«Глупый человек спасать меня...».
Рептилия, почуяв опасность, исходившую от охотников, выплюнула сгусток раскалённой плазмы, который взорвался, едва коснувшись мокрого песка. Не желая вступать в бойню с людьми, которые жаждут крови, Фурия широкими шагами направилась в сторону леса, где минутой ранее скрылась её двуногая сестра. Однако в эту же секунду мимо морды ящера пролетели друг за другом две стрелы, третий же снаряд попал в хвост, выломав металлическим наконечником кусок белоснежной чешуи.
Взвыв от боли, Сицилия ударила хвостом о землю, избавляясь, таким образом, от стрелы и раскрыла крылья, чтобы взлететь, но в этот же момент в дракона полетело второе боло, которое весьма удачно обвилось вокруг пернатого крыла.
Растрёпанные верёвки, коснувшись острых перьев, тут же упали к лапам Фурии. Рептилия, злобно зарычав на своих обидчиков, выплюнула второй заряд голубой плазмы и взметнулась в небо. Сицилия, оказавшись в воздухе, повернула в сторону леса и приготовилась лететь за Астрид, однако очередные две стрелы заставили ящера изменить курс. Дракон приготовился атаковать, но последний плазменный залп был истрачен несколькими мгновениями ранее. В очередной раз что-то гневно прорычав, Фурия повела головой и понеслась прочь от острова.
˜”°•. இ .•°”˜
Остров Олух. Это же время. Зал Великих.
― Как только в твою голову пришла эта глупая идея, Иккинг? ― вождь Лохматых Хулиганов расхаживал из стороны в сторону и бросал гневные взгляды на своего сына. ― Скоро ты займёшь моё место. Тебе придётся отвечать за каждый свой поступок, за каждое своё решение! О чём ты только думал, когда отпускал их?
Шатен всё это время сидел за массивным столом, держа в руках кружку тёплого молока да корку свежего хлеба, и иногда поглядывал на своего родителя, не забывая пропускать мимо ушей очередную гневную тираду. Всадник Ночной Фурии порядком устал от бесконечных ссор со своим отцом, однако убежать от них с каждым днём становилось всё труднее. Поэтому юный викинг более не пытался спорить, он предпочитал покорно кивать головой и делать вид, что внимает каждому родительскому слову. Однако всё равно продолжал делать всё по-своему. Как-то уж совсем по-своему.
― Отец, ты же сам сказал, что видеть их не желаешь на острове, ― парень поднёс к губам хлеб и с хрустом надкусил его. ― Амазонок на Олухе больше нет. Как ты и хотел. ― Шатен пожал плечами и повернул голову в сторону выхода ― всаднику не терпелось покинуть помещение и отправиться куда-нибудь далеко в лес, чтобы побыть в уединении.
― Я не это имел в виду! ― Стоик с размаху ударил огромным кулаком по деревянному столу. Лежащие на нём предметы кухонной утвари подскочили вверх и со звоном упали обратно. Иккинг с трудом проглотил кусок булки и удивлённо уставился на вождя. ― Ты должен был казнить их. Как велит наш закон.
― Насколько я помню, ты оставил право выбора мне, ― парень поставил на стол кружку, наполненную молоком, и поспешил подняться с лавки.
― Иккинг! ― мужчина обошёл огромный стол и, оказавшись возле сына, крепко взял его за плечи. ― Они приведут сюда свою армию. Даже нам не выстоять против них…
― Я не думаю, что эти девы настолько важны для Северных Земель, чтобы из-за них развязывать войну, ― в этот раз шатен не отвёл взгляда, а посмотрел прямо в глаза родителя. ― Па…
― Ты не понимаешь, сын, ― голос вождя стал спокойным. ― Эти бабы даже за одну пленённую амазонку выжигают целые селения. Ты…
― Отец, ты многого не знаешь, ― викинг повёл плечами, пытаясь высвободиться из родительской хватки. ― Они более не переступят границ этих земель, обещаю. Прости, пап, меня ждут остальные всадники. ― Закинув последний кусок хлеба в рот, шатен повернулся спиной к вождю и под тяжёлым родительским взглядом направился к выходу.
Переступив порог Зала Великих, Иккинг с облегчением выдохнул ― с плеч будто тяжёлый груз упал.
― Ну и как прошёл разговор с отцом? ― до слуха шатена донёсся знакомый мелодичный голос.
― Ну… ― викинг привычным жестом взъерошил торчащие в разные стороны волосы и хотел уже что-то соврать, как девушка его перебила.
― Ладно, можешь, не отвечать, ― воительница подошла к Хэддоку со спины и нежно обняла его. ― Я всё слышала. ― Всадница почувствовала, как парень тяжело вздохнул и заметно напрягся.
― Подслушивать нехорошо, ― Иккинг повернулся к девушке лицом и положил руки ей на талию. ― Особенно разговоры конунга и его сына.
― Это вышло случайно, ― воительница с наигранным стыдом опустила глаза на каменные ступени Большого Зала и заправила чёрную прядь волос за ухо.
― Ага, ― всадник аккуратно коснулся щеки девушки, а затем взял её за подбородок и заставил поднять голову. ― За такое в нашем племени наказывают. Не делай так больше. ― Иккинг провёл большим пальцем по обветренным девичьим губам, а после оставил на них невесомый поцелуй. Хедер хотела что-то сказать покорителю драконов, но насмешливый голос, раздавшийся откуда-то снизу, отвлёк её.
― Эй, голубки, ― Сморкала, сидящий на шее Ужасного Чудовища, подался вперёд и облокотился на рога Кривоклыка. ― Вас долго ждать? ― Йоргенсон сложил губы «трубочкой» и несколько раз смачно причмокнул, изображая поцелуй.
Брюнетка бросила недовольный взгляд на драконьего всадника, а затем посмотрела на ухмыляющегося Иккинга, которого подобное пренебрежительно отношение нисколько не задевало.
― Когда ты станешь полноправным конунгом, прикажи вырвать Сморкале язык, ― девушка поджала губы и снова перевела злобный взор на Йоргенсона.
― Он и без языка сможет достать тебя, ― шатен усмехнулся, ещё раз поцеловал воительницу и направился вниз по многочисленным каменным ступеням. Хедер проводила Иккинга осуждающим взглядом и направилась вслед за ним.
― А где все остальные? ― Вереск осмотрелась вокруг, пытаясь отыскать остальных драконьих наездников.
― Помирают со скуки в Драконьей Академии, ― Сморкала язвительно ухмыльнулся. ― В отличие от вас.
― Йоргенсон, ещё одно слово…
― Хедер, успокойся, ― Иккинг нежно сжал девичью кисть, а затем потянул девушку за собой. ― Пойдём на арену. У нас сегодня много дел.
― Кривоклык, в небо! ― Ужасное Чудовище, недовольно фыркнув, раскрыло свои огромные крылья и устремилось ввысь.
― Как ты его терпишь? ― Вереск еле поспевала за одноногим, но прытким всадником и пыталась лавировать между сновавшими туда-сюда викингами.
― Относись к этому проще, Хедер, ― Иккинг за всё время долгого пути бросил в адрес девушки одну лишь только фразу. ― И его язвительность не покажется тебе такой ужасной.
Брюнетка ничего не ответила драконьему наезднику, лишь закатила глаза и продолжила перепрыгивать через булыжники, которые то и дело попадались на пути. Прошла ещё пара минут, и вскоре всадники переступили пыльный порог Академии, где пока не было никого, кроме близнецов, Рыбьенога, Густава, Эрета и Сморкалы, который, к слову сказать, не врал на счёт скуки, царящей на арене.
Торстоны, стараясь хоть как-то развеселить себя и окружающих, пытались затолкать Густава в пасть Клыкокрива, который явно был против такой затеи. Рыбьеног же, чувствуя свою ненужность, хотел принести хоть какую-то пользу, поэтому помогал близнецам. Советами. Эрет и Сморкала, впрочем, как и всегда, занимались выяснением отношений. И если раньше это всегда перерастало в битву на мечах, то теперь, когда Йоргенсон добился расположения Забияки, а бывший приспешник Драго переключил своё внимание на другую девушку, всё ограничивалось спорами, которые заканчивались так же быстро, как и начинались.
― Привет… ― Иккинг окинул арену недоумённым взглядом ― от подобной несобранности всадник Ночной Фурии уже успел отвыкнуть за последние два года. ― Эм… Ребята? Всё… хорошо? ― викинг огляделся вокруг ещё раз и остановил свой взор на близнецах, которые держали вырывающегося Густава.
― Всё отлично, ― Задирака махнул рукой на своего друга и продолжил заталкивать юнца в драконью пасть.
― И поэтому вы решили скормить Густава Клыкокриву? ― шатен скрестил руки на груди и сделал несколько шагов навстречу ребятам.
