О, Тор! И как викинги раньше жили без неба? Без приятного чувства, которое возникает в груди каждый при очередном стремительном подъёме или свободном падении? Или без переменчивых потоков ветра, которые каждый раз стремятся забраться во всё более немыслимые места, плохо защищённые одеждой. Нет. Пусть я и потерял ногу, а Беззубик часть хвоста, но это определённо того стоило ― приобрели мы гораздо больше.
За всеми своими мыслями я не заметил, как оказался в территориальных водах Олуха. Сказать по правде, я бы этого вообще не заметил и дальше продолжил бы валяться на спине своего брата, но оклик дозорных отвлёк меня от приятного времяпрепровождения.
― Иккинг! Вождь тебя искал с самого полудня, ― один из викингов подлетел вплотную ко мне и сообщил не очень приятную, но вполне ожидаемую новость.
― Спасибо, Снорри*, ― выпрямившись в седле, я осмотрелся ― вокруг было полно дозорных. После того, как лазутчики свободно проникли на наш остров, отец решил усилить охрану всех границ на случай очередного вторжения. ― Беззубик, прибавь-ка ходу, братец. ― Дважды Фурию просить не пришлось ― ускорившись, рептилия помчалась к берегу, ярко освещённому сигнальными кострами, которые служили крошечными маяками.
На берегу нас встретили стражники, которые, судя по их лицам, не сменялись с самого утра, что удивительно. Я ещё раз бросил взгляд на небо ― звёзды говорили, нет, кричали, что время уже далеко за полночь.
― Почему вы всё ещё на дежурстве? ― я бросил удивлённый взгляд на измученных недосыпанием дозорных. ― Разве вы не должны были смениться несколько часов назад?
― Через час на пост зайдут другие смотрящие, ― викинг устало зевнул и вымученно посмотрел на меня, прося всем своим видом не донимать его глупыми вопросами, а просто уйти отсюда и не мешать работать.
Я лишь пожал плечами и поспешил удалиться с пристани ― нужно возвращаться домой. Тем более, мне самому ужасно хотелось спать. А ещё есть. Но трапезу придётся отложить до утра ― попадаться отцу на глаза очень не хотелось, ведь наверняка он захочет обсудить со мной мою сегодняшнюю выходку. Чёртовы амазонки. Чтоб вас Хель утащила!
― Пойдём, братец, ― я поманил Фурию и отправился в сторону своего дома, который, благо, находился не так далеко от пристани и располагался на возвышении. Я старался слиться с окружающей средой и передвигаться как можно тише, не желая привлекать к себе лишнее внимание дозорных, которые и так были на взводе в связи с последними событиями, ведь работы у них явно прибавилось. К слову сказать, через несколько минут мы с Беззубиком оказались возле нашего жилища и к моему огромному удивлению через небольшие щели просачивался свет от масляных ламп. ― Да ладно? ― сказать, что я был расстроен ― ничего не сказать. ― Брат, придётся нам опять лезть в дом через окно.
Дракон уже в который раз за сегодня состроил угрюмую мину, но возражать и рычать не стал. Пришлось снова забраться в седло, ведь навыками домолазания я ещё не овладел в совершенстве, хотя его основы пора бы выучить, ведь по ночам я частенько наведываюсь к Хедер в гости. Боги, надеюсь, её отец никогда об этом не узнает.
В один большой и тихий прыжок Беззубик добрался до окна моей комнаты. В темноте рассмотреть что-либо было весьма проблематично, поэтому пришлось достать свой огненный меч, чтобы от него зажечь свечу, стоящую на моём столе. Осмотревшись вокруг, я заметил, что помещение было в идеальном порядке, хотя в день моего отлёта Беззубик устроил мне акт возмездия, разгромив добрую часть комнаты. Значит, мама всё-таки решила здесь прибраться. Как стыдно!
― Молодец, братец. А теперь постарайся не шуметь, иначе нам обоим конец, ― с этими словами я принялся аккуратно снимать с дракона всё его снаряжение, однако Фурия, явно желая мне отомстить, то и дело вертелась, всеми своими силами стараясь зацепить что-нибудь и разбить. ― Беззубик! Хватит. Иначе спать сегодня будешь на улице. ― Я в очередной раз шикнул на рептилию, которая, дождавшись, когда я сниму искусственный элерон, ударила меня своим массивным хвостом. ― Бестолковый… ― потерев ушибленное место, я встал с пола и направился к столу, который предназначался для снаряжения Фурии. ― Наконец-то. Дома. ― Я перевёл взгляд на дракона. ― Теперь вы можете выспаться, ваше величество.
Беззубик нехотя встал с пола и прошёл мимо меня, не упустив при этом шанса задеть хвостом. Оказавшись возле своего спального камня, рептилия по своей драконьей привычке «подожгла» его и, примяв пламя лапами, опустилась на свой лежак.
― Спокойной ночи, ― Фурия лишь передразнила меня и поспешила отвернуться к стене. А мне же нужно было начинать расправляться со своей амуницией, которая именно сейчас показалась невероятно тяжёлой. Странно, что усталость я почувствовал только добравшись до дома. Там, в небе, я был полон сил и энергии.
Быстро расправившись с ремешками, я уложил свой лётный костюм на тот же стол, где лежало снаряжение Беззубика.
― Наконец-то, ― я направился к деревянной постели, на которой валялись разномастные шкуры, и уже хотел уложить своё бренное тело на жёсткую кровать, однако меня отвлёк грохот закрывающейся входной двери. Я прислушался и в следующую секунду услышал громкий голос отца, который явно не подозревал, что его сын уже дома.
― Вал! Ты где была всё это время?
― Я была у Готти, ― голос матери как всегда был мягок и спокоен.
― О, Тор… опять ты возилась с этой мерзкой девчонкой… ― я не мог понять, о чём он говорит. Что за девчонка?
― Стоик, не нужно. Мы уже обсуждали это, ― мама говорила довольно тихо и ровно, но слышал я её очень хорошо.
― Вот именно! ― отец повысил голос, чего он старался не делать в присутствии своей жены. Значит, что-то действительно разозлило его. ― Я не желаю, чтобы ты помогала этой… этой рыжеволосой бестии. Это исчадие языческого ада. Отродье Хель!
― Стоик, угомонись, ― мама говорила всё так же спокойно, никак не выражая своего негодования. ― Это бедное дитя ни в чём не виновато. Ты слышал Иккинга. Их вина не доказана. ― Значит, дело в амазонках… Но сложить мозаику воедино пока не представлялось возможным.
― Я с ним ещё поговорю, когда он вернётся, ― а вот теперь пора начинать паниковать… ― вечно ему на месте не сидится. Прямо, как тебе! И на приключения так же тянет.
― Прошу, хватит, Стоик, ― мама говорила так тихо, что мне на мгновение показалось, будто у неё просто не было сил молвить громче. Хотя, наверное, так и было. Со дня своего возвращения на Олух она работала не покладая рук, помогая больным и раненым, проводя тренировки в Драконьей Академии, восстанавливая деревню. ― Наш сын поступил, как подобает достойному вождю. ― После этих слов сердце предательски защемило, а с души будто камень свалился. Я на всю жизнь запомнил взгляд матери, коим она смотрела на меня сегодня… полный боли и отчаяния… разочарования и грусти…
― Ты хочешь сказать, что я недостойный вождь, раз желаю смерти нашим заклятым врагам? ― на этот раз отец понизил голос и говорил очень спокойно.
― Я говорю не об этом, Стоик, ― я представил, как мама тяжело вздохнула и закрыла лицо руками, выражая тем самым крайнюю степень обречённости. Она всегда так делала, когда пыталась донести до папы очевидные вещи. ― Иккинг выбрал свой путь. Он не хочет идти по твоим стопам. Выйди на улицу и осмотрись. Ведь если бы наш сын не пошёл против тебя пять лет назад, ты бы сейчас не сидел здесь, в тепле и уюте, а рисковал бы жизнью, сражаясь с драконами. Разве наш мальчик ошибался когда-нибудь? Может, этот мятеж тоже принесёт свои плоды?
― Главное, чтобы эти плоды не отравили всё наше племя!
― Спасибо, папа, за поддержку.
― Вспомни себя. Ты ведь тоже ошибался, когда сменил своего отца.
Ответа не последовало.
― Ладно, ― спустя несколько минут, первым заговорил отец. ― Я всё равно против того, чтобы ты возилась с этим отродьем. Пускай подохнет. Тем более лекарств не хватает на нас самих ― после войны полно раненых, а запасы Готти иссякают с каждым днём.
