Альберт, прежде не замечавший за собой желаний преследовать кого-либо, решился проследить за этим мужчиной. Время потратил, но ничего нового не узнал. Видел лишь, как они с мисс Кларк шли по улице, взявшись за руки, и над чем-то смеялись. Уехали они вместе.

Это наталкивало на подозрения, а, в представлении Альберта, громко делало заявления о крайне близких отношениях.

Несколько раз он прикидывал, как поступить в сложившейся ситуации, с кем поделиться переживаниями. Во время занятий пристально смотрел в сторону Рейчел, пытаясь представить откровенный разговор по душам, инициатором коего он мог стать, но осаживал себя, приказывая позабыть о нелепой идее. В самом деле, как он должен был это всё ей поведать? И о чём попросить в итоге?

А главное – поверила бы она ему или обвинила во всех смертных грехах разом?

Сейчас у него появилась реальная возможность расставить все точки над «i», не мучаясь от многообразия мыслей, кружащих в голове.

Виновник торжества сидел напротив, ладони, сцепленные в замок, покоились на коленях. Он не выглядел удивлённым, нервозности за ним тоже замечено не было, но и торжествующая улыбка на губах не гуляла. Он смотрел на Альберта предельно серьёзным взором, словно чего-то ждал, но пока так и не обрел желаемое.

Получив возможность внимательно рассмотреть таинственного поклонника, Альберт пренебрегать ею не стал. Стоило признать, что собеседник всё-таки довольно привлекателен, более того, он красив – один из тех редких случаев, когда во внешности практически невозможно отыскать изъяны, только, если долго-долго и старательно их разыскивать и цепляться к каждой мелочи.

Светлые волосы и тёмные глаза – точь-в-точь, как у мисс Кларк.

Если до сего момента Альберт пребывал в твёрдой уверенности, что его визави и учительницу английской литературы связывают отношения любовного плана, то ныне принятые за аксиому предположения пошатнулись.

Забота с лёгкостью объяснялась не только любовью, но и возможным наличием родственных связей. На брата и сестру эти двое походили даже больше, чем на влюблённую пару.

Однако расслабляться не стоило.

Альберт потянулся к резинке, перехватил волосы, чтобы не мешали.

Несмотря на внешнюю уверенность, он ощущал отголоски нервозности, но пока не определился, откуда они взялись. То ли стали результатом воспоминаний о кратковременном происшествии, развернувшемся в коридоре. То ли относились непосредственно к данному моменту, когда они вновь находились один на один, и в воздухе медленно нарастало напряжение.

– Это ведь был ты? – спросил Альберт. – Тогда, в коридоре.

Собеседник вскинул голову, продолжая пытать его взглядом, постепенно вытряхивая из него самоуверенность.

Альберт чувствовал, как внутренне начинает дрожать.

– А если так?

– Наверное, всё-таки нет. Помнится, тот человек обещал мне продолжить следующую встречу с момента, на котором остановился в прошлый раз.

Улыбка, появившаяся на губах, производила впечатление.

Альберт невольно отступил на шаг, сильнее вжимаясь в спинку кресла и попутно прикидывая, каковы шансы, что в противостоянии получится этого человека одолеть.

Несомненно, дрался Альберт неплохо, но обычно практиковал это умение на сверстниках, а не на взрослых людях. Кроме того, отпечаток накладывали недавно полученные знания о дружеских отношениях, связывающих данного мужчину с семьёй Уилзи.

Альберту не хотелось вылетать из школы с позором. Представить, что руководство школы способно перевернуть всё с ног на голову в интересах своего приближённого, а не среднестатистического ученика, было проще простого.

Впрочем, оппонент не собирался разыгрывать здесь представление из серии «Легкомысленная Красная Шапочка и развратный Серый Волк». Он вновь посерьёзнел, перестав ухмыляться во весь рот.

– Я действительно поступил не слишком умно, – произнёс, спустя мгновение. – Наверное, следовало как-то иначе провернуть наше знакомство, да и в момент первой встречи придумать что-нибудь оригинальное. Хотя… Знаешь, тебе тоже следовало бы выбирать выражения при общении со стариками, – усмехнулся и продолжил. – Я не настолько старше, чтобы меня можно было отнести к данной категории.

– На шесть лет, – кивнул Альберт. – Я в курсе.

– Откуда?

– Посмотрел групповые снимки учеников прошлых лет. Ты там обнимался с сыном директора. Не знаю, правда, которым из них.

– С Терренсом.

– Мне это имя мало что говорит, ну да ладно. Признаться, никогда не испытывал потребности в тщательном ознакомлении с семейной историей руководства данной школы.

– Она интересная.

Энтони хмыкнул, вспоминая легенду, которая до сих пор не теряла для их компании актуальности.

И обещала не потерять ещё на протяжении примерно трёх с половиной лет.

Ровно столько осталось до истечения срока пари, заключённого с Мартином в день, когда сорвалась свадьба Рендалла и Кейтлин. Ровно столько Мартину следовало продержаться в состоянии одиночки, ну, или же связать себя узами с каким-либо человеком, опровергая семейную легенду и не принеся своему потенциальному избраннику или избраннице горе и страдания, «великодушно» пожалованные всем, кто считался истинной судьбой мужчин из семьи Уилзи.

Учитывая затворнический образ жизни Мартина и его редкие попытки завести отношения, не получающие достойного продолжения, не переходящие в драмы и яркие столкновения, как происходило прежде в жизни Терренса, у него были все шансы на победу, а Энтони предстояло раскошелиться на приличную сумму, презентовав приятелю вполне определённое вознаграждение.

Чем большее количество лет проходило, тем сильнее крепла уверенность наблюдателей в правильности такого расклада, а не обратного.

– Что? – нахмурился Альберт.

– История семьи Уилзи и их личные фишки, – пояснили ему. – Но тебе они действительно не могут быть интересны.

– Послушай…

– Да?

– Как тебя всё-таки зовут? – спросил Альберт, осознавая, насколько нелепо происходит их знакомство.

Он почти месяц бегает по пятам за своим собеседником, пытаясь узнать подробности его жизни, тот, наверное, занимается тем же ещё дольше, но спросить имя удалось только сейчас.

– Энтони.

– Спасибо, – выдохнул Альберт. – Так лучше. Теперь буду знать, к кому обращаюсь.

– Ты вполне мог спросить у Рейчел. Но я рад, что ты этого не сделал.

– Она бы не одобрила?

Альберт прищурился, вновь возвращаясь в мыслях к варианту с обманутой невестой, за спиной которой происходят самые разнообразные, не слишком обнадёживающие события, а она о них ни сном, ни духом.

– Слабо сказано. Она бы превратила мою жизнь в руины, – с долей иронии заметил Энтони. – Ей о моих похождениях лучше не знать, потому что в противном случае она лично отберёт у меня пропуск и строго-настрого запретит приближаться к зданию академии. Впрочем, Мартин и его отец тоже не станут смотреть сквозь пальцы. В их понимании, я совершаю непростительные действия. Мне и спрашивать не нужно, чтобы представить их реакцию. Я слишком хорошо знаю этих людей, успел выучить за годы общения.

– Мне было бы смешно рассказывать о таком, – заметил Альберт. – Ну, если бы я был старше, чем сейчас. В смысле, для школьников такие поцелуи украденные – вполне нормальное явление, романтично, в определённой мере, но для взрослых – довольно забавно. Целоваться в коридоре во время школьного праздника, а потом сбегать, не назвав своего имени, когда можно явиться в любое развлекательное заведение и в той же темноте за несколько минут снять любого понравившегося человека.

– Что поделать? Изменить положение вещей я не в состоянии, приходится мириться с тем, что есть. – Энтони развёл руками. – Тот, кто мне нравится, не ходит по клубам, а всё ещё учится в школе.

– Я? – усмехнулся Альберт.

– Да.

– А девушка не против такого разброса внимания?

– Какая?

– Твоя.

Энтони вскинул бровь, а потом не удержался и засмеялся.

Альберт почувствовал себя глупо, но постарался сделать вид, будто ошибка не выбила его из седла, и он по-прежнему на высоте. Может, ему просто нравится выдвигать нежизнеспособные предположения с серьёзным выражением лица.