- Заткни свой гребаный рот! – прорычала я прежде, чем смогла остановить себя. Тон, которым она все это говорила, задел за живое, и я потеряла контроль. – Это моя жизнь - не твоя, не наша. Ты ничего не знаешь!

Полоран, где я сорвала шлем с поверженного противника, чтобы обнаружить, что закаленный в боях солдат, которого я только что убила – всего лишь мальчишка не более шестнадцати лет от роду, подсадная утка. Сидон, где я позволила сгореть дотла целому жилому блоку, чтобы выиграть несколько нужных мне минут и завершить операцию. Элизиум, где я насмешками буквально вынудила нескольких гражданских, прятавшихся в помещении за моей спиной, предпринять попытку побега, потому что знала – их неминуемая гибель поможет приструнить остальных и опять же даст мне так необходимое время. Это не помешало мне выйти на сцену и получить Звезду Земли за совершенный «подвиг».

Ни одна из этих подробностей не упоминалась в официальных отчетах. Самозванка знала гораздо больше, чем мне бы хотелось. Возможно, она достаточно походила на меня, чтобы суметь отфильтровать секретную информацию через свой скопированный с моего мозг, чтобы понять, чего на самом деле стоили мои достижения.

- Что случилось? – ухмыльнулась она с выражением отвращения на лице и ступила ближе. – Боишься, что я разнесу в щепки твою репутацию героя прямо перед твоими гребаными последователями? Или расскажу, что ты на самом деле чувствуешь? Что тобой движет ненависть к себе и кровожадность, и ты живешь в вечном страхе, что однажды все поймут, что ты в куда большей степени самозванка, нежели я.

Ногти впились в ладони. Я должна убить ее – я знала это, но…

В ее словах я слышала то самое глубокозапрятанное сомнение, которое лежало в основе моей так называемой решительности, репутации бойца, не берущего пленных. За ее внешним самодовольством скрывалась все та же потребность быть любимой, уважаемой или же, если это невозможно, то хотя бы внушающей страх. Более того, она хотела быть мною, не видя причины, чтобы не занять место, которое, по ее мнению, я не заслуживала.

Я попыталась представить, каково бы это было – проснуться в лаборатории «Цербера» с девственно чистой памятью и невредимым телом. Каково это было – узнать, что ты всего лишь дублер легенды, которой тебе никогда не стать, даже несмотря на то, что ты обладаешь теми же навыками и внешностью.

Я знала, как бы отреагировала на это. Не прожив этих последних лет, что привили мне каплю рационализма, я бы опрокинула стол и принялась бы кричать до тех пор, пока не охрипла бы, требуя дать мне шанс проявить себя; я бы бросила вызов этой легенде, показала бы ей, что ни в чем ей не уступаю. Нет, что превосхожу ее. Не имея ничего, не боясь что-либо потерять, я бы позволила страху одолеть меня. Я бы черпала в нем силы на борьбу с женщиной, так часто отдававшей себя без остатка. Может быть, я бы смотрела на нее так же, как этот клон смотрит на меня, и не чувствовала бы ничего, кроме ненависти.

Я снова вернулась мыслями в настоящий момент, и суровая реальность словно окатила меня ледяной водой.

- Пришло время кому-то другому побыть Шепард, - говорила она, прожигая меня взглядом, - ты использовала свой шанс.

Интересно, как много знал «Цербер», как много знала эта самозванка? Знала ли она, что на самом деле означали ее слова? Никто больше не знал.

Я не позволила себе задерживаться на этой мысли. У меня будет время заняться анализом сложившейся ситуации позже. Сосредоточившись, я сразу же нашла вероятный путь к спасению: один из охранников отвел от меня взгляд, его оружие было снято с предохранителя, а гигантская модель Цитадели довольно кривобоко висела над головой. Я ударила наемника в ребра локтем, и он согнулся пополам от боли. В следующую секунду я прижалась к нему, чтобы укрыться от полетевших в нашу сторону пуль, выхватила его оружие и открыла беспорядочный огонь по потолку. Сверху раздался опасный треск, и я едва успела отпрыгнуть в сторону, когда модель упала вниз и разлетелась на куски; я успела, однако, заметить неприкрытую ненависть в глазах моего клона. Все, на кого я когда-либо так смотрела, уже были мертвы. Интересно, может ли она похвастаться подобной статистикой?

Радиоэфир вернулся к жизни – все члены моего отряда поспешили поддержать мою инициативу своими действиями, и только Кайден молчал. Все его страхи, взращенная Альянсом паранойя насчет того, что мое возвращение из мертвых слишком хорошо, чтобы быть правдой, что я могла оказаться роботом, иллюзией, клоном, сбылись в тот момент, когда она вышла на свет.

Я говорила ему, что он спятил, что он не имел права расстраиваться по этому поводу, потому что мне было хуже, но теперь я поняла. Даже несмотря на то, что сомнение пыталось проникнуть в сердце, нашептывая, что моя уверенность в себе и своей личности – всего лишь ложь, я точно знала, кем являлась. Я знала, кем являлась, будучи ребенком, потом убийцей, потом рекрутом. Я знала, что хочу выжить, и если для этого потребуется застрелить «саму себя», значит, так тому и быть.

Но для Кайдена… Вспоминает ли он сейчас обо всем, о чем думал, когда я появилась из ниоткуда после двухлетнего отсутствия? Обо всех тех моментах, когда я заставляла его сомневаться в том, что я именно та женщина, которую он знал на «Нормандии-СР1». Может быть, прежние сомнения вновь поднимаются в его душе: сумеет ли он забыть обо всем, что между нами было, и убить меня, если того потребуют обстоятельства, как солдат, Спектр? Я попыталась представить себе, что мне пришлось бы застрелить человека, выглядящего в точности, как он, и мне стало дурно.

Имя «Шепард» словно эхо звучало отовсюду. Я слышала, как мои товарищи пытаются прийти к соглашению относительно того, как звать эту женщину с моим лицом, обсуждают, стало ли наше появление для нее неожиданностью, или именно так она все и спланировала? Выстрелы звучали прямо у меня над головой, и я чувствовала их жар, но больше ничего. Клон назвала себя Шепард, и я знала, что у меня не больше прав на это имя, чем у нее. Я украла его, чтобы сбежать от прошлых ошибок. Годами я воспринимала эту созданную личность, как тщательно продуманную, но весьма хрупкую ложь. Почему этот клон не может присвоить это имя себе? Она столь же умела, может быть, даже превосходит меня в чем-то, так почему ей не следует заявить права на эту сфабрикованную личность?

В любом случае, нас обеих создали в лаборатории. Я отличалась лишь тем, что к моему костюму из мяса на металлическом каркасе прилагались все воспоминания. Я перетащила одного из наемников через консоль и, вонзив лезвие омни-клинка ему в шею, услышала, что они зовут «Шепард» ее, словно бы это я являлась узурпатором.

Я услышала, как это же имя прокричал кто-то из моего отряда, но не подняла головы, чувствуя себя абсолютно пустой внутри. Они могли иметь в виду любую из нас. Могли использовать имя, чтобы обозначить цель или позвать своего командира. Я знала, что мне следовало ответить, следовало размять будто сведенные судорогой мышцы рук и вернуться к уничтожению наемников, поливающих нас пулями с верхнего яруса, но что-то внутри заставляло меня медлить, и я просто стояла и смотрела, как кровь вытекает из раны только что убитого мною бандита.

- Эй, Лола, ты с нами или как? – перекрывая все остальные голоса, весело крикнул Вега, словно мы находились на обычном задании, и его зов подействовал на меня, как ушат холодной воды. Для всех остальных имя «Шепард» означало легенду – серебряную пулю Альянса, способную решить любую проблему. Но для этих людей это имя ассоциировалось только со мной. Именно я была важна для них, ни набор букв, ни титул, ни даже ДНК. Клон, в данный момент бегущий прочь, не имел ни моих прозвищ, ни моих воспоминаний, ни моих друзей. Она могла стараться изо всех сил, чтобы отобрать мою жизнь, все, чем я являлась, все, что имела, но она не сумеет лишить меня моих товарищей, прикрывающих мне спину. Они представляли собой ту часть моей истории, что произошла на самом деле – я заслужила их дружбу, и будь я проклята, если позволю ей убить их только потому, что она недостаточно хорошая актриса, чтобы они не заметили подмену. Они знали меня гораздо лучше, чем она.