– Убегать, конечно, было глупо, – произнёс Курт, проходя в аудиторию и прикрывая дверь.

Он не хотел, чтобы разговору кто-то помешал, но вместе с тем и не хотел, чтобы появились нежелательные свидетели. Когда дверь не была закрыта плотно, он мог заметить наблюдателя ещё на подходе к кабинету и вовремя захлопнуть рот.

Рейчел не выглядела настроенной на кровопролитное противостояние, хотя и улыбками одаривать Курта не торопилась. Она просто сидела на месте, сложив руки на груди и вскинув бровь. Вроде как подначивала, без слов интересовалась, чем Курт собирается её удивить теперь.

– Детям простительны подобные выходки, а с нашей прошлой встречи вы значительно помолодели, мистер Даглер, – усмехнулась Рейчел. – Целых три года потеряно. Или четыре?

– Три, – неохотно признался Курт.

– Не так страшно, но тоже весомо, – заметила Рейчел.

Курт поставил кофе на столешницу, оперся ладонями на стол. За время прогулки он много всего успел придумать. Более того, неоднократно отрепетировал заготовленную речь, мысленно представив разговор с новой учительницей и разыграв его по ролям. Но, оказавшись с ней тет-а-тет, он вновь почувствовал нечто, схожее со скованностью.

Рейчел ободряюще улыбнулась, почувствовав смятение своего собеседника.

Наблюдать её в подобных декорациях было довольно непривычно и странно. Во всяком случае, Курт никак не мог отделаться от ощущения, что оказался в параллельной реальности, где Рейчел сидит, облачённая в строгую преподавательскую форму, перелистывает страницы пособий по английской литературе, выглядит при этом чрезвычайно серьёзной и собранной. А он вместо того, чтобы принять к сведению новые познания, продолжает думать о том, как она смотрелась в его рубашке, утром того дня, когда они увиделись в последний раз. О том, как она готовила ему завтрак, а он после всего пообещал позвонить и удалился. Номера при этом не попросил и вообще постарался выбросить случившееся из головы.

Не потому, что ночью всё было плохо, и он надеялся поскорее от девушки отделаться. Просто… Просто… Он теперь и сам не знал, почему решил тогда сбежать, а не попросить визитку или, как вариант, оставить свои координаты.

Ах да, ему же только-только исполнилось восемнадцать, а в том рассказе, что он преподнёс Рейчел, возраст был иным, да и некоторые детали биографии тоже. Он, не сомневаясь в правильности совершаемых действий, представил планы на будущее реальностью, говорил о себе, как о студенте престижного университета. Да он много чего говорил, а теперь выяснилось, что он всего-навсего школьник, утонувший в своей лжи, некогда боявшийся, что его обман стремительно раскроют и предложат вместе сходить в зоопарк или поесть мороженого.

По возрасту больше подойдёт.

Нет, это, конечно, преувеличение и неудачный сарказм.

Но, с точки зрения Рейчел, он, наверное, маленьким мальчиком и был. Тем, которого надо кормить мороженым и водить по комнатам смеха и страха, крепко держа за руку, чтобы не потерялся в первой и не кричал от ужаса в стенах последней. Если бы Рейчел изначально узнала его возраст, она бы на него, как на мужчину, не посмотрела.

Рейчел захлопнула пособие и подняла глаза на потенциального собеседника.

– Раз ты вернулся, смею предположить, что у тебя есть ко мне разговор. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься.

– Тогда не хотелось бы показаться грубой, но не тяни время. В моём расписании сейчас нет окон, а я, перед тем как отправиться в корпус средней школы, планировала разжиться кофе, чтобы окончательно проснуться.

Курт выразительно посмотрел в сторону своего стаканчика.

– Можешь взять мой. Я к нему не притрагивался.

– Вы галантны, мистер Даглер. – Рейчел усмехнулась, но отказываться от предложенного напитка не стала. – Спасибо. Сколько я тебе должна за него?

– Не стоит благодарности. И денег тоже не нужно. В какой-то степени это попытка извиниться за побег с урока.

Рейчел кивнула. Комментировать прозвучавшие слова не стала, надеясь, что Курт продолжит говорить, а не оборвёт себя на полуслове.

Рейчел чувствовала, что он пока не сказал и половины всего, что крутилось на языке. К решительным действиям стоило либо подтолкнуть, либо продолжать хранить молчание, дожидаясь дальнейшего развития событий.

Курт следил за её действиями настолько пристально, что Рейчел опасалась притрагиваться к предложенному напитку, чтобы ненароком не вывернуть содержимое стакана на юбку. Она опустила одноразовую тару обратно на столешницу и решилась заговорить первой.

– Послушай, я понимаю, что ситуация, в которой мы оказались, немного нестандартная, если не сказать грубее. Не знаю, какие конкретно мысли преобладают в твоей голове, но я бы не хотела раздувать на пустом месте скандал и намеренно цепляться за прошлое. Всё-таки мы взрослые люди… – она запнулась, выразительно посмотрела на Курта и поспешила сама себя поправить. – Некоторые, конечно, относительно, но всё равно, об ответственности ты представление должен иметь. Я не из тех особ, что начинают преследовать по пятам каждого случайного любовника, намеренно превращая его жизнь в сталкерский ад. Потому торжественно обещаю, что эта история осталась в прошлом, и теперь мы будем поддерживать отношения исключительно того плана, который нам представила жизнь. Иными словами примерим на себя определённые социальные роли. Их и начнём со следующего занятия исполнять. Я буду преподавать английскую литературу, а ты постараешься не устраивать драматические представления на пустом месте и просто отходишь положенное количество часов, отведённых программой под мои занятия. Если опасаешься каких-то подлостей с моей стороны, то тоже поспешу успокоить. Ничего такого не предвидится. Для меня ты будешь таким же учеником, как и все остальные. Особого положения в моих планах не значилось.

Произнеся всё на одном дыхании, Рейчел почувствовала, как во рту пересохло от волнения, после чего вновь потянулась к кофе.

За время разговора он успел остыть, а потому можно было выпить почти всё одним махом, не рискуя обжечь язык и нёбо, что, собственно, Рейчел и сделала, практически не заметив ни вкуса, ни запаха.

– Как показало первое занятие, отторжения ко мне выпускники не испытывают, потому у меня есть все шансы наладить с ними диалог и провести этот год в приятной компании, а не в военных действиях.

– Ты им просто понравилась.

– Откуда бы тебе знать? – поинтересовалась Рейчел, собирая учебные пособия в единую стопку. – Тебя тут не было.

– Особенно Алану.

– М?

Она оторвалась от своего занятия и посмотрела на Курта немного непонимающе, словно просила пояснить смысл произнесённой фразы. Он воздел глаза к небу.

– Да, в том самом смысле.

– О, а я, оказывается, пользуюсь популярностью у школьников. То-то думаю, отчего мне в средней школе открытку в первый же день подарили. – Рейчел заметила, что Курта от брошенного вскользь замечания передёрнуло, но вида не подала и не начала торжествующе ухмыляться, тем более что поводов для сего действа особенных и не было. – В определённой степени, это лестное наблюдение, но я всё же предпочитаю мужчин постарше. А сюда пришла работать, чем и собираюсь заниматься в дальнейшем.

– Почему именно сюда? – спросил Курт.

– Я всегда мечтала оказаться в стенах «Чёрной орхидеи», но не как гость. Здесь учился Тони, и я… тоже хотела бы учиться. Но поскольку школа исключительно для мальчиков, ворота были для меня закрыты. Теперь, когда я стала единицей рабочего коллектива, у меня есть возможность постоянно находиться здесь, и это безмерно радует.

– Кто такой Тони?

– Мой кузен, – ответила Рейчел, бросила мимолётный взгляд на наручные часы и засуетилась, действуя быстрее, нежели прежде. – Извини. Приятно было встретить здесь знакомого и поболтать, но сейчас я должна бежать, потому что занятие у малышей начнётся с минуты на минуту.

Из состояния ступора Курт выпал лишь тогда, когда хлопнула дверь, оповещая, что он остался в гордом одиночестве. О недавнем присутствии в аудитории Рейчел напоминал лишь пустой стаканчик, на краешке которого с одной стороны остался отпечаток бледно-розовой помады.