март 1970 г. о. Гваделупа И вблизи, и вдали — всё вода да вода. Плыть в широтах любых нам, вздыхая о ком-то. Ах, питомцы Земли, как мы рады, когда На локаторе вспыхнет мерцающий контур! Над крутыми волнами в ненастные дни, И в тропический штиль, и в полярном тумане, Нас своими огнями все манят они, Острова в океане, острова в океане. К ночи сменится ветер, наступит прилив. Мы вернемся на судно для вахт и авралов, Пару сломанных веток с собой прихватив И стеклянный рисунок погибших кораллов. И забудем мы их, как случайный музей, Как цветное кино на вчерашнем экране, — Те места, где своих мы теряем друзей, Острова в океане, острова в океане. А за бортом темно, только россыпь огней На далеких хребтах, проплывающих мимо. Так ведется давно, с незапамятных дней, И останется так до скончания мира. Не спеши же мне вдруг говорить про любовь, — Между нами нельзя сократить расстояний, Потому что, мой друг, мы ведь тоже с тобой — Острова в океане, острова в океане. 1976 г.
НИС «Дмитрий Менделеев». Тасманово море у берегов Австралии Мне не Тани снятся и не Гали, Не поля родные, не леса, В Сенегале, братцы, в Сенегале, Я такие видел чудеса! Ах, не слабы, братцы, ах, не слабы, Плеск волны, мерцание весла, Крокодилы, пальмы, баобабы И жена французского посла. Хоть французский я не понимаю, И она по-русски — ни фига, Как высока грудь ее нагая, Как нага высокая нога! Не нужны теперь другие бабы, Всю мне душу Африка свела: Крокодилы, пальмы, баобабы, И жена французского посла. Дорогие братья и сестрицы, Что такое сделалось со мной? Все мне сон один и тот же снится — Широкоэкранный и цветной. И в жару, и в стужу, и в ненастье Все сжигает он меня дотла. В нем постель, распахнутая настежь, И жена французского посла. 1970 г. Дакар В городе Понта Дельгада Нет магазинов роскошных, Гор синеватые глыбы Тают в окрестном тумане. В городе Понта Дельгада Девочка смотрит в окошко, Красной огромною рыбой Солнце плывет в океане. В городе Понта Дельгада, Там, где сегодня пишу я, Плющ дон-жуаном зеленым Одолевает балконы. Трели выводит цикада, Улицы лезут по склонам, Явственен в уличном шуме Цокот медлительный конный. Спят под лесами вулканы, Как беспокойные дети. Подняли жесткие канны Красные свечи соцветий. Ах, это все существует Вот уже восемь столетий — Юбки метут мостовую, Трогает жалюзи ветер. Если опять я устану От ежедневной погони, Сон мне приснится знакомый, Ночи короткой награда: Хлопают черные ставни, Цокают звонкие кони В городе Понта Дельгада, В городе Понта Дельгада. 1977 г. Азорские острова, о. Сен-Мигель Остров Хиос, остров Самос, остров Родос… Я немало поскитался по волнам. Отчего же я испытываю робость, Прикасаясь к вашим древним именам? Возвращая позабывшиеся годы, От Невы моей за тридевять земель, Нас качают ваши ласковые воды, — Человечества цветная колыбель. Пусть на суше, где призывно пахнут травы, Ждут опасности по десять раз на дню! — Черный парус, что означить должен траур, Белым парусом на мачте заменю. Трудно веровать в единственного Бога, — Прогневится и тебя прогонит прочь. На Олимпе же — богов бессмертных много, — Кто-нибудь да согласится нам помочь. Что нам Азия, что тесная Европа, — Мало проку в коммунальных теремах! Успокоится с другими Пенелопа, Позабудет про папашу Телемак. И плывем мы, беззаботны, как герои, Не жалеющие в жизни ничего, Мимо Сциллы и Харибды, мимо Трои, Мимо детства моего и твоего. 1984 г. Эгейское море. Судно «Витязь» Тучи светлый листок у луны на мерцающем диске. Вдоль по лунной дорожке неспешно кораблик плывет. Я плыву на восток голубым океаном Индийским, Вдоль тропических бархатных благословенных широт. Пусть, напомнив про дом, догоняют меня телеграммы, Пусть за дальним столом обо мне вспоминают друзья. Если в доме моем разыграется новая драма, В этой драме, наверно, не буду участвовать я. Луч локатора сонный кружится на темном экране. От тебя в стороне и от собственной жизни вдали, Я плыву, невесомый, в Индийском ночном океане, Навсегда оторвавшись от скованной стужей земли. Завтра в сумраке алом поднимется солнце на осте, До тебя донося обо мне запоздалую весть. Здесь жемчужин навалом, как в песне Индийского гостя, И алмазов в пещерах, конечно же, тоже не счесть. Пусть в последний мой час не гремит надо мной канонада, Пусть потом новоселы мое обживают жилье, Я живу только раз, мне бессмертия даром не надо, Потому что бессмертие — то же, что небытие. Жаль, подруга моя, что тебе я не сделался близким. Слез напрасно не трать — позабудешь меня без труда. Ты представь, будто я голубым океаном Индийским Уплываю опять в никуда, в никуда, в никуда… |
