вполне понимая, о чем идет речь.

- Разумеется. Ты – его Хранитель. В случае внезапной смерти Повелителя тебе придется замыкать для него Круг. Ты понимаешь, что это означает? – женщина испытующе смотрела на него.

- Я догадываюсь... – осторожно ответил Гарри.

- Догадываюсь! – воскликнула она, резко поднялась с трона и заходила по залу. – О чем только думает этот сумасбродный вампир! Ты даже ни разу не видел, как замыкается Круг?

- Нет, Повелительница, – Гарри вдруг осознал, что за всеми своими любовными переживаниями на самом деле совершенно упустил из внимания этот момент, – Вы покажете мне?

- Покажу, – Повелительница нехорошо улыбнулась, и у Гарри засосало под ложечкой. – Приходи завтра к Храму в полдень.

====== Глава 26. Грань ======

В Велибрии, как и в большинстве вампирских долин, дома ставили прямо посреди леса, расчищая лишь небольшой участок под одну-две грядки, и те преимущественно с цветами (это делалось из-за «эффекта черновика» – какой смысл обзаводиться обширным подворьем, если на него придется три-четыре «дырки» сквозь пространство, из которых в любой момент могут выскочить заплутавшие в лесу чужаки, воры или крайне озадаченный медведь в дурном настроении). Исключение составляла площадь, огромная и аккуратно вымощенная, в центре которой стоял храм.

Храм напоминал полураспущенный цветок белой кувшинки – шесть лепестков уже отделились от бутона, а остальные еще сомкнуты остроконечным куполом. Не такой уж и высокий, от силы восемь саженей, при дневном свете он завораживал изяществом линий и филигранностью отделки. Гладкие бледно-розовые стены блестели, точно настоящие лепестки; казалось, они матово светятся изнутри, источая живое тепло. Идеально подогнанные камни словно срослись, не оставив щелей; храм как будто выточили из цельной скалы, расписав не красками, а хрустальными прожилками – почти незаметными, но, стоило уцепиться взглядом хотя бы за одну, как стена стремительно обрастала узорами сверху донизу.

На площади почему-то не было ни души – кроме Кендры, ожидавшей Гарри возле двустворчатых, в полтора человеческих роста, дверей.

Изнутри храм казался намного выше и просторней. Сквозь звездчатое отверстие в куполе тускло брезжил свет, но святилище не выглядело ни унылым, ни мрачным. Прожилки хрусталя стали заметнее, окрасившись в золотистый цвет, и вились по темно-серым стенам, как диковинные лозы с редкими цветками-кристаллами. В рукотворность здания не верилось совершенно, Гарри словно очутился в огромной горной пещере, холодной и сыроватой, но не затхлой. С трудом оторвавшись от созерцания общей перспективы, Гарри опустил глаза. Посреди зала находился Круг, который ему предстояло замкнуть.

Собственно стандартная для Ведьминых Кругов гексаграмма – черные линии, намертво впечатанные в гранитный пол – не была чем-то особо примечательным, двенадцать мраморных статуй в наружных и внутренних углах шестиконечной звезды да массивная плита алтаря в центре, покоящаяся на четырех пирамидальных камнях. Статуи изображали каких-то странных крылатых тварей, вроде помеси упырей с летучими мышами: тупые оскаленные морды с парными клыками в обеих челюстях, кожистые крылья с когтями на сгибах, перепонками соединяющие передние и задние лапы. Загадочно поблескивали драгоценные камни, невесть как вставленные в пасти неведомых гадин. Вытащить их, не выбив клыки, казалось невозможным. Гарри с содроганием опознал в статуях вторую ипостась женщин-вампирок и еще больше укрепился в своем мнении относительно правильности своей ориентации.

Только теперь Гарри заметил печального волка, лежавшего на алтаре и наблюдавшего за вошедшими желтыми тоскливыми глазами. Кендра повела плечами, сбрасывая на пол легкое белое платье. Гарри поспешно отвел взгляд. Вампирша обладала идеальной фигурой, но все же юноша почувствовал неловкость.