— Мелисса! Поучи своего дракона манерам! — голос южанки громом пронёсся над поляной.

— Оракул! — рыжеволосая воительница бросила взгляд на своего хранителя, что пытался зазвать хозяйку в лес. — Что? — девушка с непониманием смотрела на мечущегося ящера. — Ты хочешь что-то показать? — удовлетворённо заурчав, дракон кинулся в сторону зарослей. Обречённо простонав и сжав в пальцах свои рыжие волосы, дева бросилась вслед за Фурией, которая бежала довольно резво для дракона только что пересёкшего добрую часть океана.

Всадница даже не пыталась обернуться назад и посмотреть, следуют ли за ней её сёстры. Девушка сейчас была сосредоточена исключительно на своём хранителе, который нёсся сломя голову в известном только одному ему направлении.

Мелисса, готовая рухнуть от усталости на сырую землю, пыталась собрать остатки сил и поспеть за Оракулом, однако с каждым новым виражом, с каждой новой корягой или кочкой это удавалось всё труднее. По лицу постоянно били упругие свежие ветки, ноги то и дело норовили запутаться в витиеватых корнях многовековых деревьев, а в глаза постоянно лезла назойливая мошкара, которую северянка поминала последними скверными словами. Пытаясь перепрыгнуть через очередную корягу, девушка поскользнулась на влажной от росы коре старого дерева и со всего маху рухнула на колени, расцарапав и их и руки в кровь.

— Да твою через Тартар! — гречанка с досадой взглянула на разодранные грязные ладони, которые моментально начали гореть, будто их опустили в кипящее масло: полёты на драконе в ближайшее время не будут доставлять удовольствия. Оракул, видимо, заметивший, что его медлительная двуногая сестра более не бежит за ним, распугивая своим топотом и тяжёлым дыханием мелкое лесное зверьё, поспешил вернуться обратно.

Ящер с завидным усердием принялся тыкать девушку то в плечо, то в щёку, то в спину, заставляя ту подняться с земли и следовать дальше.

— Куда ты меня ведёшь, Оракул? — воительница прижала к груди окровавленные руки и заглянула в янтарные глаза рептилии. Дракон лишь что-то прорычал и побежал дальше. Амазонке ничего не оставалось делать, как пуститься вслед за ним. Через несколько оргий иссиня-чёрный хвост рептилии, испещрённый таинственными золотистыми символами, исчез за густыми колючими зарослями диких ягод. — Не приведи Артемида, ты потащил меня сюда за какой-нибудь ерундой. — Эллинка остановилась прямо перед раскидистыми шипастыми кустарниками. — Клянусь, за это ты огребёшь лососиной по своей чешуйчатой наглой морде.

Всадница, поминая всех богов, стала продираться через заросли драконьей ягоды. Изрядно исцарапав себе лицо, шею и ноги — единственные оголённые участки тела — дева, сквернословя, буквально вывалилась из раскидистых кустарников и рухнула на землю, зацепившись носком сапога за какие-то толстые вьюнки какого-то дикого растения.

— Артемида, что я тебе сделала? — амазонка подняла обречённый взгляд в небо и, тяжело вздохнув, поднялась на ноги, которые более не могли держать заклинательницу драконов. Оглядевшись вокруг, гречанка заметила, что Оракул вывел её на берег небольшой речушки. Сам же дракон сейчас находился около воды и беспокойно метался из стороны в сторону возле какой-то огромной коряги. — Несносное животное. Ради прогнившей деревяшки стоило нестись через весь лес и тащить меня за собой?

Бурча под нос изощрённые ругательства, за которые в Темискире ей бы отбили губы, воительница направилась к рептилии с твёрдым намерением отругать её. Когда же девушка подошла к старому бревну, возле которого беспокойно бегал Оракул, она тут же захлопнула рот, проглотив все гневные речи, и поражённо уставилась на предмет, который так привлёк внимание её хранителя.

— Сицилия?

Комментарий к Глава 27. Неожиданная находка Ну вот как-то так) Кидайте тапки)

========== Глава 28. «Моя жизнь в обмен на жизнь дракона...» ==========

Мелисса поражённо уставилась на белую фигуру Фурии и никак не могла поверить своим глазам ― перед ней лежала едва живая Сицилия: рептилия смотрела на амазонку чуть приоткрытым бирюзовым глазом и что-то жалобно урчала. Оракул, до этого момента мечущийся из стороны в сторону, припал к земле, а затем медленно, крадучись, подошёл к своей драконьей сестре, уткнулся носом в её шею, а после лёг рядом с ней и заскулил.

Рыжеволосая воительница, придя в себя деть от немого шока, опустилась на колени рядом с ящером и коснулась саднящей ладонью его белоснежной морды.

― Что с тобой было? ― девушка с болью в глазах смотрела на израненного и истощённого дракона, который некогда приводил её в восхищение, а теперь не вызывал ничего, кроме жалости. Амазонка пробежалась взглядом по телу Фурии: изорванные местами перья, изломанная чешуя, кровоточащие свежие раны и выпирающие кости ― рептилия явно побывала в серьёзной переделке, а то и не в одной. ― Астрид с ума сойдёт от счастья… ― эллинка мягко прикоснулась к перепачканному в грязи пёстрому крылу ящера и бросила напряжённый взгляд в сторону леса.

Буквально через пару минут над верхушками деревьев появилась Айол, на спине которой сидели Астрид и Астерия. Мелисса словила взором огромного фиолетового дракона и подняла вверх левую руку, давая всадницам понять, что нужно приземлиться. Не прошло и нескольких мгновений, как рептилия тяжело коснулась лапами песчаной поверхности речного берега.

― Чтоб тебя вшивый Цербер разодрал! ― Астерия спрыгнула со спины ящера и направилась в сторону Мелиссы, явно рассчитывая накостылять ей. ― Может, объяснишь, что за… ― эллинка шумно захлопнула свой рот сразу же после того, как увидела пропажу трёхнедельной давности. ― Зевсова задница! Это Сицилия? ― южанка поражённо уставилась на хрипящую израненную рептилию.

― Кто мог такое сделать с ней? ― рыжеволосая всадница подняла слезящиеся глаза на сводную сестру, а затем перевела взор на стоящую в стороне Астрид, которая и шагу не могла ступить из-за усталости и боли. ― Ас?

Блондинка подняла голову и пристально посмотрела на Мелиссу, во взгляде которой нельзя было увидеть ничего, кроме беспокойства, боли и горечи. Блондинка нахмурилась и, собрав крупицы сил, оттолкнулась от горячего бока Айол и попыталась сделать шаг вперёд, однако налитые свинцом ноги тут же подкосились. Девушка неизбежно рухнула бы на землю, если бы не подоспевшая на помощь Астерия, которая успела подставить «плечо помощи». Астрид благодарно улыбнулась черноволосой наезднице и, поддерживаемая ею, направилась в сторону Мелиссы, которая выжидающе смотрела на всадниц.

Сёстры, судя по всему, уже успели забыть о своей ссоре и огромном желании вырвать друг другу волосы. Ну что ж, такова сущность амазонок: сначала воительницы решают споры кулаками и мечами, а затем, по-дружески обнявшись, садятся перед костром, держа в руках киафы*, наполненные вином, и принимаются обсуждать обычные женские проблемы.

― По крайней мере, теперь не придётся отправляться в Заполярье… ― Астерия бросила взгляд на Астрид, а потом посмотрела на сидевшую без движения Мелиссу.

― О чём ты? ― блондинка удивлённо изогнула брови и тут же остановилась.

― Ты только не нервничай, Ас… ― робкий голос подала рыжеволосая амазонка и с беспокойством взглянула на старшую сестру. ― Мы что-нибудь придумаем… обязательно придумаем…

― Да что… ― белокурая воительница раздражённо щёлкнула языком и оттолкнула от себя южанку, которая всё это время обеспокоенно наблюдала за притихшей Фурией. Астрид в несколько мелких шагов преодолела разделяющее их с Мелиссой расстояние и, оказавшись возле всадницы, в ужасе замерла. ― Сицилия…

Не желая более бороться ни с усталостью, ни с болью девушка упала на колени перед своим хранителем. Эллинка со страхом смотрела на истощённую, израненную, перепачканную в грязи Фурию, на это гордое создание, которое вверили ей, северной амазонке, на яростного зверя, что всегда неистово охранял жизнь береговой воительницы. Девушка не могла поверить в то, что умирающая рептилия, лежащая перед ней, ― это её боевая подруга, та, которую сама гречанка прогнала несколько недель назад, желая защитить. Сейчас же всадница боялась даже прикоснуться к драконихе, которая болезненно выла и хрипло дышала.