- Лили Блэк, говоришь? Ну, раз ты Лили Блэк, тогда отвечай. Кто тебя научил управляться с метлой?

Даже сейчас от воспоминания потеплело.

- Мэгги, мистер Грюм.

- И что она тебе сказала про метлу?

- Сказала, что «Нимбусы» своевольные, могут взбрыкнуть. И что с ними надо построже.

За дверью щелкнуло. Потом звякнуло. Потом снова щелкнуло. Замки отпирались, наверное, с минуту.

Лили перемялась на месте, поежилась. От близкой реки тянуло прохладой и странно знакомым запахом.

Наконец хрустнула последняя щеколда, квадратик света упал на крыльцо. Большая грузная фигура заслонила проем. И стало вдруг почти неловко. Какой он – дом бывшего мракоборца? И какой он сам – когда он не в аврорате, не в Хогвартсе, не на собраниях Ордена?..

- Ну… Чего стоишь, входи, раз уж пришла.

Он и не вздумал подвинуться, чтобы пропустить ее, – пришлось протискиваться. Большая грузная фигура. Поношенная рубашка, неизменный жилет с кучей карманов. Только плаща не хватает. А так – совсем такой же, как в Хогвартсе, как на собраниях Ордена…

Постоял на крыльце, вероятно, глядя магическим глазом вокруг, проверяя.

Лили застыла посреди крошечной прихожей, не решаясь идти дальше. Раскидистые оленьи рога, на крючке – тот самый, знакомый, походный плащ, рядом – джинсовая курточка, кажется такой маленькой, словно детской… В углу у двери небрежно сброшены старенькие кеды.

Сзади снова защелкали замки.

Клацнула нога.

- Проходи, что ли.

Грюм неуклюже переступил на здоровую и захромал по узкому коридорчику. Лили потянулась следом.

За скрипнувшей дверью показались жарко натопленный камин, потертые клетчатые кресла, простенький чайный сервиз на низком столике. И запах дома, уюта – такой, что вдруг вспомнилось детство, и глаза заслезились, и захотелось вернуться. В тот, первый, маленький домик в Хогсмиде, в ту жизнь, которой уже никогда не будет.

- Уж не взыщи, гостей мы не ждали сегодня.

Лили быстро моргнула и повернулась.

- Я всего на минутку, мистер Грюм.

Лицо с привычными шрамами, только один новый появился – глубокий, багрово-красный, на лбу, почти у самых волос, словно с него пытались снять скальп. Огромный глаз, неестественно яркий, и второй, здоровый, светло-голубой. Брови тоже разные – одна, пересеченная застарелым рубцом, седая, другая – рыжая. И волосы рыжие. В Хогвартсе они всегда болтались беспорядочными патлами, а сейчас как будто даже причесаны.

- Что случилось?

- Ничего… То есть… ничего такого… Просто я… Мне очень нужно поговорить с Мэгги, мистер Грюм.

- Мэг еще в аврорате. Вернется – поговорите.

Мотнул головой на старенький, тоже клетчатый диван – Лили послушно села. Рядом, прямо на полу, внушительная стопка книг – некоторые совсем ветхие и наверняка относятся к черной магии. Лили покосилась на них, но Грюм даже бровью не повел. Подхватил со стола поднос – в его больших ладонях он показался совсем хлипким. Предложить помочь как-то неловко…

Дверь за ним закрылась, на кухне плеснула вода и грохнул чайник. Лили посидела еще немного, разглядывая переплетение линий на обивке, потом встала, подошла к окну – тихая пустынная улочка маггловского квартала, редкие фонари, ни одного прохожего, клубы тумана от близкой реки... Огонь в очаге трещит уютно, убаюкивает. На каминной полке – парочка вредноскопов, детектор лжи и еще какие-то странные штуковины. Подшивка журнала «Трансфигурация сегодня» – Мэгги жаловалась, что все эти сложности ей в упор не даются, сколько бы ни читала и ни вникала. Несколько свитков пергамента – вероятно, ее ученические конспекты. Посередине, на почетном месте, фотоснимок: тоненькая Мэгги в непривычно нарядном, длинном клетчатом платье, и еще более непривычный – в сюртуке и килте со спорраном из белого хорька – Грозный Глаз Грюм. Она улыбается тихо и счастливо, у него лицо, по обыкновению, серьезное, но не хмурое, руку ее держит крепко…

- Чай я варить не мастак, а домовиков мы тут не держим, так что извини…

- Что вы, мистер Грюм, не стоило…

Зазвякали в больших руках хлипкие чашечки. Тускло блеснула на безымянном пальце тонкая серебряная полоска с кельтским узором. Неожиданно и странно – на этой загрубевшей, покрытой рубцами и ожогами руке с коротко остриженными ногтями…

- Так что случилось?

- Я… я же сказала, ничего, сэр… я просто…

- Эти сказки ты для своего крестного зельевара побереги! Выкладывай уже, в чем дело.

Опустила глаза, глотнула. Чай крепкий, как виски. Пахнет какими-то травами. Горько, но как-то… уютно? Как дома.

- Я…

- Вот что, Лили. Я речи говорить не умею. Папаша твой был, конечно, тот еще сорвиголова. По глупости во всякое лез… Но парень он был славный. И тебя и твою мать очень любил.

И тут что-то сломалось. Глаза защипало – снова, как тогда, когда только вошла в эту маленькую теплую комнатку, в этот маленький теплый мирок. Но уже не было стыдно и не хотелось отвернуться.

- Даже вы это знали!

- М?

- Все это знали! Что папа очень… очень ее любил! А она…

- Погоди, да что…

- Она теперь замуж выходит!

- Селена?

- И года не прошло! Полгода!..

- Ли…

- Она говорит, так нужно! Кому нужно? Зачем?! Просто она боится! Боится быть одна!

- Послушай-ка меня, девочка. Я твою мать знаю еще с тех пор, как ей было чуть больше лет, чем тебе сейчас. И могу тебе сказать точно: сил и смелости у нее на десятерых хватит. Даже если она сама об этом не знает. За отцом твоим она, знаешь ли, готова была в огонь и в воду.

Всхлип не удержала. Но уже не было стыдно.

- Почему же тогда…

- Иногда больше мужества надо для того, чтоб продолжать жить. И делать то, что должен.

Лили поглядела на большую, грузную фигуру в кресле у очага. Булькнула в широкой ладони фляга, блеснуло на безымянном пальце серебряное кольцо с кельтским узором.

- Мистер Грюм…

В прихожей защелкали замки.

- Аластор!

Лили не решилась пойти за ним.

- Где тебя носило?

- Прости. В метро была авария…

- Что, ты два часа добиралась?

- Нет. Меня задержал Скримджер.

- Дери меня тролль! И что же это нашему новому министру понадобилось? Небось, про битву в Отделе Тайн выспрашивал?

- Нет, про нее он, я думаю, узнал все, что хотел. Про Дамблдора.

- М?

- Куда он отлучается из Хогвартса.

- А! Старине Руфусу во все надо сунуть свой длинный нос!

- Ну, тут я ему не помощник.

Грюм хмыкнул.

На секунду стало тихо.

- М… А ты, я вижу, времени даром не теряешь.

- Я?

- Уже успел приложиться к фляге?

- Придержи-ка язык, Мэг. Был повод.

Ее голос не изменился.

- Да? И какой же?

- Входи – увидишь.

Она на секунду замерла на пороге – маленькая, худенькая, в привычных маггловских джинсах и футболке. Короткая стрижка, серые глаза. Взгляд только… Уже совсем другой, совсем взрослый.

- Лили! Мерлина ради, что ты тут…

- Ты сама сказала, что я могу…

- Да! Да, конечно, можешь! Но ты же должна быть у Лонгботтомов… Они знают, что ты здесь?

Лили только головой покачала. Глаза уже снова щипало. И в следующую секунду тоненькие руки обняли крепко. На безымянном пальце сверкнуло. Серебряная полоска, кельтский узор.

- Мэгги… ой… ты… вы…

Поглядела – почти виновато.

- Да, еще в июле. Прости, что не сказала, тебе было не до того, да и… Я сама понимаю, как это выглядит. Война, смерти, а мы…

- Нет, нет, что ты! Наоборот, это… Это здорово, Мэгги, правда! Я так рада за тебя!

Обняла крепче.

- Спасибо, Лили. Мы никого не приглашали, никаких торжеств… Просто тихонько вдвоем, на ферме у дедушки…

- Вы молодцы, вы… Это правильно. У вас – правильно… Так, как должно быть… А не…

- Лили?

Выпалила – уж лучше сразу.

- Мама выходит замуж за крестного!

Объятия не разжались.

- Ох, Лили… Вот что. Я сейчас приготовлю ужин, а ты пока пошли сову миссис Лонгботтом, предупреди ее, что ты у нас и с тобой все хорошо. Она, наверное, места себе не находит. И твоя мама тоже.