- О, Северус! Я...

- Помни, ты сказала — все, что угодно.

*

- Хоупер, мне нужен заключенный номер тринадцать восемьдесят семь три. К нему посетитель.

- Что, снова? Вот ведь! Лорд Малфой даже в Азкабане сумел устроиться. Остальные-то наверху сидят, ближе к облакам, чем к земле, а он...

- Ты что, оглох, дери тебя оборотень! Заключенного в комнату свиданий!

- Да, сэр! Сию минуту, сэр! Вот ведь... – Шаги гулко отдавались по коридору. – Хорошо хоть наверх не надо... Везет лордам однако! Столько лет в мракоборцах, а доверили только этих сторожить, вместо дементоров...

- Что это ты бормочешь, Хоупер? Если мракоборец начинает сам с собой разговаривать, это дурной признак. А может, ты голоса слышишь?

- Да чтоб тебе минотавр на пути встретился, Кэнтингтон! Что ты несешь?!

- А что ты на нашем этаже забыл?

- К Малфою опять посетители, дери его тролль!

- К лорду Малфою?

- К нему.

- Хорошо, я сам провожу.

- Кэнтингтон, я должен сопровождать заключенного.

- Тебя отправили за ним, Хоупер. Но старший тут я! Так что возвращайся на свой этаж. Через пять минут лорд Малфой будет в комнате свиданий.

- Дерьмо кентавра, Кэнтингтон! Что ты раскомандовался?! – Мракоборец скосил глаза на направленный на него кончик волшебной палочки, где уже тлели алые искры. – Раздухарился как! Да плевать мне! Сам его доставляй!

Шаги Хоупера затихли. Глаза Кэнтингтона странно блеснули, словно за ними не было жизни — пустое зеркало. Бесконечный коридор, ряды дверей по обе стороны. Номер тринадцать восемьдесят семь три. Ключ лязгнул в замке...

- Лорд Малфой...

- Кэнтингтон, ты обещал прекратить эти никому ненужные допросы!

- Э-э... да, конечно, по мере моих скромных сил... Но я... К вам посетители. Свидание...

- Что ж, раз кто-то решил скрасить мое одиночество здесь, то этим не стоит пренебрегать.

- Надеюсь, вы здесь не задержитесь...

- Я тоже надеюсь... И на твою помощь тоже!

Тот же зеркальный блеск в глазах, пустой взгляд.

- Буду счастлив услужить вам, лорд Малфой.

*

Комната свиданий. Азкабан. Даже когда за стенами неслышными тенями скользили дементоры, тут не было так холодно и жутко. Прийти сюда снова... Селена поежилась, плотнее завернувшись в мантию. Играть не по правилам! Это непривычно, это совсем не в ее стиле... Столько лет она знала, куда и за кем идти, а теперь... Главное — не думать! Мысли причиняют боль, воспоминания причиняют боль. Это место причиняет боль!

Стоящий у двери мракоборец безучастно разглядывал противоположную стену. Порой его взгляд останавливался на ней. В нем было удивление, непонимание — леди Блэк, чей муж погиб во время битвы в Министерстве... Теперь он был реабилитирован, был героем, имя которого с восхищением произносила молодежь. Об этом Сириус мечтал, к этому стремился и обрел... Посмертно... Воистину, надо быть осторожным в своих желаниях, ведь никогда не знаешь, как именно они сбудутся.

Их взгляды пересеклись.

- Еще раз напоминаю вам, что не для членов семьи время свидания составляет пятнадцать минут, – казенным голосом он повторял хорошо заученные фразы. – Свою палочку вы получите назад на выходе. Любые передачи в комнате свиданий запрещены. Все принесенные вами вещи должны пройти специальный досмотр...

- Я не собираюсь ничего передавать.

- Тем лучше.

Селена отвернулась. Лучше смотреть на стену, чем чувствовать чужое любопытство. За спиной раздался лязг замка, скрип двери.

- Заключенный номер тринадцать восемьдесят семь три доставлен.

- Где Хоупер? – Пауза. Она не оборачивалась, ждала. – У вас пятнадцать минут.

Дверь захлопнулась, лязгнул замок. Поворот растянулся на три удара сердца. С той ночи в министерстве она не видела Малфоя. Боль всколыхнулась, засасывая ее, будто идущий на дно корабль утаскивал за собой на дно водоворота. В комнате потемнело, она не сразу поняла.

- Гроза в Азкабане? Селена, дорогая, рад тебя видеть. Дождь мне сейчас не помешает. В моей камере нет ванной.

Глубокий вдох. Больше туч не нужно...

- Похоже, тебе здесь не нравится. Зато теперь и ты увидел Азкабан изнутри.

- Что ты, мне повезло гораздо меньше. Дементоры покинули сию обитель, и она стала не такой унылой. Ты пришла позлорадствовать? Это месть?

Он вдруг оказался слишком близко. На расстоянии вытянутой руки.

- Мои соболезнования, но я не могу сказать, что мне жаль. Это было бы слишком откровенной ложью.

- И мне не жаль видеть тебя здесь!

- Не стоило приходить, чтобы сказать мне это... – Горячие пальцы коснулись ее запястья. – Хотя я бесконечно рад тебя видеть. – Глаза жадно блуждали по ее лицу. – Надоело каждый раз слушать нытье Нарциссы. Так зачем ты пришла?

Его голос упал до шепота.

- Я уже сказала, увидеть, как ты будешь смотреться в этих стенах.

Бросило в жар. Она обещала себе, что сделает это. Рука потянулась к застежке мантии, та тяжело упала на пол. Короткий вдох, слишком долгий выдох. Черное вдовье платье — но, как перчатка, по фигуре. Слишком... Провалиться на месте или идти до конца.

- И еще... Я хочу отомстить! Беллатрисе...

- Готов тебе помочь, красавица, но отсюда это несколько проблематично.

Не отрывал глаз, но ближе не подходил. Хвала Мерлину!

- Неужели? Именно поэтому только тебе разрешены свидания? За какие заслуги?

- Я всегда тебе говорил, что для меня нет ничего невозможного.

Торжествующая улыбка плохо сочеталась с мятой одеждой и щетиной на щеках. Но он ликовал так, словно был на свободе, а не в стенах Азкабана.

- Тем более здесь. Даже Блэку, — удар под дых! – удалось доказать, что не такая уж это неприступная крепость.

- Мне нужна жизнь Белатрисы! Я предлагаю обмен.

- Обмен?

- Что для тебя желаннее всего на свете?

- Будешь любить меня?

- Для этого мне понадобится новое сердце... Мое, кажется, сгорело. Но я смогу расплатиться...

Шаг вперед, сокращая расстояние.

- Клин клином вышибают, кажется, так говорят магглы.

- Да... Или забивают первый еще глубже...

Глаза в глаза. Его губы. Слишком жарко, невыносимо! Все не так. Терпение...

- Столько лет я ждал... Я сделаю все, что попросишь. Ты — мое отчаяние!

- Главное, чтобы не безумие... – Шаг назад, подняла с пола мантию. Спрятаться, как в раковину. – И помни — все, что попрошу.

*

Пальцы путаются. Правый карман, левый… Потеряла?! Быть не может!

Не видела, а угадывала скорее за дрожащей пеленой – серые глаза, веки опухшие, красные, личико еще худее, чем раньше, и совсем взрослое, непривычное. Голос – как издалека.

- Лили, я понимаю, сейчас ты не можешь ни о чем другом думать… Но послушай меня и постарайся запомнить. Это важно. Начинается война, мы все в опасности. Если что-то случится… если тебе понадобится помощь – я хочу, чтобы ты знала, где нас найти. Возьми. Не потеряй.

Тоненькие пальчики неожиданно сильно стиснули руку, даже больно сделалось.

- Не потеряй, слышишь? Всегда держи при себе. И никому не показывай, кроме мамы. Лили… Это – очень важно…

Пальцы путаются. Правый карман, левый, внутренний… Неужели…

Левый карман, правый… Слава Мерлину!

На клочке пергамента – неровными, корявыми буквами.

Едва успела дочитать строку, как из вечернего тумана соткался невысокий кривобокий домишко. Вверх по стершимся ступенькам, молоток – львиная лапа…

Потянулась было.

- Молоток не трогай, на нем заклятье. В дверь стучи палочкой. Постарайся запомнить…

Она постаралась.

Да. Палочкой.

Палочка во внутреннем кармане.

Уж палочку она не забудет. Хоть чему-то научил «Отряд Дамблдора». Начинается война, и мы все в опасности. Да.

И стучать палочкой.

- Дери гиппогриф, кого это принесло на ночь глядя!

Разве она уже постучала?

- Это Лили… мистер Грюм… Лили Блэк…