Сейчас на нем также была форма, и он являл собой потрясающее зрелище. Совершенный образец героя родного города. При моих словах Кайден поднял руку и пригладил волосы. После удаления имплантата проблема статического электричества исчезла, отчего его волосы несколько потеряли объем. Мне лично так нравилось больше – теперь, когда я взъерошивала их, они такими и оставались.

- Такси прибыло? – спросила я, внезапно осознав, что он мог вернуться в наш номер не только ради того, чтобы посмотреть на платье, о котором я рассказывала ему ранее.

- Пока нет, но скоро прибудет, - ответил Кайден, подходя ко мне и беря мои руки в свои. Проведя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, он добавил: - Церемония назначена на час, так что у нас есть время.

Я сморщила нос.

- Андерсон всегда был строг к опаздывающим, и я уверена, что Сандерс не отличается в этом от него. Я просто не хочу опоздать, особенно сегодня.

Наверняка он стал не таким принципиальным после войны. Он до сих пор отказывался уходить в отставку, но оставил активную службу, по сути исполняя роль премьер-министра Земли целый месяц, пока формировалось новое правительство. Когда Кали Сандерс сумела вернуться на Землю, они сошлись практически сразу же. Выжив на войне, ты на многое начинаешь смотреть иначе, более прагматично, и не он один желал найти в жизни что-то хорошее. Когда Андерсон звонил мне, чтобы сообщить, что они женятся, он выглядел таким счастливым, таким умиротворенным. Очевидно пребывая в эйфории от недавней помолвки, он честно признался мне, что, как и я, не ожидал, что выживет. Он всегда надеялся, что его работа на Земле поможет прорваться мне, но никогда даже в своих самых смелых мечтах он не рассчитывал, что снова увидит меня или Кали, не говоря уже об окончании войны.

Он – на Земле, я – на «Нормандии» - мы разделили эту ношу ответственности, необходимости притворяться уверенными в своих силах, тогда как прекрасно знали, какими напуганными были на самом деле. Сообщая мне радостную новость, он выглядел таким молодым, словно последних десяти лет и не было. Что ж, она принесет ему счастье. Он сказал, что, несмотря на то, что многие, и он в их числе, уже поблагодарили меня за все, что я совершила, он хочет сделать это еще раз, потому что с каждым днем находит все больше причин для этого. А затем признался, что очень рад тому, что я смогу разделить с ним это событие. Мы заслужили отдых.

У меня перехватило дыхание от его слов, и я сумела лишь выдавить «да, сэр», но уверена, он понял меня. Я была так счастлива за него, так счастлива. Если кто-то в нашем мире и заслуживал права быть счастливым, то это он – мой прежний командующий офицер.

Кайден усмехнулся, отчего стал похож на мальчишку, несмотря на седину на висках. Я улыбнулась ему в ответ, думая о том, что, если бы не Андерсон, то мы бы, скорее всего, никогда не встретились. Он будет рад увидеть нас вместе, пусть даже мы до сих пор изо всех сил старались не афишировать свои отношения. Во всяком случае, я была уверена, что он будет рад видеть счастливой меня. В конце концов, я это заслужила.

Первый раз, когда я целовала этого мужчину, мне и в голову не могло прийти, что мы останемся вместе. Я думала, что он станет просто еще одним именем в моей коллекции, хорошим отвлечением в лучшем случае. Как же сильно я ошибалась. И вот мне уже тридцать три года, я закаленный боец, герой галактики, влюбленная по уши и…

«Вообще-то, последнее замечание является секретом», - подумала я, притягивая Кайдена для последнего поцелуя, прежде чем мы должны будем появиться на публике. По крайней мере, сохранение этой тайны приносило мне удовольствие. Во всяком случае, пока.

Наверное, я скажу ему сегодня чуть позже, когда подадут напитки, и он спросит, почему я не пью?

************

Свадьба прошла великолепно. Церемония была довольно скромная, но среди гостей я заметила много знакомых лиц и несколько весомых в политике и армии фигур. Я была рада, что потратила деньги на то, чтобы выглядеть презентабельно. На приеме мы с Кайденом совсем мало времени провели друг с другом – слишком со многими надо было пообщаться, слишком многое сделать, и по-настоящему вместе мы были только раз – когда он взял меня за руку и пригласил на танец, словно он был кем-то другим, словно кем-то другим была я. Я не знала, что мне делать, но Кайден обнял меня, улыбнулся, и мы начали двигаться вместе с другими парами, не обращая на них никакого внимания. Я ощущала себя гребаной принцессой.

Сандерс и Андерсон проплыли мимо нас, и она над чем-то весело смеялась, глядя на него; ткань ее длинного, цвета слоновой кости платья кружилась вокруг ее ног по мере того, как молодожены танцевали под музыку играющего вживую квартета. Я несколько раз наступила Кайдену на ногу, но он сделал вид, что ничего не заметил. Я любила его за это. Кто-то фотографировал нас, но мне было все равно. Пусть судачат. Пусть расскажут всем. Мне хотелось целовать его, запустить пальцы в его волосы и испортить аккуратную прическу, над которой он колдовал утром. Показать всем, что он мой. Если бы я пила, то, может быть, так и поступила бы. Наверняка во всем виноваты гормоны.

Мы ушли в самый разгар приема. Я никогда не видела Андерсона таким счастливым, как в тот момент, когда прощалась с ним. Совершенно неожиданно он обнял меня и сказал, что очень мной гордится. Когда я надевала пальто и забиралась в такси, на заднем сиденье которого меня уже ждал Кайден, в моих глазах по-прежнему стояли слезы. Перегородка между водителем и нами была поднята, стекла – затонированы, и впервые с того момента, как покинули номер отеля, мы остались наедине. Огни ночного Ванкувера проносились за окнами, пока мы мчались к отелю. Кайден притянул меня к себе, и я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он поцеловал меня в щеку, в шею; тем, как его руки проникли под пальто и обвили мою талию.

Немного нечетким после выпитого голосом он прошептал, касаясь губами моей кожи, что больше всего на свете любит мой запах. Я улыбнулась и уже хотела пошутить, что, надеюсь, и всю остальную меня он любит тоже, что духи выветрились уже несколько часов назад, что ему бы стоило перестать целовать мою шею, потому что иначе мы не в состоянии будем выйти из такси, но не стала. Вместо этого я дождалась, пока он поднимет голову и посмотрит на меня, ни о чем не подозревая, и сообщила, что беременна.

По моим подсчетам, это произошло три месяца назад, когда я вернулась на Цитадель после шестинедельной поездки по дальним колониям и Омеге, и мы наконец-то опробовали наше джакузи. А потом гостевую спальню. И снова диван. Поначалу я решила, что мое напичканное кибернетикой тело дало сбой вследствие какой-то ужасной болезни. Мысль о том, что что-то просто обязано пойти не так, никогда не покидала меня, а непривычная тошнота, раздражительность и чувствительность только укрепили меня в вере, что пришел мой час, и никакого счастливого конца не предусмотрено. Когда же я наконец отправилась на обследование, медсестра, просматривая мою карточку, обратила внимание на тот факт, что я впервые пропустила инъекцию. Все стало на свои места.

Я и подумать не могла, что в моем теле может зародиться жизнь после всего, через что оно прошло. Конечно же, моим первым позывом было поддаться сжавшему сердце страху, сказать «нет», избавиться от ребенка, забыть о том, что это когда-либо случилось, забыть обо всех новых возможностях, которые открывались передо мной. Но затем я вдруг отчетливо поняла, что не обязана этого делать. Я покинула клинику, села на скамейку в Президиуме и, глядя на подернутую рябью воду в озере, приняла решение. Это станет чем-то вроде акта неповиновения. Будто бы я брошу вызов всем тем, кто всегда утверждал, что я гожусь только на роль убийцы. Я снова стану творцом своей судьбы, и на этот раз это будет мой выбор. Моя жизнь.

Никогда прежде я не позволяла себе даже думать о материнстве, а теперь, как это ни странно, мне на самом деле хотелось этого. Не знаю, почему – я не могла этого объяснить. Может быть, в этом и крылась причина.