В коридоре было чуть прохладнее, чем во всем дворце, который едва ли не плавился от жары. Чувствовалась приятная морская сырость. Заинтригованный Эдмунд прошел до самого конца коридора и остановился перед массивной дверью. Омега нерешительно протянул руку к стеклянной ручке и остановился. Его никто туда не звал, но…коридор и дверь общедоступны, а не скрыты от глаз иллюзией. Омега потянул ручку двери и вошел.

Перед его глазами предстал огромный зал. Здесь было мало света, всего несколько подсвечников. Окон не было вовсе. Пол был выложен розовым и белым мрамором, стены и потолок так же были мраморными. Но самой интересной деталью помещения был огромный бассейн с кристально чистой голубовато-зеленоватой водой. Он занимал все пространство, вода шла мелкими волнами, которые отбрасывали на светлый потолок перистые блики. Абсолютную тишину нарушала только плещущаяся вода, да собственное дыхание омеги.

Эдмунд сделал несколько робких шагов, и они разнеслись эхом по всему залу. Омега пригляделся и увидел, что посреди бассейна, на водной глади лежит…существо. Оно чем-то неуловимо напомнило парню короля водного народа. Омега понял, что без стука ворвался в его покои и решил поскорее уйти.

Он быстро и тихо дошел до двери, как вдруг глуховатый клокочущий голос разнесся по залу:

- Вы можете остаться… Если не побоитесь, - последние слова были сказаны с лукавинкой.

- Прошу прощения, - начал омега, - я не хотел нарушать ваш отдых и являться без приглашения.

- Я прощаю вас, - лениво произнес король, по-прежнему лежа на воде и не шевелясь, - Вы что-то искали? Не стойте у двери, подходите. Если, конечно, вас не отпугивает мой вид. Я знаю, что для людей я выгляжу несколько…непривлекательно.

- О, совсем нет. Вы весьма красивы…Я не это хотел сказать, - засуетился омега и отчаянно покраснел, - Вы непривлекательны… То есть…

- Не мучайтесь, - утробно рассмеялся водный делегат, - К сожалению, у меня нет мебели… Могу предложить вам сесть только на пол.

- Это ничего, я…я постою.

- Как пожелаете, - вздохнул король, - Как люди выживают в таких условиях? - внезапно спросил он, повернув голову к омеге. На того, не мигая, уставились два вертикальных зрачка.

- В каких, Ваше Величество?

- На земле ужасно жарко. Я не могу выйти на улицу, вынужден оставаться здесь.

- Некоторые из нас тоже ужасно страдают, Ваше Величество.

- Вы тоже страдаете?

- Мне повезло. Я легко переношу жаркую погоду. Зато очень чувствителен к холоду.

- Вам бы у нас не понравилось, - улыбнулся король, если этот оскал можно было назвать улыбкой, - Чем глубже, тем холоднее.

Они оба замолчали. Король вновь уставился в потолок. У Эдмунда вертелось на языке множество вопросов, но задавать их он не решался. Просидев в полной тишине добрых пятнадцать минут, омега уже подумывал, как бы тихо уйти. Глаза короля водного народа были закрыты, похоже было на то, что он спит. Внезапно глухой голос вновь разнесся по залу, заставив парня вздрогнуть от неожиданности.

- У вас столько вопросов в голове… Почему вы их не задаете?

- Я… - растерялся омега, пораженный, что король так точно угадал его мысли, - Я не хотел вам докучать, Ваше Величество.

- Ваш интерес приятен мне. Люди в большинстве своем не так любопытны, как я думал. Вы склонны довольствоваться собственными легендами и сказками. Вы можете спросить у меня то, что вас так занимает.

- Спасибо, Ваше Величество. Вы сказали, что чем глубже, тем холоднее. Я думал, что вы и ваш народ живет на морском дне. Я не прав?

- Не совсем. В теплых южных морях так и происходит. Но там живут совсем немногие из нас. Большинство живет в глубоком мировом море. Оно бескрайнее, там много еды и простора. Но там очень глубоко, а потому довольно холодно. Мы живем посередине между поверхностью и дном.

- А… как устроены ваши дома и дворцы? - Эдмунд не заметил, как сел на пол у края бассейна, подогнув ноги.

- Это не совсем то, что вы вкладываете в это понятие, хотя и близко к нему. Наши дворцы строятся из минералов и камней. Минералов на глубине очень много, они прозрачны почти как ваше стекло. В них очень много этажей, дома стоят на длинных каменных стойках, которые доходят до самого дна. Их тяжело строить, потому что там совсем темно и холодно, поэтому мы предпочитаем надстраивать новые этажи к старым зданиям.

- Это… очень необычно, - пробормотал Эдмунд, у которого перед глазами предстал величественный и прекрасный подводный город, - Но… как же вы общаетесь? Ведь под водой не слышно голоса. Или ваш слышен?

- Мы общаемся многими способами, - король перевернулся на бок. Теперь он лежал на прозрачной глади будто на диване. Вода стекала по темным чешуйкам и длинным зеленоватым волосам. Нечеловеческие глаза смотрели на омегу в упор, - Наши голоса слышны под водой, но не так, как ваши. Ваши вода заглушает, а наши разносит. Здесь со мной все наоборот. Но чаще мы общаемся мыслями и образами. Так проще и понятнее, все-таки слова искажают и обедняют мысли. Предвосхищая ваш вопрос скажу, что мысли мы слышим с рождения, позже учимся закрывать их от чужих разумов. Мы с моими друзьями слышим мысли и здесь, хотя это очень тяжело.

- Почему?

- Вы люди совсем не умеете скрывать того,что думаете. Вы не показываете ваших дум лицом и думаете, что этого достаточно. Только мысли ваших магов трудно прочесть. Я понял, что чем сложнее человек и сильнее, тем труднее его слышать. Его мысли быстры и ярки, будто всполохи непрерывного огня. Простые люди мысленно кричат, сложные люди говорят тихо. Таких очень интересно слушать. Кажется, я смутил вас. Простите. Не волнуйтесь, мы не читали всех людей, это слишком сложно. Мы старались ничего не слушать.

- Благодарю вас, - кивнул Эдмунд.

- В ваших мыслях я тоже слышу огонь. Они бывают очень яркими, насыщенными. Я таких очень мало видел. Но иногда вы бываете так печальны в своем разуме… - водный монарх чуть склонил голову, - Почему?

- Я… - омега не знал, как ответить. Врать не имело смыла, а говорить правду… - Я…Все люди иногда печалятся. Это нормально для нас.

- Я знаю. Но ваша печаль другая. Она темнее и глубже, она всегда одинаковая. О чем вы грустите?

- Неужто вы не знаете?

- Не знаю. Печаль просто пропитывает ваши мысли, даже радостные. Вы скучаете по брату?

- Откуда вы знаете о Трэвисе? - вскинулся Эдмунд, забыв, с кем разговаривает.

- Я слышал его в вашем разуме всего пару раз… Еще несколько раз слышал у других…

- Вы знаете, о том, что он сделал, - с тихой горечью произнес Эдмунд.

- Знаю, - чуть кивнул король и подплыл к бортику бассейна. Чешуйчатые руки с длинными черными ногтями выглянули из-под воды и обосновались на розовом мраморе, - Вы внутренне сжимаетесь…Зачем? Вы не виноваты. - Эдмунд промолчал. Он не мог больше выносить этот немигающий взгляд и опустил глаза. - Я расстроил вас… Простите.

- Он всегда в моих мыслях, - тихо признался омега.

- Поэтому вы всегда так печальны. Понимаю. У меня тоже есть своя печаль. Сорок восемь лет назад у меня погибла дочь. Она тоже всегда со мной.

- Мне очень жаль, Ваше Величество, - искренне сказал парень.

- Мне тоже жаль. Ей тогда было двадцать девять лет. Почти ребенок по нашим меркам. Она укололась огненным ядовитым кораллом и умерла. От этого яда нет спасения, - король положил голову на мрамор и заглянул омеге в глаза, - Я страдаю до сих пор, когда думаю о ней. Но я понимаю, что ничего не мог сделать. Никто не мог. Вы тоже не могли помочь своему брату. Он сам сделал свой выбор.

Эдмунд молчал. Ему нечего было ответить водному человеку.

- Что это? - спросил король, кивнув на папку.

- Это мои рисунки и чистая бумага, Ваше Величество.

- Вы любите рисовать?

- Да, Ваше Величество.

- Покажете мне свои работы?

- Боюсь, что они не стоят вашего внимания, Ваше Величество.

- Не надо все время добавлять эти два слова. Дома меня зовут Натарониэль, что означает на моем языке “король” или “господин”. Если вы хотите, можете меня так называть. Вы что-то еще хотите спросить?