- Разумеется, коммандер, - прошептал он низким хрипловатым голосом, что нисколько не помогло в моей борьбе со своими желаниями. Его глаза хитро блеснули, и с раздражением я поняла, что это всего лишь его месть за случившееся ранее этим днем, когда его броня вдруг оказалась чуть более тесной, чем обычно. Вздернув подбородок, чувствуя, как покраснели мои щеки, я развернулась на пятках и направилась к лифту.

У меня не было времени на это. Я – коммандер, у меня есть работа, и я не собиралась позволять своему бывшему лейтенанту играть со мной. Не обращая внимания на горящее внутри желание, я хмуро переоделась в удобную одежду.

Я отчиталась перед Хаккетом со своей обычной раздражительностью и была рада услышать в ответ, что на данный момент наши дела весьма неплохи. Затем я с удовольствием передала эти новости Андерсону, который, узнав о том, что Сандерс находится в безопасности, вздохнул с таким облегчением, что я уверилась в его более чем профессиональном интересе. Она говорила о нем так, будто прошла бы через ужас последних дней еще раз, если бы это гарантировало его безопасность, и теперь слова самого Андерсона вызвали у меня улыбку. Хорошо, что у него тоже появился кто-то, за кого стоило бороться – так же, как и у меня. Конечно, мы всегда поддерживали друг друга, но оба осознавали, что этого недостаточно, не в случае, когда, будучи солдатами, воспринимали каждый последующий месяц, как приятный сюрприз. Если нам полагалось сражаться в этой войне только с помощью боевого духа и человечности – а пока Горн не построен, у нас не было больше ничего – маленькие победы, подобные освобождению курсантов Гриссомской академии, помогут нам продержаться до конца.

Нам не на что было более рассчитывать.

Почти час спустя я согласовала с Джокером новый пункт назначения – нас ожидала очередная миссия от Хаккета, в важности которой он меня заверил. Мне хотелось закончить побыстрее, но один за другим отчеты и брифинги требовали моего немедленного и неразделенного внимания, и как бы сильно я ни желала отпраздновать успех завершенной миссии, война продолжалась. День подходил к концу, и я начала гадать, куда запропастился Кайден, но, как обычно, мне не пришлось его долго искать. Двери лифта распахнулись передо мной, обнаруживая его, и, ступив внутрь кабины, я заметила, как он непроизвольно улыбнулся.

- Майор, - поприветствовала я его сухо, и его руки чуть дрогнули. Стараясь не дать улыбке появиться на моем лице, я состряпала непроницаемое выражение и нажала кнопку верхней палубы.

Кайден не ответил, но как только двери закрылись, его руки обвили меня, прижимая к нему, и я открыла рот, в то время как он принялся целовать меня так же страстно, как несколько часов назад. Я оттолкнула его к стене и стала расстегивать пряжку на ремне его брюк, чувствуя адреналин, вновь наполняющий мою кровь. Двери снова распахнулись, и на этот раз ничто не могло помешать нам: ни камеры, ни ненужные свидетели, ни миссии. Впереди нас ожидала целая ночь.

К тому моменту, как мы добрались до моей каюты, Кайден уже снимал с меня майку, а внутри что-то нервно сжималось, потому что две ложные тревоги в течение одного дня – это уже слишком, учитывая напряжение, от которого мне нужно было избавиться. Я потянула полы его рубашки в стороны, очевидно порвав что-то, но мне было все равно – нам обоим было все равно.

Я довольно грубо толкнула Кайден на кровать и уселась на него верхом. Он резко втянул воздух от неожиданности, затем обхватил меня руками и перекатился так, что я оказалась под ним, и принялся целовать мою шею.

Я хотела оттолкнуть его, перевернуть на спину и взять процесс под свой контроль, но ощущение его сильных мышц под моими ладонями заставило меня позабыть об этом, а когда он сомкнул губы вокруг моего соска, я с трудом сдержала вскрик, запустив пальцы в его густые темные волосы. Кайден провел рукой вниз по моему животу, и я непроизвольно двинула бедрами ему навстречу, когда он скользнул под пояс моих штанов, двигаясь все ниже мучительно медленно, пока наконец не коснулся там, где я так жаждала почувствовать его прикосновение; с каждым движением его пальцев по моему телу пробегала дрожь удовольствия. Бедром я ощущала неоспоримое свидетельство его возбуждения, но могла лишь извиваться и беспомощно цепляться за простыни. Лизнув еще раз мою грудь, Кайден подался вперед, вновь припадая к моим губам, и по мере того, как внутри меня разгорался пожар, я стала издавать приглушенные стоны.

Дрожащими руками я стянула со своих бедер нижнее белье, позволяя все еще лежавшему на мне Кайдену завершить начатое. Сделав это, он взглянул на меня глазами, полными чистого животного желания, и я растаяла внутри. Обхватив рукой его за шею, я притянула Кайдена к себе и поцеловала, чувствуя, как его щетина царапает кожу моих щек; каждое мгновение, в течение которого он пытался справиться со все еще застегнутой пряжкой своих брюк, казалось мне вечностью. Наконец он велел мне приподнять бедра и одним движением вошел в меня, заставляя вскрикнуть от удовольствия.

Упершись ногами в матрас, я старалась еще ближе прижаться к Кайдену, в то время как мы двигались – резко и быстро – отчаянно пытаясь слиться воедино. Меня не заботило, как громко звучал мой голос, и что мы грозили свалиться с кровати, и что это все продлится лишь считанные минуты, потому что я была возбуждена в течение нескольких часов. Кайден напрягся, что-то простонав мне в шею. Мое дыхание стало резким и учащенным, я чувствовала нарастающее внутри напряжение и выгнула спину навстречу своему любовнику; все тело покалывало в сладком предвкушении до тех пор, пока…

Кровь прилила к коже, я достигла пика, и мне показалось, что время застыло. Я могла лишь запрокинуть голову назад, ловя ртом воздух, и цепляться за Кайдена, пока волны невероятного удовольствия накатывали одна за другой, оставляя меня слабой и дрожащей, как листок на ветру.

В голове шумело, как после фейерверка, я постепенно расслаблялась, ощущая простое, но яркое чувство интимности момента. Кайден шевельнулся, опершись на локти, и стал целовать мое лицо – медленно, с любовью. Обхватив его за шею, я притянула его ближе и поцеловала в губы, а когда стук сердца в ушах сменился приятным звоном, открыла глаза.

Кайден улыбался, и его улыбка была невероятной, а морщинки в уголках губ и глаз только усиливали эффект. Его взгляд говорил мне, что он променял бы всю свою предыдущую жизнь на этот момент, и, учитывая мое прошлое, я была с ним солидарна.

Я заметила, что свет стал более приглушенным, и задалась вопросом, а что подумала СУЗИ, став свидетелем подобной страсти? Решив, что мне все равно, я улыбнулась Кайдену в ответ. Не разрывая объятий, он перекатился на спину, увлекая меня за собой, и я постаралась прижаться к нему всем телом. Мне никогда и в голову не приходило, что простой контакт кожи с кожей может быть столь уютным, но, решила я, глубоко внутри мы все равно остаемся животными. За последние несколько дней я научилась пользоваться уютом всякий раз, как представлялась такая возможность.

Мы отлично поработали сегодня – вот и все, что надо сказать про эту миссию, эту войну. Мы отлично поработали сегодня и добьемся еще лучших результатов завтра. Каким-то шестым чувством я ощущала, что удача поворачивается к нам лицом. Хотя, возможно, дело лишь в гормонах, наполнявших мою кровь, пока я прижималась к мужчине, которого желала годами. Я глубоко вдохнула и выдохнула со смехом, наблюдая, как сонная ухмылка на губах Кайдена превратилась в настоящую улыбку.

Этот момент был поистине совершенным. За мгновения, подобные этому, я отчаянно цеплялась в своей памяти, когда безнадежность грозила поглотить без остатка. Наконец-то я поняла, за что на самом деле сражаюсь, потому что теперь, когда я вернула Кайдена, мне хотелось провести в его объятиях всю оставшуюся жизнь, и я желала, чтобы каждый имел шанс стать таким же счастливым, как я. Для этого нам придется уничтожить Жнецов, расправиться с «Цербером» и выиграть эту чертову войну, но пока… нас ожидал новый день.