― И викинги, конечно же, её не прекратили? ― я скептически посмотрел на Стоика.

― Конечно, нет, Иккинг, ― вождь сделал глоток эля. ― Рептилии сметали всё на своём пути. Нужно было как-то защищаться. Из-за этого отношения с этими порождениями Хель стали портиться… Вскоре и торговля сошла на нет. А затем и вовсе были разорваны любые контакты и викинги уединились в своих землях, закрыв все границы ― нужно было думать о защите собственных владений.

― И что было потом? ― я понимал, что это далеко не конец истории и не все причины появившейся вражды.

― А что потом? Потом среди люда стали ходить слухи, что все эти нападения происходят не просто так, ― отец пожал плечами и продолжил попивать остатки эля.

― В смысле?

― Иккинг, рептилии начали нападать после того, как была обнаружена Темискира. Вскоре драконьи нападения участились и стали случаться каждый день. Конечно же, викинги начали искать способ, как раз и навсегда избавиться от крылатых бестий… А потом кто-то пустил слух, что мы готовим нападение на Темискиру… И тогда процесс был уже необратим.

В комнате снова повисло молчание.

― Конечно, у нас возникали мысли по поводу нападения на амазонок, но этот вариант мы откладывали на самый крайний случай. А вскоре эллинки сами стали совершать набеги на наши деревни, спасая драконов из ловушек, которые были расставлены по периметру наших земель. Так прошёл год, напряжение возрастало, пока амазонки не собрали армию для похода на наш дом…

Снова молчание… ненавистное давящее молчание…

― Отец? ― я пытался заставить Стоика продолжить рассказ. Мне было интересно, чем всё закончилось. ― Что было потом?

― Потом?.. Иккинг, их армия количественно в разы превосходила нашу, ― вождь неопределённо пожал плечами. ― Но мы же викинги ― наша сила в мастерстве каждого воина. Мы рассчитывали на победу… Но когда на горизонте показалось вражеское войско, то все надежды разбились вдребезги: за амазонок выступали драконы. Змеевики, Ужасные Чудовища, огромное количество доселе невиданных существ… А что может противопоставить викинг с мечом воину на рептилии? Ничего. Ровным счётом, ничего!

Я молчал. В моей голове невольно возникло продолжение этой легенды… Кровавое месиво, пожары, воительницы, летящие, словно Фурии, на своего врага… Женские крики, детский плач… Я встряхнул головой, дабы прогнать наваждение.

― Амазонки тогда, много лет назад, забрали у нашего народа не только множество жизней, но и единственное средство защиты ― эти мифические камни. Терять было больше нечего и наши предки собрали оставшиеся силы и приготовились дать решающее сражение, но, кажется, гречанки и это предусмотрели. История говорит, что забрав камни, они тем самым вызвали катастрофу, которая привела к разрушению материка ― его осколки разлетелись по всему океану. И вот на одном из них мы сейчас и живём.

Я с непониманием смотрел на своего отца. Но это же бред какой-то, явно далёкий от реальности.

― Прости, материк… раскололся? — мои брови изогнулись в недоумении.

― Да. Боги разгневались на нас… Наш народ оказался раздробленным, а возникшие племена отрезанными друг от друга. Медленно, но верно мы восстановили все, что тогда потеряли. Нападения драконов продолжились, но стали происходить реже в несколько раз. Так мы и жили последние триста лет, пока ты не изменил нас и наш взгляд на этих ящеров, показав, что они могут быть добрыми. Дальше историю ты уже знаешь, ― с этими словами Стоик вылил оставшееся содержимое кружки себе в рот и снова посмотрел на меня. ― Амазонки предали нас, они испугались нашего соседства и послали драконов истреблять наш народ. А когда поняли, что мы могущественны, пришли и силой забрали единственное средство защиты от драконов, поверив дурацким слухам. ― Отец со злостью ударил кулаком по столу. ― Мы не можем просто так забыть об их предательстве и подлости. Сейчас амазонки слишком сильны... но когда-нибудь мы отомстим.

Я смотрел на воинственно настроенного вождя с долей страха. Если Стоик говорит о мести, значит, будет месть… Это же мой отец…

― Ты установил мир между нами и драконами и тебе суждено раз и навсегда покончить с этими отродьями… как там зовут этого их треклятого божка? Зевса! Они погубили множество невинных людей… Ты закончишь эту войну, Иккинг, это твоя судьба. И ты вернёшь историю на круги своя.

==========================================================================================================================

*«Vita mortuorum in memoria est posita vivorum». (Латынь) ― «Жизнь мертвых продолжается в памяти живых». © Марк Туллий Цицерон.

*«Oderint, dum metuant». (Латынь) ― «Пусть ненавидят, лишь бы боялись». © Калигула.

*»Αμαρις». (Греческий) ― имя «Амарис».

*»Αναïρες». (Греческий) ― читается [Анайрэс]: имя дракона Амарис ― Анайрэ. (Такого имени нет в греческих справочниках, поэтому постаралась перевести максимально точно).

*«относительно молодая…» ― «молодая» ― со взгляда нашего времени. Примерный возраст Амарис 37 лет. В те времена этот возраст можно было назвать глубоко старческим.

*Айол ― древнегреческое имя. Переводится как «фиолетовый».

*Талант ― древнегреческая и древнеримская мера веса. В зависимости от исторического периода менялось численное обозначение этой единицы: от 26,2 кг до 36 кг.

Комментарий к Глава 14. «Ты вернёшь историю на круги своя»

Изображение на кулоне: http://s008.radikal.ru/i303/1503/7c/4f4d2eaf94a0.jpg

========== Глава 15. Поручение Стоика ==========

POV Автор.

Остров Олух.

Канули в греческую Лету четыре долгих и мучительных зимы. Не передать словами, сколько событий произошло за это время, сколько битв и войн пришлось пережить жителям крошечного и промёрзшего до основания архипелага, сколько утрат пришлось претерпеть, прежде чем долгожданный мир ступил на земные владения Одина.

Минул всего месяц со дня победы в последнем кровавом бою. Бою с Драго Блудвистом, который, словно чума, налетел на остров и стёр с его лица четверть ни в чём неповинного населения.

Любой случайно забредший сюда путник, или торговец, или, в конце концов, просто сумасшедший, решивший посетить земли Предполярного Круга, без труда вам скажет, что даже сейчас, спустя несколько недель, Олух напоминает языческий ад.

Добрая часть деревни до сих пор находится в руинах. В воздухе всё ещё можно ощутить едва уловимый металлический запах крови, въевшийся буквально во всё, что хорошо и плохо стоит на этом архипелаге. Трава, которая совсем недавно была насыщенно-зелёной, сейчас больше напоминала давно сгнившее сено, а земля уже долгое время остаётся противно-влажной из-за постоянно тающих глыб льда, что любезно оставил здесь Тёмный Альфа.

Пожалуй, нет на острове ни одной семьи, которой бы не коснулось это горе. Среди всей этой разрухи можно увидеть одинокие поникшие тени, слоняющиеся туда-сюда в поисках хоть каких-то вещей, которые могли бы остаться или от их жилища или от погибших родственников.

Среди всего этого почти сошедшего на нет хаоса можно разглядеть маленькую фигурку, что сейчас одиноко сидит, склонившись над обломками некогда уютного дома. Это мальчишка лет шестнадцати. Ровно месяц назад вся его семья была похоронена под руинами деревянного строения, а жизнь юного наездника разделилась на «до» и «после». Юный всадник стал совсем взрослым викингом, которому теперь самостоятельно придётся находить себе место под холодным северным солнцем.

Недетские мысли вновь заполнили всё ещё юный разум: вот в голове слышится смех младшей сестры, играющей с Жуткой Жутью, вот строгая мать говорит очередное наставление, а вот и отец в который раз рассказывает свою любимую шутку, а затем заливается добродушным хохотом. Больно…

Ещё неокрепшая юношеская душа оказалась зажатой в холодные металлические тиски тяжёлых воспоминаний, которые, словно тень, будут теперь всегда преследовать молодого воина… Предсмертные крики сестры и матери, последний клич отца, пытавшегося защитить свою семью, и прощальный рык верного дракона, который волею судеб отправился за своим всадником в Вальхаллу.