Отовсюду раздавались различного рода звуки, сливающиеся в единую зловещую симфонию: где-то слышался громкий плач, откуда-то доносились тихие стоны раненых, на другом конце деревни вождь подгонял рабочих, а кто-то сновал туда-сюда, разговаривая с самим собой. Природа же, словно смеясь над жителями Олуха, любезно аккомпанировала общей серой массе — шум моря, шелест листьев, радостное пение птиц… Эта жуткая мелодия, будто рой пчёл, жужжала в голове и приводила в исступление!

На краю поселения снова послышался громогласный, но усталый голос вождя:

— Навались! До следующей недели нужно закончить хотя бы половину работ! — Стоик ещё раз окинул взглядом чей-то разрушенный дом и тяжело вздохнул. — Хель бы побрала этих тварей… — через несколько дней на Олух прибудет старинный друг вождя Лохматых Хулиганов вместе со своей дочерью, а Обширному очень не хотелось, чтобы новых жителей архипелага любезно встретили руины. — Шевелитесь! Времени не так много!

Неделю спустя. Где-то в водах Проклятого Моря.

Время тянулось, словно мёд. Минули всего семь дней с момента последней драконьей атаки, но, казалось, прошла целая вечность. За эту неделю викинги сумели привести деревню в более-менее сносный вид, и теперь селение было готово встретить гостей со всем радушием.

Именно сегодня состоится это особенное для всех событие — с Туманных Островов прибудут долгожданные гости, поэтому каждый житель Олуха был занят делом: одни подготавливали Большой Зал к предстоящей пирушке, другие приводили в порядок Драконью арену, на которой сегодня померятся силами славные викинги, третьи делали особенно важное дело — попросту не мешались под ногами тех, кто старался предать деревне праздничный вид.

И пока на архипелаге царил своего рода переполох, в открытом море, за много миль от острова, на волнах покачивался одинокий корабль о белых парусах, на борту которого была лишь небольшая команда моряков да двое переселенцев.

Высокий мужчина лет сорока, облачённый в тяжёлые тёмные доспехи, стоял возле мачты и о чём-то беседовал с одним из викингов. Иссиня-чёрные волосы, собранные в затейливую причёску, напоминающую хвост, такого же смольного цвета борода, гордая осанка, тёмные глаза, в которых читались тоска и одиночество, горы мускулов и уродливый шрам, пересекающий лицо, — всё это выдавало в нём бывалого вояку. Алфхилд Сван. Некогда житель Туманных Островов, теперь он держит путь вместе со своей единственной дочерью на Олух. В место, которое сегодня станет для них новым домом.

Отправляя весточку Стоику с просьбой принять их у себя на архипелаге, викинг и не надеялся на положительный ответ. Даже несмотря на то, что они давние друзья, просить вождя Хулиганов о том, чтобы тот предоставил им кров, было… неправильно. На Олухе и так бед по самое горло, да еды и пригодной земли нет так много из-за драконьей напасти… Но, всё же получив положительный ответ, мужчина собрал все свои пожитки и, снарядив корабль, отправился к берегам Олуха. Единственным препятствием на пути была лишь капризная дочь, которая не хотела покидать обжитое и родное место. Конечно… ведь на Туманных Островах она знала каждый камень, каждую травинку, каждое деревце. В конце концов, у неё там были друзья, которых она теперь больше не увидит. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет.

С потерей жены Алфхилд, закалённый воин, утратил остатки самообладания, и чувства опустошённости и вины заполнили душу, в которой, казалось, не было места подобным сентиментальностям. Оставалось только одно — уехать с острова, который стал могилой для той, которую любил больше жизни. Это было неправильно… не по-викинговски вот так брать и бежать от судьбы. Но он сделал свой выбор, и через несколько часов корабль причалит к скалистым берегам Олуха.

Воин перевёл взгляд с матроса на свою дочь, что стояла возле правого борта судна, устремив свой взор на горизонт.

Это была девочка десяти лет, невысокого роста, чёрные, словно вороное крыло, волосы были сплетены в тугую косу, перекинутую набок, редкие пряди выбивались из незамысловатого плетения, придавая причёске объём и небрежность, зелёные глаза были обрамлены густыми ресницами из-за чего ярко выделялись на фоне белоснежного лица, словно подведённые сурьмой*. Одежда была на редкость скромной: лишь длинная серая туника, коричневый жилет, тёмные штаны да меховые сапоги.

Юная воительница смотрела на тёмную водную гладь и иногда провожала взглядом редкого вида птиц, забредших в такую даль неведомо зачем. Сейчас девочка была погружена в свои мысли и находилась далеко отсюда.

[Flashback]

Полгода назад. Туманные Острова.

Очередное туманное утро опустилось на архипелаг. Из-за моря медленно поднималось солнце, тщетно пытавшееся разогнать белоснежную дымку, окутавшую скалистую землю. Где-то вдалеке птицы начали заводить свои трели, а в селении пропели первые петухи, оповещая жителей о том, что пора покидать свои дома и отправляться на работы.

Дом семьи Сван находился в самом центре деревни, недалеко от кузни, где последние несколько лет пропадал глава семейства: войны уже давно не ведутся, а кормить семью, пусть и небольшую, было нужно, и единственное, что Алфхилд умел делать лучше, чем убивать — ковать мечи и прочее оружие.

В просторной комнате, посреди которой горел очаг, витал запах свежеиспечённого хлеба — видимо, Вильгельма, мать семейства, встала ещё до восхода солнца, чтобы успеть приготовить еду на завтрак.

За столом уже сидели малышка Хедер и Алфхилд, ожидавшие момента, когда можно будет начать трапезу. Вскоре на стол опустилось ещё одно блюдо. На этот раз это была рыба.

— Налетай, — Вильгельма улыбнулась, протянула руку к горячему хлебу и тут же зашлась сильным кашлем.

— Всё в порядке? — мужчина обеспокоенно взглянул на женщину, на что та лишь коротко кивнула. Викинг знал, что его жена страдает какой-то загадочной хворью вот уже несколько дней, но ни он сам, ни местная бабка-провидица не могли понять, что же такое сотворилось с ещё совсем недавно здоровой женщиной.

Позавтракав, Алфхилд попрощался с женой и дочерью и отправился в кузницу. Хедер же, закончив помогать матери с уборкой стола, схватила миниатюрный топорик, который ей подарил отец, сумку, куда она спешно уложила скромную провизию, и во весь опор помчалась тренироваться. Бегом преодолев расстояние от дома до чащи, девочка остановилась возле входа в лес и отсюда продолжила свой путь спокойным шагом.

Вскоре Хедер вышла на огромную поляну, где всегда занималась оттачиванием боевых приёмов, которым её учил отец. Скинув с себя сумку и положив секиру в невысокую траву, малышка принялась разминать руки, прежде чем начать швырять топор в невидимых врагов. Закончив приготовления, она схватила оружие за рукоять и со всей своей детской силой запустила в дерево, растущее неподалёку. Звук удара металла о дерево спугнул стайку Жутких Жутей, уютно устроившихся на полянке.

Хедер провела около часа времени в попытке перебить несуществующих противников. Успокоить свой боевой пыл девочка смогла лишь тогда, когда пальцы перестали сжимать древко, а плечи и предплечья загудели, словно рой диких пчёл в улье.

Кинув топорик на землю, брюнетка принялась искать свою сумку с едой. Найдя то, что нужно, она присела на траву возле какого-то серого влажного валуна, поросшего густым мхом. Туман начал постепенно рассеиваться, и солнечные лучи, робко пробивающиеся через белую пелену, начали греть всё, до чего могли дотянуться. Рядом с поляной протекала лесная река, вода в которой отличалась кристальной чистотой, а берега были усыпаны галькой, сухими ветками и небольшими брёвнами.

На запах жареного мяса и свежего хлеба прилетели две Жуткие Жути и уселись в нескольких дюймах от девочки.

— И ничего-то вы не боитесь, — брюнетка кинула миниатюрным драконам по одному кусочку баранины. — Не знаю, придётся ли вам по вкусу человеческая еда…

Рептилии тут же бросились хватать скромные подачки. Расправившись с импровизированным обедом, ящеры утроились у ног юной воительницы, ни капли не стесняясь и не боясь её. Сама же Хедер лишь натянула детскую улыбку, наклонилась к одному из драконов и аккуратно прикоснулась к чешуе — шершавая и тёплая. Девочка никогда не относилась к драконам с ненавистью или презрением. Она просто любила их изучать, нежели убивать. Ей нравилось наблюдать за игрой Жутких Жутей, за пламенным полётом Ужасного Чудовища, за красотой Змеевика…