― А произошло это потому, что у кого-то от рождения мозгов мало, ― Эния стояла, скрестив руки на груди. Говорила она достаточно спокойно, однако по ней было видно, что её терпение вот-вот лопнет.
― Не смей так со мной разговаривать, ― Милоса приподнялась на троне и гневно сверкнула глазами в сторону рыжеволосой воительницы.
― Да ладно. Мы уже это проходили. И я не раз давала понять тебе, что твои королевские штучки на меня не действуют, ― амазонка лишь отмахнулась и сделала несколько шагов навстречу некровной сестре. ― Ты вообще понимаешь, что вчера натворила?
― Да, ― Милоса облокотилась спиной о резную спинку трона. ― Спасла своей дочери жизнь.
Эния схватила себя за волосы и обессилено закричала. Случайному свидетелю могло бы показаться, что северянка окончательно сошла с ума.
― Спасла так, что она свалила при первой же возможности? ― воительница неопределённо махнула рукой в сторону. ― Причём на моём драконе.
― Её накажут за этот проступок, когда она вернётся, ― Милоса посмотрела в сторону окна, через которое в помещение проникал робкий свет.
― Ага. Если вернётся, ― Эния скептически поджала губы и вновь скрестила руки на груди. ― К тому же её уже давно покарали боги.
― Ты о чём? ― королева повернула голову в сторону дозорной и вопросительно изогнула брови, ожидая ответа.
― Ты, ― рыжеволосая дева сделала несколько шагов в сторону Милосы. Остановившись возле её трона, продолжила: ― Её главное наказание в этой жизни.
Амазонка удивлённо уставилась на свою сестру.
― Вот только давай ты не будешь учить меня тому, как воспитывать моих детей, ― подняв правую руку, она призвала воительницу к молчанию. ― Своими ты так и не обзавелась, ведь верно?
От услышанного Эния отшатнулась назад.
― Да как ты?.. ― амазонка с непониманием уставилась на Милосу и разочарованно покачала головой. Глаза сильно защипало, а в горле появился противный давящий ком. Больно... очень больно. Девушку только что задели за живое. Контролировать эмоции становилось сложнее, однако, справившись с потоком чувств, воительница подняла глаза на королеву, которая уже успела пожалеть о сказанных словах. ― В общем, так. – Эния, сделав уверенный шаг в сторону трона, потянулась руками к тиаре, что украшала её голову. Сняв серебряный обруч, символ своей власти на архипелаге, она бросила его к ногам королевы. Витиеватое украшение со звоном упало на мраморный пол. ― До тех пор, пока ты не изменишь своё решение относительно Астрид, я отказываюсь быть твоим советником.
Поведение своей верной подруги, а по совместительству, правой руки вывело Милосу из равновесия, однако, виду она не подала и продолжила сидеть неподвижно, словно статуя, в ожидании её дальнейших действий.
― И пока ты не возьмёшь свои слова обратно, ― Эния принялась судорожно стягивать с кистей рук серебряные браслеты. ― Я отказываюсь выходить в дозор и заниматься военным управлением. ― С этими словами массивные украшения полетели к ногам королевы. ― А теперь прошу меня простить… ваше величество. ― Рыжеволосая воительница бесцеремонно повернулась спиной к амазонке и направилась к выходу из тронного зала. Однако через несколько шагов она остановилась, будто бы что-то забыв, и развернулась в пол-оборота к Милосе, ― и верни мне моего дракона. ― Бросив последнюю фразу, девушка быстрее зашагала к массивным дверям, чтобы поскорей покинуть это ненавистное помещение.
POV Милоса.
Грохот закрывающихся дверей эхом пронёсся по всему тронному залу. Я сидела неподвижно ещё около минуты, а когда же, наконец, пришла в себя, потянулась за украшениями, которые подруга бросила к моим ногам: серебряные браслеты и тиара, усыпанные драгоценными камнями и украшенные гравировкой. Искусная работа эллинского* мастера. Тяжело вздохнув, я уложила всё на постамент, который находится рядом с моим троном.
Облокотившись локтями на колени, я спрятала лицо в ладонях. О боги! Если бы не баранье упрямство Астрид, ничего бы этого не случилось. Наглая, неблагодарная девчонка. Когда вернётся, я устрою ей такое наказание, что Тартар покажется Елисейскими Полями.
Тяжело вздохнув, я откинулась на спинку трона и подняла глаза к расписному потолку. С мраморного свода на меня осуждающими взглядами смотрели олимпийские боги: вот Зевс, окружённый прекрасными нимфами, готов метнуть в меня парой молний, или Артемида, покой которой охраняют её верные музы и лесные звери, вот-вот отпустит тетиву натянутого лука, и стрела непременно пронзит моё сердце, или Арес, что держит меч* наизготове и готов в любой момент отсечь мне голову…
Прикрыв глаза, я втянула в себя прохладный воздух, в котором витали ароматы краски, мрамора и цветов. Выдохнув приятные для моего обоняния запахи, я вновь посмотрела вверх. На этот раз моему взору предстала массивная остроугольная драконья морда. Несмотря на то, что взгляд Лунного Духа был устремлён вперёд, на вход в тронный зал, именно сейчас мне показалось, что этот древний символ амазонок смотрит своими сапфировыми глазами точно на меня.
― Ну хотя бы ты не начинай… ― ну вот, первый признак того, что я медленно, но верно становлюсь душевнобольной ― говорю с мраморным изваянием.
Усмехнувшись этим мыслям, я повернула голову в сторону, так как моё внимание привлёк топот лап. В тени одной из колонн мелькнули разноцветные перья. Сицилия. Дракониха передвигалась как-то крадучись и то и дело воровато оглядывалась по сторонам, будто бы боясь быть обнаруженной.
― Иди ко мне, ― Фурия моментально вытянулась и подняла вверх ушные отростки. Завидев меня, рептилия тут же направилась в мою сторону. Когда Сицилия оказалась рядом с троном, она потёрлась о мои колени, а потом положила на них белоснежную морду и подняла на меня свои бирюзовые глаза, будто бы ожидая каких-то действий или слов с моей стороны. ― Потеряла что-то? ― дракон жалобно заурчал. ― Ну конечно потеряла. Хозяйку свою бестолковую… ― опять послышался протяжный драконий «плач».
Я снова откинулась на спинку трона и прикрыла глаза. У моих ног лежала Пернатая Фурия и продолжала утробно выть, будто бы это могло ускорить возвращение блудной всадницы. Одного не понимаю: как она могла бросить хранителя и улететь на чужом драконе в неизвестном направлении? В какой-то момент я словила себя на мысли, что поступила бы точно так же, если бы моя, теперь уже покойная, матушка сделала бы то же самое, что вчера натворила я.
Я попыталась отвлечься от неприятных дум, но в голову не лезло ничего, кроме вчерашнего разговора с Энией и сегодняшней ссоры с ней.
«Зачем ты это сделала?»
Этот вопрос, заданный амазонкой, не даёт мне покоя уже почти сутки. Если бы она знала реальную причину моего беспокойства, то, наверное, отстала бы от меня со своими нравоучениями. Воспоминания, словно сети, окутали меня и потянули ко дну памяти, возвращая в тот день, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после».
13 лет назад.*
Отголоски войны до сих пор сотрясают Темискиру, и каждый день на наши границы совершаются нападения со стороны теперь уже немногочисленного противника. Однако вражеские войска разбиты, а значит, скоро, слава Артемиде, наступит окончательный мир, которого все так долго ждали.
Моя жизнь в те годы казалась мне настоящим раем, даже не смотря на военное положение: удачное во всех смыслах замужество, что было большой редкостью для амазонок, рождение дочери, наследницы трона, а через несколько месяцев на свет появится второй ребёнок. Даст Гера,* это будет ещё одна девочка. Простое женское счастье, которое так непонятно нам, греческим воительницам.
Казалось, что последние несколько лет Тихея ни на шаг не отходит от меня. Казалось, что богиня судьбы оберегает мою жизнь ото всех невзгод. Казалось, что она дарует мне удачу даже в самых, на первый взгляд, провальных начинаниях. Как выяснилось потом, мне действительно всего лишь казалось.
В двадцать лет, пройдя все испытания, я заслужила право быть зачисленной в военный отряд, куда чуть ранее попала моя подруга и сестра Эния. Мечта всей моей жизни наконец-таки осуществилась ― я буду сражаться на поле боя, наравне со всеми, а не вести оборону границ, не имея возможности как следует наподдать врагу под его варварский зад.
