Ниро победил! В слитном вопле всех остальных, потонул вопрос Уго, я лишь видел, как шевельнулись его губы.

- Уго? – Чтобы услышать ответ, мне пришлось наклониться, так что совсем рядом я видел его огромные глаза, сверкающие бриллиантами непролитых слез.

- Помоги мне встать. – Губы его кривились от смущенной усмешки, на скулах цвел лихорадочный румянец.

- Мне надо к нему, к Ниро. А я не могу встать. Ноги совсем не держат…

Я кивнул, и, обхватив его за талию, потянул вверх. Так мы и пошли поздравлять победителя, на полусогнутых и словно пьяные от счастья.

Я шел, придерживая Уго, и все думал, показалось или нет? Вновь прикрывая глаза, я видел момент, как атакующий Зару напарывается на кинжал Ниро. Напарывается, потеряв равновесие, после того как его щиколотку захлестнула петля рисунка полотна.

*Сталагмиты (от греч. stálagma — капля), натёчно-капельные (чаще известковые) образования столбообразной, конической и др. форм, поднимающиеся со дна пещер и др. подземных карстовых полостей.

====== Глава 68. Тоска ======

Уго ушел с Ниро, ему необходимо было прийти в себя, а я сидел на камбузе и грел ладони о чашку с таиром, что-то в последнее время пристрастился я к этому напитку.

- О чем ты так напряженно размышляешь, Алис?

Напротив сидел Лайз и с меланхоличной улыбкой наблюдал за мной, ну, каюсь, погрузившись в размышления по поводу линий полотна, я совсем забыл о Шкафчике. Кстати…

- Лайз, я первый раз присутствовал на Хаиле и многое не понял, у кого бы мне спросить про сам ритуал?

- У меня спроси. – Лайз улыбнулся уголком губ и отхлебнул из своего бокала, судя по запаху, хилпар.

- А-а... Вот скажи Лайз, что это было, ну то, на чём они бились? Ткань?

- Это не просто ткань, это и есть – Хаиль. Требуя справедливости Госпожи, бойцы вручают Ей свои жизни.

- Тогда зачем нужен бой? Встали бы на полотно и кто не прав, тот умер.

Лайз задумался.

- Ну… Видимо какой-то резон в этом есть. Нет, мне всё-таки больше нравится идея с поединком, мы воины, поэтому и судить нас нужно боем.

- А если сильнее неправый, что тогда?

- А тогда вмешивается Госпожа. – Лайз все столь же меланхолично сделал еще глоток.

- А как ты узнаешь об этом? – Мне почему-то ужасно не хотелось говорить, что я видел эти линии, может я вообще ничего не видел, и это просто глюки? Ну показалось, с кем не бывает?

- Полотно белое, и даже впитав в себя кровь виновного, оно остается белым – это справедливость Хаиля.

- Не убедил. – Спрятавшись за кружкой, я внимательно наблюдал за Лайзом. Тот, попивая свой хилпар, глядел куда-то внутрь себя, оставаясь со мной чисто номинально, и в глубине его зрачков стыла такая обреченность, что я не смог удержаться.

Чувствуя поддержку Мыша, слыша его согласное пофыркивание, я мысленно потянулся к Лайзу. Душа его тонула в беспросветной грусти… Смиренно принимая свою боль, он наслаждался ею, благословлял её, ибо она давала ему возможность помнить. Он не нуждался в утешении, Лайз сам бередил свою рану, не давая ей зарастать и находя в этом своеобразное счастье. И эта боль была мне знакома.

- Расскажи мне. Что не дает тебе дышать?

Лайз вскинул на меня отрешённый взгляд и слегка улыбнулся.

- Тут нечего рассказывать, малыш. У каждого есть потери.

- Но не все при этом живут в открытой могиле. Почему ты не отпустишь их? У нас говорят, мертвым тяжело, когда страдания живых привязывают их к миру.

Лайз горько хмыкнул.

- Пятнадцать лет назад во время прорыва сарутов боями зацепило пару планет на окраине Империи. – Лайз смотрел в пустоту, задумчиво вертя в пальцах свой бокал. – Жена с детьми не успели эвакуироваться, они сгорели вместе с городом… Там осталась лишь огромная воронка. Мы с Тонгом были на очередном задании, никто даже не думал, что саруты сумеют прорваться так глубоко в пределы Империи, а я узнал об этом тогда, когда они уже были мертвы… У меня осталась от них лишь голограмма в медальоне.

Залпом допив хилпар, Лайз холодно посмотрел мне в глаза.

- Я живу так, как могу.

- И часто ты пьёшь? – Метнув взгляд на полупустую бутылку, я дёрнул бровью. – Верно, у всех свои потери, и все справляются со своим горем по-разному. Но удел слабых – топить печаль в вине.

- Ты ничего не знаешь о моем горе, сопляк, и не тебе мне указывать!

Своротив стол, Лайз сгреб меня за воротник и, подтянув к себе, зло ощерился, практически столкнувшись со мной нос к носу. Я же видел в его глазах голодного демона, рвущего на части его душу.

- Я знаю! – Мой рык напугал бы меня самого, если бы я был хоть немного в себе. – Я был там, рядом с тобой в тюремном коридоре на «Тени Айюмы», и я помню твое горе на вкус, Лайз! Я тонул вместе с тобой в этом чёртовом болоте!

Осторожно, словно рядом со мной находился бешеный зверь, я протянул руку, коснувшись его волос.

- Отпусти их, Лайз… Отпусти их, пусть Госпожа позаботится об их душах. Чувство вины ломает и не такие хребты, ты должен простить себя. Ты не виноват, что не успел спасти их, ты не виноват… Жизнь не всегда справедлива к нам, но твой Путь еще не завершён, а значит, ты ещё нужен кому-то. И ради этого стоит жить.

К концу разговора мы с ним уже сидели на полу, вернее, он на полу, а я на нём посреди каких-то обломков и черепков, рядом валялся перевернутый стол. Лайз обнимал меня, пряча лицо в моих волосах. Судорожно вздохнув, он отпустил меня и, облокотившись на стену, прикрыл глаза.

- Нас прихватили тогда на Соросе и меня сильно зацепило, я уж было обрадовался, что всё… Помню, как капитан меня ругал, сказал, такого придурка еще поискать… А я улыбался… Потом пришла тьма, и я помню какой восторг распирал меня, я все ждал их, но они так не пришли… Не пришли…

Криво ухмыльнувшись, Лайз приоткрыл глаза.

- Зато появился ты… Я помню тебя, малыш. Благодаря твоей поддержке я не слетел с катушек тогда окончательно. Спасибо. И за сегодняшнее тоже. Извини, если напугал.

Я лишь грустно улыбнулся.

- Так после побега с «Тени…» ты так и валялся у Тирсу?

- Да, он сказал ранение уж больно хитрое, да еще осложнение какое-то привязалось… В общем, я только выполз из камеры, а тут ты в коридоре. – Лайз хмыкнул. – Это уж потом меня просветили на твой счет, да и Тонг Тирсу внушение сделал, теперь всех выздоравливающих первым делом про тебя предупреждают. Во избежание, так сказать.

Вздохнув, я встал и протянул ему руку.

- Давай приберем здесь, Уго, наверное, скоро уже придет готовить. А тут такой бардак.

Лайз поднялся и, задержав мою ладонь в своей, мягко улыбнулся, тая печаль в глазах.

- Спасибо, Алис.

Я лишь неловко пожал плечами.

- Не за что.

Мы прибрали камбуз и Лайз ушел, а я еще долго сидел за столом и печально смотрел в пустоту. Скорее бы проснулся Рив. Ожидание невыносимо.

Уго был счастлив, его с головой затопила эйфория, но желание врезать Ниро промеж ушей никуда не делось. Поэтому, едва за ними закрылась дверь, как он вывернулся из объятий «героя» и прижал его к стене. Глаза Ниро лихорадочно блестели, в них бушевало дикое пламя, и это зрелище настолько покорило Уго, что он забыл все на свете, завороженно разглядывая огненные всполохи в его карих омутах. Впрочем, у Ниро был свой план как отпраздновать победу. И через пару минут Уго уже вытряхивали из одежды, подталкивая к кровати. Адреналин после Хаиля требовал выплеска, разрывая вены, в голове шумело, и Уго с радостью передал ему контроль над ситуацией, с восторгом отдаваясь этому пенящемуся наслаждению и забывая обо всем.

Потом, лежа в тишине и чувствуя, как в груди Ниро гулко и размеренно бьется сердце, Уго довольно вздохнул. Теперь все в порядке.

- Уго, я отдаю себе отчет в том, что далеко не подарок. Я понимаю, что ты мог бы найти спутника более достойного, но так уж получилось, что ты выбрал меня. И коль уж так вышло, заявляю со всей ответственностью, будешь строить глазки Грису, посажу тебя под замок!