— Ну, ничего себе находочка, — Эния, неизвестно каким образом оказавшаяся за спиной королевы, присвистнула от удовольствия и удивления.
— Почему они здесь без матери? — Милоса задумчиво нахмурилась и окинула внимательным взглядом заметённые окрестности, силясь обнаружить хоть какие-то следы, намекавшие на присутствие здесь, в этих краях, взрослых драконов.
— Возможно, потерялись в бурю. Это, — Эния указала на то, что осталось от навеса, — явно не гнездо. Тем более, Фурии не селятся в таких легкодоступных местах. – Дозорная пожала плечами и внимательно посмотрела на свою королеву. — Да и посмотри на них — это два подвида: одна вон какая пернатая и белая, а второй чернее ночи да исполосован золотом. Значит, мамаши разные. Вопрос: как эти две Фурии оказались вместе?
— Без понятия, но мы заберём их в город. Иначе они здесь погибнут: сожрёт кто из драконов или хищников. Если что, мамаши всегда могут их выследить и явиться в город, — Милоса потянулась к пернатому ящеру и взяла его на руки. Малыш тут же принялся вырываться, не забывая при этом шипеть, недовольно урчать и пускать из ноздрей сизый пар.
— Да ладно тебе. Я же друг, — амазонка направилась к Сапфире и без труда забралась в седло. — Эния, бери второго, и полетели отсюда.
— Уже иду, — тяжело вздохнув, девушка взяла вторую рептилию, оказавшуюся куда более податливой, и подошла к своему Змеевику, на которого тут же забралась. — Домой. Со всех крыльев.
— Ладно, Астрид. Ты же амазонка. Ты уже умеешь держать в руках меч и стрелять из лука. Неужели тебя сможет перебороть какой-то там сон? — белокурая воительница уже две четверти часа пыталась уговорить себя встать с прохладных шелков и отправиться на подготовку к сегодняшнему празднику. Тяжело выдохнув, юная северянка решительно скинула с себя шёлковое одеяло и села на кровати. Взгляд голубых глаз тут же упал на соседнюю постель, где сладко спала её сестра, а затем медленно переместился на чёрную и белую рептилий, которые довольно громко сопели в унисон друг другу, лёжа на мраморном полу. Астрид оглядела Мелиссу и хранителей завистливым взором и, не сумев сдержаться, с громким стоном рухнула обратно на одеяла. — Пожалуй, посплю ещё чуть-чуть.
Однако двери комнаты тут же распахнулись, и в помещение вошла королева Милоса.
— Астрид, ты уже не спишь? Очень хорошо, — она подошла к постели и поцеловала свою дочь. — С добрым утром.
— С добрым утром, — блондинка сладко зевнула и сонно уставилась на свою маму. — Обязательно вставать так рано?
— Астрид! — женщина посмотрела на юную амазонку с укором. — Тебе уже десять лет. Сегодня твой первый полёт на драконе. Так что быстро вставай с постели и отправляйся приводить себя в порядок. И своего хранителя тоже.
Эллинке ничего не оставалось делать, как подчиниться.
Юная амазонка никогда не любила наряжаться в отличие от своих сверстниц. Однако сегодня Праздник Артемиды, а значит, и выглядеть ей придётся подобающе: негоже под взглядом покровительницы разгуливать как попало. Впрочем, стоять возле огромного количества одежды и заниматься самобичеванием ей не пришлось: девочка выудила из заморского сундука пару удобных вещей, которые более-менее подходили для церемоний и полётов, быстро нацепила их на себя и вернулась к Милосе, которая уже успела разбудить Мелиссу. Астрид подошла к двум драконам, спавшим крепким сном, и принялась толкать своего хранителя.
— Сицилия*, — амазонка аккуратно погладила дракониху по голове. — Пора просыпаться. Сицилия! — рептилия в ответ что-то сонно прорычала, а затем открыла один глаз и недовольно посмотрела на свою юную хозяйку. — Пора вставать. Сегодня будем летать. — Стоило рептилии услышать о полётах, как она тут же подскочила и села рядом Астрид, нетерпеливо размахивая хвостом и с интересом разглядывая девочку.
Сицилия мягко толкнула будущую наездницу в бок и расправила свои огромные пернатые крылья, демонстрируя двуногой всю свою красоту: телосложением рептилия походила на Ночную Фурию, лишь только белая, словно снег, чешуя, ярко блестевшая в свете солнца, отличала этого дракона от «призрака ночи»; мощный длинный хвост, украшенный пёстрыми элеронами, с лёгкостью ломал кости диким животным и средних размеров драконам; радужка больших глаз походила на бирюзу — редкий в темискирских краях минерал, но главная гордость этой рептилии — крылья, покрытые тремя рядами разноцветных, острых, словно ножи, перьев, — белыми, бирюзовыми и сиреневыми.
— Оракул! Ну вставай же, нам пора, — невольно залюбовавшуюся своим драконом Астрид отвлёк громкий крик младшей сестры: Мелисса никак не могла достучаться до своего хранителя. — Оракул! — она упёрлась руками в чёрный бок дракона и начала толкать его. Рептилия, не открывая глаз, подняла голову и повернула её в сторону хозяйки. — Да проснись ты! Нам пора! — девочка замахала руками перед мордой дракона, который удосужился открыть сначала один глаз и только затем ― второй. Сбитый с толку ящер перевёл взгляд на Сицилию, на что та лишь что-то тихо проурчала на своём драконьем языке. Лишь после этого Оракул соизволил встать.
Оракул — точная копия Ночной Фурии. Единственное, что отличает его от своего собрата — хитрые узоры золотистого цвета, покрывающие тело рептилии. Разнообразные линии и круги можно увидеть на крыльях, элеронах, голове, лапах и хвосте. И, если присмотреться, можно заметить, что они в точности повторяют силуэт драконьего скелета.
— А теперь пойдёмте, — голос Милосы привлёк внимание юных амазонок. — Мы уже опаздываем.
В темискирском полисе уже вовсю кипела жизнь: туда-сюда сновали нарядно одетые амазонки, тут и там слышалась греческая и заморская речь, отовсюду доносились возгласы приветствий и поздравлений, а над храмовой площадью шальным ветром разносилась во все доступные уголки полиса складная песнь, прославляющая богиню-амазонку:
— … Эту священную рощу одень, Артемида, цветами,
Брось их на радость Харит* к лёгким сандалиям их.
Милоса вместе со своими дочерьми первым делом отправилась в храм Артемиды: в течение всей праздничной недели каждая эллинка, следуя древней традиции, должна будет поднести к алтарю плоды нового урожая или серебряные монеты любого достоинства, благодаря таким образом луноликую покровительницу за еду на столе и серебро в кошеле.
— Драконы остаются здесь, ― Милоса бросила короткий взгляд на рептилий, а затем посмотрела на дочерей. — А вы — в храм вместе со мной.
Когда амазонки вошли в помещение, на них пахнуло сладким ароматом цветов, которыми были украшены своды и колонны главной достопримечательности Темискиры, и едва ощутимым запахом свежих фруктов, коих здесь было в огромном количестве.
Постояв у входа в божественную обитель пару мгновений, северянки направились в сторону алтаря, перед которым стояли кариаты*. Милоса запустила руку в суму и выудила оттуда большой красный фрукт.
— Возьми, — амазонка протянула плод Астрид и указала на постамент, — положишь это на алтарь после меня.
Милоса вплотную подошла к мраморному возвышению и положила на него какие-то плоды и стебли, которые до сего момента покоились в оказавшейся просторной сумке. Поклонившись статуе, перед которым стоял алтарь, она повернулась к дочери и улыбнулась, приглашая её подойти. Неуверенно покрутив в руках спелый фрукт, Астрид направилась к постаменту и, преклонив голову, положила яблоко на мраморную плиту.
— Помоги, — эллинка бросила короткий взгляд на огромное изваяние Артемиды, а затем направилась к Милосе и Мелиссе.
— Нам пора. Скоро начнутся полёты.
Вскоре амазонки вышли из храма и направились в сторону Драконьей Арены, которая служила в прямом смысле взлётной площадкой для начинающих драконьих всадников. Кроме Астрид, здесь были и другие северянки её возраста. Девочка бросила обеспокоенный взгляд на трибуны — они были заполнены до отказа, что, впрочем, неудивительно: после первых полётов начнутся бои и спортивные соревнования.
— Не волнуйся, всё будет хорошо, — Милоса улыбнулась и погладила свою дочь по волосам. — Пойдём, Мелисса, займём свои места. — Рыжеволосая амазонка помахала старшей сестре на прощание и побежала за своей мамой, а Астрид осталась вместе с другими амазонками посреди огромной арены.
