– У меня нет девушки. Никогда не было. И вряд ли появится.

– А Ре… Мисс Кларк? Сестра?

– Да. Двоюродная. Мне казалось, мы с ней похожи, так что принять нас за влюблённых довольно сложно.

– Мало ли, какие причуды бывают у людей. Некоторые нарочно подбирают себе подружек или приятелей схожего типажа, что-то вроде попытки потешить нарциссизм. Найти, а потом водить под руку точную копию.

– Смею заверить, что сам таким никогда не страдал, – произнёс Энтони. – А вот… Впрочем, это не так уж интересно.

– Нет, говори, раз начал.

– Я бы предпочёл откровенные беседы в другом месте.

– Например?

– В более подходящем для этих целей, нежели школа, скажем так. Если, конечно, ты примешь моё предложение и согласишься совершить совместную вылазку в любое удобное для тебя время.

– Сейчас это практически нереально, – заметил Альберт. – Во время рождественских каникул моя семья имеет обыкновение выбираться за пределы Великобритании, и я еду с ними, потому меня здесь не будет. В любое другое время… у меня школа. Если только на каникулах между термами. Но не уверен, что до того времени предложение не потеряет актуальности.

– В любом случае, такой ответ лучше однозначного отказа. Кроме того, родители ведь не контролируют тебя в режиме нон-стоп?

– Есть идеи относительно моего побега? – поинтересовался Альберт, выразительно подвигав бровями и засмеявшись.

Фантазия разыгралась не на шутку, и он в подробностях представил эту попытку похищения. Рядом с их домом резко тормозит машина, его на глазах изумлённых родителей хватают за руку и увозят в неизвестном направлении. Пока старшее поколение Кейнов, отказавшись от мыслей об отдыхе, тратит время на поиски сына, он проводит время в обществе поклонника.

Перспектива показалась ему забавной.

– Не столь радикально, но мы можем попытаться компенсировать недостаток общения в реале общением сетевым. Их, конечно, нельзя поставить на одну ступень, тем не менее… Или обменяемся телефонами?

Стоило только вспомнить о технике, как она тут же ожила – на экране отразился значок нового сообщения. На ознакомление с ним потребовалось не более пяти секунд. Энтони и без того прекрасно понимал, кто именно может обратиться к нему в этот момент. Собрание педагогов уже закончилось, и Рейчел жаждала узнать, где носит её до тошноты пунктуального брата, впервые в жизни опоздавшего на место встречи.

– Так что, насчёт моего предложения? – спросил, обратившись к Альберту.

– Можно попробовать, – произнёс тот. – Правда, я с трудом представляю, что из этого получится.

– Что-нибудь, – невозмутимо ответил Энтони. – Но я бы предпочёл вполне определённый результат.

– Какой?

Энтони не ответил. Во всяком случае, на словах, сделав ставку на действия.

Отступать Альберту было некуда, потому единственный шаг, который он совершил, особо ничего не изменил, позволив лишь сильнее вжаться в спинку сидения.

Энтони такая реакция показалась довольно необычной, несвойственной Альберту. Органичнее смотрелась бы попытка если не огрызнуться, то хотя бы иронично проехаться по чужому поведению. Этого, однако, не случилось.

Альберт не возмутился и не стал выставлять вперёд руки, желая оттолкнуть чересчур инициативного собеседника. Он чуть запрокинул голову и усмехнулся.

– С того момента, на котором остановился тогда?

– В следующий раз, всенепременно, – заверил Энтони. – В этот – время ограничено, но и просто так уйти я не могу.

Альберт собирался сказать ещё что-то, но не успел.

Ладонь легла ему на затылок, потянула резинку, вновь позволяя волосам рассыпаться по плечам, а губы прижались к губам.

Альберт не сопротивлялся, не стискивал зубы, не клацал ими, желая почувствовать на языке привкус крови. Напротив, старательно поддерживал инициативу, предложенную Энтони, приоткрыл рот, приглашая к решительным действиям, ощутил прикосновение языка, лизнул в ответ.

Он не знал, как долго это длилось – по ощущениям, не менее пяти минут, а то и больше. Но для него они пролетели стремительно.

Стоило отстраниться, и он не сдержал разочарованного вздоха.

А когда Энтони провёл подушечкой большого пальца по его губам, не стал противиться желаниям и прикоснулся к ней кончиком языка.

– Позвони мне, – произнёс Энтони, вкладывая в карман форменного пиджака свою визитную карточку. – И я подарю тебе лучшее свидание в твоей жизни.

– Только свидание? – иронично поинтересовался Альберт.

– Зависит от того, как далеко ты сам захочешь зайти, – прошептал Энтони ему на ухо.

И Альберта вновь обдало уже знакомой жаркой волной, поднимающейся вдоль позвоночника. Невозможно, невыносимо, непередаваемо жаркой.

Опаляющей.

– Относительно лучшего – самонадеянно, но у меня нет причин отказываться, – заметил Альберт.

– Тебе понравится. Обещаю.

Альберт прищурился, но ничего не сказал. Перед глазами пронеслась стандартная романтика, которую он, признаться, не слишком любил. Он мог бы дать подсказку, намекнуть, что не считает лучшим свиданием распитие шампанского при лунном свете, но прикусил язык, понимая, что в этой компании, возможно, и такой расстановкой сил проникнется.

Зависит ведь от человека, а не от места, правда?

Энтони в последний раз провёл ладонью по волосам Альберта, после чего подхватил пальто и направился к выходу. Ему следовало придумать для Рейчел любую, более или менее жизнеспособную версию, способную объяснить столь длительное отсутствие, и причины, по которым он игнорировал сообщения.

Альберт провожал его взглядом и едва ли не бил себя по рукам, чтобы не залезть в карман прямо сейчас. Карточка обжигала через ткань, не позволяя сосредоточиться ни на чём другом. Все мысли крутились вокруг мистера Кларка, его громких заявлений и обещаний, которые звучали совершенно не пошло, но выбивали почву из-под ног.

Альберт точно знал, что обязательно позвонит.

В конце концов, ему тоже хотелось знать, что собой представляют лучшие свидания в жизни.

*

Рейчел любила праздники – саму их атмосферу, царившую в воздухе, начиная с первых чисел декабря. Радостное предвкушение и множество приятных ассоциаций родом из детства, сохранённых на протяжении двух десятков лет, по-прежнему не оставляли и не превращали торжество в нечто рутинное и не слишком интересное.

Кларки всегда считали Рождество истинно семейным праздником, а потому традиционно собирались все вместе, слетаясь в Лондон со всех концов света, независимо от того, куда их забросила жизнь и обстоятельства. В этом году они привычкам не изменяли, и Рейчел получила возможность встретиться со всеми родственниками, как более-менее близкими, так и дальними – седьмой водой на киселе. Несмотря на то, что общались они от случая к случаю, Рейчел рада была увидеться со всеми.

Особенно с Мишель, прилетевшей в Англию с родителями и супругом. Вообще-то они с Троем пока не узаконили отношения, неизменно заявляя, что им отлично живётся и без обручальных колец на пальцах, но это не мешало Мишель гордо называть Троя мужем.

Энтони, увидев бывшего одноклассника на расстоянии вытянутой руки, а не на экране ноутбука, обрадовался, несколько оживился и сразу же утащил его в гостиную.

Мишель, не растерявшая привычки постоянно улыбаться, засмеялась. Она, разумеется, понимала, что результатом станет спонтанно организованная встреча школьных друзей, потому, когда на пороге их дома появились ещё три бывших выпускника «Орхидеи», она нисколько не удивилась.

Спустя почти десятилетие с момента событий, положивших начало вражде с Терренсом, они, наконец, помирились и начали вполне нормально общаться. На самом деле, Мишель и раньше готова была зарыть топор войны, всё упиралось исключительно в отсутствие такого желания у второй стороны конфликта.

Со временем здравый смысл победил, и их странная вражда осталась в прошлом, растворившись и практически не оставив неприятного осадка в душе.