Ошарашенные Снейп и Поттер смотрели на столь вовремя и столь внезапно появившегося директора как на восьмое чудо света. Дамблдор же, наслаждаясь произведенным эффектом, шутливо отсалютовал волшебникам.

- Я согласен охранять Школу, что есть дом мой на веки вечные, от любого злонамеренного нападения. Согласен также не убивать волшебников, вне зависимости от чистоты крови. Но гарантирую выполнение данного условия только лишь тогда, когда буду накормлен я и сыт я.

Вместо ответа Дамблдор щелкнул пальцами и перед ним с хлопком появился один из домовиков Хогвартса.

- Змею в подземелья будете раз в месяц доставлять освежеванную коровью тушу. Первую – прямо сейчас.

Домовик поклонился и исчез. Спустя пару минут перед змеем появилась туша.

Воспользовавшись моментом, волшебники откланялись. Василиск приступил к трапезе.

- Директор, вы как здесь оказались? – не выдержал Снейп на обратной дороге.

- Стреляли, – засмеялся Альбус. Северус изогнул бровь, – мистер Забини прибежал за мной, рассказал, что вы за самодеятельность развели. О, а вот и он, кстати.

Поднявшись по трубе, волшебники и впрямь наткнулись на бледного Блейза, явно места себе не находившего от беспокойства. Стоило Гарри спрыгнуть с метлы, как мальчик подскочил к нему и сжал в объятиях. Гарри привычно смутился. Дамблдор всем своим видом демонстрировал умиление.

Остаток учебного года прошел относительно спокойно, если не считать того, что василиск периодически приползал в ту часть замка, где находился Гарри, и шептался с ним через стену. Молодой волшебник при первой же возможности покидал класс и спускался в туалет Плаксы Миртл, чтобы поболтать с исполинским гадом. Василиска, оказывается, звали Сципион. К концу года мальчик очень привязался к нему: мудрость тысячелетнего существа подкупала, а рассказываемые им истории – завораживали.

Дамблдор не был бы Дамблдором, если бы не вытребовал у Снейпа крестраж. Скрепя сердце, Северус отдал его директору, успокаивая себя тем, что василиск больше не опасен, да и если бы Дамблдор хотел, он бы все равно нашел способ заставить того убивать: с крестражем или без него.

Гарри много времени проводил с Блейзом: после случая с василиском юный волшебник чувствовал благодарность по отношению к итальянцу. А кроме того, Забини и в самом деле был очень приятным собеседником: эрудированным, воспитанным, спокойным... Гарри испытывал некоторую неловкость из-за тех взглядов, которые Блейз иногда бросал на него, и эмпат, чувствуя это, старался скрывать свои эмоции.

В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите – профессора Локонса, который, честно говоря, толком ничего и не преподавал, уволили, сочтя профнепригодным. Гарри по этому поводу совершенно не расстроился: близился отъезд, а значит, юный волшебник должен был вскоре вернуться домой, в ставшую родной Долину. Чем меньше дней оставалось до окончания семестра, тем сложнее Гарри было скрывать свое предвкушение от встречи с вампирами. И тем печальнее и молчаливее становился Блейз.

Гарри видел это, но совершенно не знал, что сказать. Он ценил Забини, ценил его отношение, был благодарен ему за помощь... но чувствовал, что этого недостаточно. И в то же время стоило ему вспомнить смеющиеся глаза Ролара, как на душе становилось тепло, а губы сами собой расползались в улыбке.

Когда пришла пора собираться на поезд, Гарри отправился попрощаться со Сципионом. Змей довольно быстро догадался, что Гарри что-то беспокоит. Получив сбивчивый ответ, василиск задумался, а потом посоветовал:

- Слушай свое сердце, Хранитель. Только оно говорит правду. Я буду ждать тебя в сентябре.

====== Глава 24. Возвращение ======

Гарри впервые возвращался в Долину самостоятельно: профессор Снейп был еще занят в школе после отъезда учеников. Весело доехав на поезде до вокзала Кингс-Кросс, Гарри задержался в купе, складывая в карманы недоеденные сладости. Блейз тоже не спешил уходить. Помявшись, он прикрыл дверь купе и встал возле нее, сжимая ее ручку так, что костяшки пальцев побелели. Гарри поднял на него глаза в немом вопросе.

Собравшись с духом, итальянец сделал шаг в сторону Гарри и взял его за руку, не отрываясь глядя в невозможно-зеленые глаза однокурсника.

- Гарри... я...

В этот момент двери купе отворились: на пороге стоял незнакомый волшебник в железнодорожной форме:

- Так, ребятки, поторапливайтесь! Состав скоро будут убирать, выходите-выходите! Давайте, я помогу вам с чемоданами?..

Блейз отпустил руку Гарри и, грустно улыбнувшись, вышел из купе, протиснувшись мимо волшебника, так и не проронив больше ни слова.

Выйдя на перрон последним, Гарри огляделся. Большинство учеников и встречающих уже покинули платформу, поэтому одинокая фигура в коже сразу привлекла его внимание. Вампир стоял спиной к поезду, наблюдая, как маги один за другим исчезают за волшебным барьером между платформами. Сердце Гарри колотилось где-то в горле, он замер, не в силах оторвать взгляд от обтянутой тонко выделанной кожей фигуры: узкие бедра с угадывавшейся рельефной мускулатурой, широкие плечи, собранные в низкий хвост черные как смоль блестящие прямые волосы... Мальчику стало не хватать воздуха, он шумно выдохнул и, взяв себя в руки, направился к встречающему. Ролар обернулся и распахнул объятия:

- Привет, малыш!

Гермиона в одиночестве бродила по Косому переулку. Конечно же, Драко не мог составить ей компанию в покупке школьных принадлежностей: его родители, и в первую очередь надменный отец, никогда бы не одобрили, узнай они, что их сын и наследник дружит с магглорожденной ведьмой. По правде сказать, Гермионе было обидно, что в мире волшебников она была словно второй сорт, но единственный ее чистокровный однокурсник, с которым у девочки складывались приятельские отношения, страшно смущался и не мог ей объяснить, в чем принципиальная разница между ней и другими волшебниками. Невилл, кстати, никогда не покупал себе школьные принадлежности сам: бабушка заказывала их доставку прямо в поместье.

В этом Гермиона ему не завидовала. Прогуляться по волшебным магазинам – это было особое удовольствие. Вот и теперь ей предстояло настоящее приключение: родители разрешили ей завести магического фамильяра. Войдя в магазин с волшебными животными, девушка неожиданно встретила однокурсника – Рональда Уизли.

— Я насчет крысы, — говорил он ведьме за прилавком. — Мы были в Египте, и с тех пор ей не по себе.

— Клади на прилавок, — велела ведьма, вытаскивая из кармана черные очки.

Достав Коросту, Рон положил ее рядом с клеткой, где прыгали несколько крыс. Они мигом угомонились и столпились у проволочной стенки, чтобы лучше видеть.

Короста, как почти все имущество Рона, досталась ему в наследство от братьев. Она была худая и старая, не сравнить с сородичами в клетке.

— Хм... — Ведьма взяла Коросту. — Сколько лет этой крысе?

— Не знаю, — протянул Рон. — Очень старая. Она перешла ко мне от брата.

— А какие у нее есть волшебные способности? — поинтересовалась ведьма, внимательно рассматривая Коросту.

— Ну–у, — замялся Рон. — По правде говоря, Короста никогда не проявляла ни малейших волшебных способностей.

Ведьма окинула взглядом драное левое ухо и переднюю лапу, где недоставало пальца, и громко зацокала языком.

— Видать, не раз побывала в переделке, — изрекла ведьма.

— Мне ее Перси уже такую отдал, — оправдывался Рон.

— Обычные садовые крысы, вроде твоей, живут не дольше трех лет. Хочешь долгожителя, — сказала ведьма, — выбирай из этих.

Она указала на черных крыс, которые тут же весело запрыгали.

— Выпендриваются, — буркнул Рон.

— Не хочешь новую крысу? Ладно. Тогда вот тебе крысиная микстура. — Ведьма извлекла из под прилавка маленький красный пузырек.