Гарри отвлекся от мыслей о своем родстве с Певереллами только когда спустился в подвал с фолиантом под мышкой. Казематы Поттер-мэнора, тюрьма, созданная с воображением и улучшаемая по мере сил каждым новым главой. А если учитывать изощренность умов всех Поттеров, то каждому новому Главе приходилось иногда годами ломать голову, чтобы не нарушать негласную семейную традицию. Большинство камер таковы: никаких решеток и никакой охраны, только рунные круги и особое построение энергетических нитей, высасывающих силу из всякого, кто попадет в круг. Попасть в круг легко, достаточно войти, а вот выйти может лишь тот, в чьих жилах течет кровь Поттеров. Сообразно с мыслями Гарри, какого-нибудь современного Певерелла, Гриффиндора или Слизерина (если такие сыщутся) его тюрьма вряд ли бы удержала, все же они обладают равной ему кровью. А вот Мракса-полукровку, захватившего девчонку двенадцати лет– пожалуйста!

Лорд Волан-де-Морт, захвативший тело Джинни Уизли и так и не покинувший его, медленно поднял голову. Да, он сумел оградиться от каналов, тем самым спасая свои жизнь и рассудок и при этом полностью блокируя свою магию.

– Ты все же пришел, Гарри Поттер,– прошипел он.

– Да, пришел,– Гарри жестом расширил круг и пододвинул одно из кресел, стоящих у стены. Без магии Волан-де-Морт ему не страшен. Все же он в теле девчонки, которую Поттер при желании щелчком парализует, искалечит или убьет – нужное подчеркнуть.

– Что тебе от меня нужно? Зачем ты сохранил мою жизнь и мою половину души, заключенную в этот дневник?

– В основном потому, что мне стало интересно то, как же ты развоплотился,– Гарри потряс фолиантом.– Цитирую: «…некромант может создать не более шести крестражей, ибо сие творение есть гибель для души, и на последующем крестраже лишится он тела своего и силы своей, став духом бесплотным…». Ну как? Ничего не напоминает? И вот еще интересный момент: «…ибо крестраж есть дар Нерожденной, дабы она приняла всю чистоту помыслов некроманта, любой иной, кто использует его, будет разрублен пополам, затем снова и снова пополам, и так до тех пор, пока его душа не ослабнет до состояния спонтанной деструктуализации…»

– Откуда мне знать, что ты не блефуешь?– подозрительно осведомился Волди.

– Посмотри,– Гарри с рук показал ему фолиант.– Можешь даже прочитать, но не касайся: это творение поглотило десятки не-Певереллов до тебя.

– Почему же ты ее читаешь?

– Я– прямой потомок Игнотуса Певерелла по его дочери, вот так как-то. Так что… оставлю тебя пока наедине с твоими мыслями, а потом я еще разок загляну к тебе.

Волан-де-Морт даже не заметил его ухода, напряженно о чем-то думая. Его разум вцепился за нужную ниточку и потянул, разматывая клубок. Постепенно, виток за витком его жизнь представала перед его мысленным взором. И чем глубже он погружался в воспоминания, тем четче становилось осознание, что…

========== Почему проблем так много? ==========

Гарри вздохнул. Ну что за жизнь! Два месяца работы коту под хвост!

– Что случилось?– Дафна аккуратно вошла к нему в ритуальный зал. Гарри протянул ей пергамент с родственными связями.

– Я где-то напортачил, но не могу понять, где.

Дафна скользнула взглядом по строчкам и остановилась на последних: «Джеймс Карлус Поттер» «Лилиана Поттер». И статус: живы.

– Что бы это могло значить?– задумалась девочка.– Гарри, а ты уверен, что твои родители мертвы?

– Сколько я ни смотрел на гобелен– они мертвы,– Гарри вышел в кабинет, с которым сообщался ритуальный зал, и подошел к гобелену на стене. Касание уголка перстнем лорда– и появилось древо рода. Гарри устремил взгляд вниз. Вот он, все нормально. Алая с черной окантовкой рамочка в золотой короне– Глава Рода, принадлежащий к расе вампиров. А выше…

– Еб..ть-колотить, держите меня крепче,– выдохнул Гарри. Обычно мальчик крайне редко выражался при Дафне. Но девочка его не отругала, потому что повод действительно был. Цвета рамок его отца и матери сменились с черного на алый, а линия между ними перестала быть пунктирной.

– Похоже, твои родители в этом мире,– озвучила очевидный факт Дафна. Гарри несколько ошалело таращился на гобелен, после чего вызвал Миднайта и молча ткнул пальцем фамилии родителей. И тут, прямо на глазах у всех, рамки почернели, а линия стала пунктирной.

– Похоже, твои предки ожили и только что померли,– хмыкнул Миднайт.– Опять.

Гарри посмотрел на Миднайта не самым добрым и приязненным взглядом.

– Думаешь, это так, да? Генри! Айсберг! Карлхайнц!

В кабинете молча возникли трое вампиров и замерли, ожидая распоряжений.

– Айс, перерой всю библиотеку, но найди способ спрятаться от родового гобелена.

– О-кей!

– Генри, прочеши все гостиные, мотели, пабы, трактиры– все места, где в теории могли бы остановиться мои родители. Код два.

– Сделаем!

– Карлхайнц, проверь друзей моих родителей.

– Есть!

Сказать, что Гарри был поражен до глубины души– ничего не сказать! Он любил своих родителей за то, что они пожертвовали собой для его спасения. Но теперь… глухая обида за пять лет ада начала скрестись в сердце, но тем не менее мальчик проявил достойную Лорда твердость. Гарри не закатил истерики, он отправил людей на поиски.

***

Грязный кабак в Лютном Переулке был охарактеризован как весьма надежное место. Француз с наслаждением уплетал жареную картошку, совершенно наплевав на свое происхождение. Захочешь спасти свою драгоценную шкуру– и на такое сделаешь! Потому он и предпочел грязный, вшивый и при этом совершенно безопасный кабак любому из отелей. Весьма обстоятельный, после удачной аферы мсье Пастер получил более чем достаточно звонкой монеты и мог позволить себе и не такое, но он еще и очень умен. И поэтому предпочел безопасные лишения комфорту.

Комната, однако, была совсем не так противна на вид, как бар заведения. Да, маленькая, но вполне себе чистая, одна кровать, стол и тумбочка. Не бог весть какие, конечно, но вполне крепкие и не вшивые. А так же очень сильные экранирующие чары. Не зря за этот номер на месяц запросили две тысячи золотом, большая и очень даже большая сумма.

Мсье Пастер удовлетворенно выдохнул и растянулся на кровати, проваливаясь в неглубокий сон. Приятный сон вскоре прервался совсем не приятным пробуждением. Выхватив левой рукой кинжал, а правой палочку, маг катнулся с кровати и еще в полусне посылая в вошедшего мощное оглушающее заклятие. Пинок опрокинул кровать, создав подобие баррикады, но тут же ему в позвоночник уперлось что-то холодное, что в свои двадцать восемь многоопытный и битый жизнью маг опознал как дуло пистолета. Зачарованное дуло и слабый отголосок чар из патронника, где притаилась смерть.

– Ну-ну, мсье Пастер!– услышал он мягкий голос на родном языке.– Не стоит так грубо встречать гостей!

Мсье Пастер осторожно отложил палочку и кинжал, после чего двое вошедших заботливо поправили кровать, третий убрал пистолет от его шеи, а босс, говоривший по-французски лишь с едва заметным акцентом, вытянул ноги на сотворенном из воздуха кресле.

– Вампиры?– удивился мсье Пастер.– Черт, откуда вы знаете мое имя?

– Скажем так,– усмехнулся вампир, сидящий в кресле.– Мы вообще много чего знаем!

– Как вы обошли защиту?– мсье Пастер покосился на совершенно целые щиты.– Их ведь невозможно снять, чтобы не поднять шум или не устроить сильное возмущение.

– Неужели вы думали, что у меня нет ключей от той защиты, которую создавал я лично? Позвольте представиться, Вильгельм, глава разведки здешнего Лорда.

– Бальтазара?– удивился мсье Пастер, демонстрируя отменную осведомленность.

– Нет, что вы. Юный Лорд лишь недавно взялся за дела в Англии и уже вполне уверенно справляется со всеми проблемами.

– Анри, граф Пастер, род занятий– аферист!

Вильгельм рассмеялся и осмотрелся.

– Как вам убежище? Неплохо, правда?

– Здесь все убежища находятся под бдительным оком вашего юного Лорда?

– К моему глубокому сожалению, не все,– вздохнул Вильгельм.– Но те, за кем не присматривает босс как Лорд, находятся под контролем Министерства.